Екатерина Оленева - Рассеять тьму

– Быстрее! Помогите мне донести его в лазарет! – крикнула миссис Вестер, нервно заламывая руки.

Лицо мистера Кайла выглядело бледным как полотно и было покрыто холодным потом. Медицинская помощь была ему нужна прямо сейчас, но желающих помочь директору хватало и без меня, так что я предпочла поспешить к Лоуэлу и Морелу.

– Эй? Вы в порядке?

Танец со Смертью, что Ворон недавно исполнил в воздухе, несмотря на кажущуюся лёгкость, дался ему непросто. Лоуэл был вымотан физически и магически опустошён.

Правда, это не помешало ему начать разборки с Морелом, после того, как он утвердительно кивнул мне:

– Я в порядке, Вероника, спасибо. Но как случилось, Адейр, что ты так жалко обложался, подставив под удар первокурсников?

– Ты не поверишь! – зло ответил кузен, скрещивая руки на груди в очень знакомой мне манере (я сама часто так делала). – Я здесь не при чём.

– Неужели?

– Спроси лучше у Мэйсона, как вместо одного василиска, которого при любом раскладе легко взять под контроль, в кладке оказалось целое семейство?!

Ворон нахмурился и, отчего-то, покосился на меня.

– Думаешь, это не случайность?

Морел зло рассмеялся:

– Полагаю, чистейшего рода она!

Ворон нахмурился:

– Может, кто-то не умеет правильно выполнить свою работу? Просто ошибся?

– Приняв пять яиц за одно? Буду удивлён, если так оно и есть, – зло процедил Морел. – Я склонен думать, что меня подставили нарочно. Всё чуть не пошло коту под хвост!

Расстроенный и злой, кузен отошёл в сторону, перешагивая через окаменевшие останки хвостов.

Пожав плечами, Лоуэл уселся на какую-то другую окаменевшую часть расколовшегося туловища, и извлёк из кармана пачку сигарет.

– Будешь? – предложил он мне.

– Не курю. Хотя – давай!

Увидев, что он опускает руку, я поспешила вытащить сигарету из пачки. Даже не знаю, зачем я это сделала? Ужасно хотелось занять тело чем-то обыденным, простым, чтобы заполнить вакуум в мыслях и чувствах.

От едкого дыма немного першило в горле, чуть-чуть подташнивало и кружилась голова, но даже такие ощущения были приятными – живыми.

– В итоге, всё не так уж плохо закончилось, – неуверенно протянул я. – Ведь никто не погиб?

Лоуэл кивнул. И улыбнулся. Улыбка вышла не самая добрая. Жизнерадостного в ней маловато.

– Конечно, – кивнул он. – Пока. Только вот если сегодняшний случай не простая случайность, кто знает, что случится завтра?

Думать об этом не хотелось. Я устала от негатива, мне позарез нужны были положительные эмоции. Но в выражении «беда не приходит одна» есть доля правды.

Не раз замечала, не только за собой, но и за другими, что бывают в жизни периоды, когда судьба словно пробует тебя на прочность. Кажется, всё вокруг, даже погода, на тебя ополчились и неприятности сыплются, как их рога изобилия.

Когда это неприятности, можно попытаться быть стойким. А вот если настоящее горе? Одно за другим? Когда даже близкие друзья стараются отвести глаза и звонить реже, будто боясь заразиться вирусом невезения?

Жизнь – урок. Ничего в ней не случается просто так. Чтобы не произошло с нами в жизни, оно чему-то нас да учит, отчего-то да лечит.

Но когда мать троих детей больна раком, муж сбегает в новую семью, а старшего ребёнка сбивает машина, да так, что ему металлические шрифты в бедро вставляют, хочется поднять лицо к небесам и возвести хулу. Потому что так нельзя! Нельзя на одну душу посылать столько испытаний и верить, что ты её не сломаешь.

В такие моменты ты приближаешься к страшному осознанию, что правы атеисты – бога нет.

Отец говорил, что, если ты не понимаешь божественного замысла это не значит, что его нет. Человеческая душа как металл. Чтобы выковать из неё что-либо сначала нужно раскалить её до бела, а уже потом перезолить в новую форму. Только вера в конечность жизни делает нас пессимистами, а если понять, что смерть лишь портал в нечто иное – всё меняется.

Наверное, кровь чёрных магов во мне слишком сильна? Я не могу верить так, как верил отец. Не могу согласиться с тем, что смерть моих родителей должна послужить высшей цели.

Не могу принять то, что тот, кто уничтожил родителей, теперь, возможно, ведёт охоту на меня и на Морела. А такая мысль посещала меня снова и снова.

Признаться, до сегодняшнего дня в глубине душе я подозревала, что убийство родителей подстроила родня моей матери, в отместку за гибель того, кто должен был стать главой их рода (или клана, или как там это у них называется?) – отца Адейра. Ведь они продолжали считать убийцей моего отца.

Но если допустить, что сегодняшнее событие не случайность, то, скорее всего тот, кто за этим стоял, целился не в меня. Я-то была среди других таких же сорока первокурсников, а лупить василисками по всей группе в надежде на достижение цели в данном случае как-то…наивно, что ли?

А вот Адейр оставался с монстрами один на один. Если бы экран не треснул, если бы твари не расползлись по всему огромному залу, шансов бы выжить у кузена было меньше нуля.

Всё в Магистратуре Магии стояло на ушах. Прибыли спецагенты из Департамента Магии и Министерства образования – доктора и копы. Все что-то снимали, обмеряли, фотографировали, записывали. Попутно брали показания у свидетелей, то есть у нас.

А я толком ничего рассказать не могла. Моё внимание было поглощено сражением с «моим» василиском. Своими же подозрениями с чужаками я делиться не собиралась.

Директор находился в крайне тяжёлом состоянии. Каким-то образом змее удалось его достать и яд василиска ввёл его в кому. Состояние мистера Мэйсона квалифицировали как стабильно-тяжёлое. Прогнозы были положительными, других пострадавших не было. Так что, можно было считать, что инцидент исчерпан. Всё закончилось хорошо. Хэппи-энд.

Но мой внутренний голос никогда не ошибался. И он прямо-таким кричал о том, что это никакой не конец.

Это только первая часть. Возможно, вводная.

***

– Мисс Старлинг? – окликнул меня незнакомец в форме стража магического порядка.

– Да?

Взгляд задержался на правом рукаве его кителя, где не было положенных знаков отличия.

Знаков отличия не носили в подразделении, где служил мой отец. И вряд ли это можно было считать хорошим знаком?

У мужчины было худое, словно обтянутый кожей череп, лицо и горящие, как два угля, глаза.

«Неприятный тип», – решила я.

– Ваш опекун ранен. Он теперь не может исполнять взятые им на себя обязательства.

– Но это же временно? Меня заверили, что мистер Мэйсон поправится.

– Да, но это случится не завтра и не послезавтра. На восстановление ему может потребоваться много времени. Вы же, как несовершеннолетняя, не можете распоряжаться собой.

– Полагаете, что здесь, в Магистратуре, на полном пансионе, мне может потребоваться дополнительный контроль?