Иван Сирфидов - Поцелуй феи. Книга1. Часть2

– Я не думаю, Лала, что кто-то здесь хочет тебе зло причинять. Но может пьяный или взбудораженный сильно, нетерпеливый до чудес, начнёт ломиться. Этого боюсь, – озабоченно сказал Рун. – Особенно, что это будет кто-то из знати безземельной, не рыцарь, а наёмник там какой, иль может городской любитель вин спесивый. Не всяк посмеет знатному перечить. А они порой считают, им всё дозволено.

– У вас и так бывает? – грустно спросила Лала.

– Так может быть. Наверное. Если не повезёт.

Лала призадумалась.

– Рун, уж коли соберётся знать в деревне, наверняка и те, что благородны душой, тут будут, и кто трезв. Они и остановят негодяя. Не бойся. Ты слишком беспокоишься за меня. Не надо. Всё будет хорошо.

– Наверно так, – вздохнул он.

Лала хитро улыбнулась:

– Ну или ты можешь разрешить мне колдовать. Немножечко. Без штрафа, Рун. Тогда нужды не будет уходить. И сможешь обнимать меня сегодня. Так и быть. Иль за руку держать, если захочешь.

– А что за колдовство?

– Ты вроде говорил, у вас есть козочка.

– Да, есть, – кивнул Рун.

– Ну вот, веди её сюда, я попрошу её стать на сегодня моим глашатаем. Если у неё не скверный характер, она не откажет ни за что.

– Она ласковая.

– Ну вот и славно. Пусть ходит по дворам и всем рассказывает. Про всё, о чём нам надо.

У Руна глаза аж заблестели.

– Ого! – подивился он восторженно. – Лала, народ попадет! Все очумеют просто! У нас такого не было ещё. Чтоб козы говорили.

– Это очень хорошо, Рун. Тогда и чудо им явлю. Порадую. И расскажу что надо. И заодно от дома отвлеку. Все будут лишь за ней ходить, и про меня на время позабудут.

– Ну, я согласен. Это необходимость. Крайняя.

– Так хочется меня пообнимать? – весело спросила Лала.

– Ужасно хочется. И за руку держать. Но только при бабуле неудобно. Краснеть стану, когда зайдёт.

– Рун, ты мне будешь нравиться и красным, – улыбнулась Лала.

Она придвинулась к нему, припала к груди и вздохнула счастливо.

– Ну вот и просветлело на душе. И страх ушёл. Почти. Рун, феям всё же надо колдовать. Без этого немножечко тоскливо.

– Лала, – проговорил Рун с сожалением. – Нельзя тебе часто колдовать при мне. Магия уже раз уходила. А значит и ещё может уйти. Я чувствую, что может. Влияет она на меня. Очаровывает сильно. К тому же уговор есть уговор. Когда б я согласился на отмену, я бы утратил честь. Никак нельзя. Итак колдуешь помаленьку временами. Заметь, без штрафов.

– Несчастная я девушка, – деланно расстроилась Лала. – Жестокосердный мне попался кавалер.

– Вообще-то я жених.

– Тем более. Несчастная я фея.

– Поэтому так светишься от счастья?

Лала не ответила, лишь вздохнула с улыбкой.

– Рун, – сказала она вдруг тихо.

– Что, Лала?

– Я тебя люблю.

В её словах было много-много искренности и тепла.

– Да знаю, – добродушно промолвил Рун. – И я тебя.

– Нет, не знаешь. Сейчас в сердечке аж бушует. От чувств к тебе. Ты мой лучший друг. Ещё никто наверное мне не был столь близок.

– Ну дак, – усмехнулся Рун. – Когда мы прижимаемся к друг другу. Я тоже не был близок так ни с кем. Что аж просвета нету меж телами. Сближаешься с тем, кто так рядом, хочешь ты того или нет.

– Наверное, Рун. Только это всё не важно. В чём причины. Когда подобное чувствуешь.

– Пожалуй, – согласился он.

– Рун.

– Что, Лала?

– Знаешь. Когда мне принесли подарков столько. Встречают так радушно. Ваши люди. Я благодарной чувствую себя. И потому есть некоторый шанс, что мне теперь удастся сотворить хоть маленькое чудо при толпе. Скорей всего, я думаю, не выйдет. Но шансик всё же есть.

– А если не получится? Всё равно же магия потратится?

– Ну да, – подтвердила она виновато.

– Так может быть не надо, Лала? – с надеждой попросил Рун. – Ты ж говоришь, при толпе её много уйдёт.

– Неблагодарной быть нельзя, Рун. Тем паче, при знакомстве. Это необходимость. Крайняя.

– Так уж и крайняя? – усмехнулся Рун.

– Очень крайняя.

– Ну ладно, – сдался он. – Колдуй и здесь без штрафов.

– Ты хороший, – обрадовалась Лала.

– Или глупый. Во всём иду на поводу.

– На то и нужен кавалер, чтоб потакал любым капризам.

– Понятно.

Из задней комнаты раздался звук открывающейся двери. Рун сразу машинально отстранился от Лалы в смущении.

– Ну, Рун! – чуть расстроено и обиженно воскликнула Лала. – Ну что это такое?!

– Не привык я к подобным вещам, делать их прилюдно, страх как неловко, – извиняющимся тоном объяснил он.

– Рун, не стесняются объятий те, кто помолвлен, и кто… любит. Невеста – самое дорогое, что есть у жениха. Пойми же! Ты должен не замечать весь мир, когда я рядом.

Она снова придвинулась к нему и прильнула.

– Прости, я постараюсь не смущаться, – пообещал он тихо.

– Да ладно уж, смущайся. Это так мило, – улыбнулась Лала.

Вошла бабуля. Вид у неё был несколько озабоченный.

– Ну не дают ничего делать! – пожаловалась она. – Кричат и через ограду. И всё «когда, когда», и «какая», и что да как. И всё несут гостинцы. А народу-то, народу! На улице. И всё пребывает. Говорят, уж и весь постоялый двор деревенский забит, и в трактире не протолкнуться. Из города всё едут. Мне страшно, Рун. Столько люда по-моему и на казни у нас не собиралось никогда. И ведь ещё не вечер.

– Бабушка, можно мне у вас вашу козочку одолжить ненадолго? – попросила Лала.

– Нашу козу? – удивилась старушка. – Зачем?

– Я её немножко заколдую. Чтоб стала на сегодня моим глашатаем. Она будет ходить и всем рассказывать обо мне. То, что мне надо. Заодно и отвлечёт толпу от дома. И развлечёт. И даром станет. Моим волшебным тем, кто прибыл меня увидеть.

– По-человечьи будет говорить? – недоверчиво спросила бабуля.

– Будет. Только мне её надо видеть. Сюда её привести или мне к ней выйти.

– Нет, выходить не надо, – покачала головой бабуля. – А то народ уж не уймётся. Ещё ограду нам снесут. Сейчас приведу.

Она быстро вышла и вскоре воротилась с серой козочкой. Лала оторвалась от Руна, подлетела к козе, опустилась пред ней на корточки и погладила по голове.

– Как тебя зовут, милая, – ласково спросила она.

– Шаша, – отчётливо произнесла козочка тонким голоском.

Бабуля так и оторопела.

– Свят, свят, свят, – поражённо запричитала она, набожно сотворив в воздухе знак оберега.

Рун тоже был взволнован. Хоть и видел уже и медведя говорящего, и птичку, и русалку. Но разве к чудесам привыкнешь.

– Какое красивое имя, – похвалила Лала искренне. – Милая Шашенька, не могла бы ты сегодня побыть моим глашатаем? Будешь ходить по деревне и объявлять людям то, что я тебе скажу.

– Я глашатаем?! – ошалело переспросила козочка, словно не веря своим ушам.

– Да.

– Вот это Шаша. Ай да вознеслась, – задумчиво промолвила козочка в глубоком изумлении. – Я глашатай. Мама бы гордилась. Все будут слушать. И внимать.