Марго Шум - Птаха и колдун

– Это все, что осталось, господин, – заглянула Жиль в корзину, где крыжовника осталось не больше двух лукошек.

– Сколько? – окинул ее скептическим взглядом господин в черном, и Жиль это почему-то очень не понравилось.

– Пять медяков лукошко.

– Сколько?! – брови того взлетели вверх.

– Пять медяков, господин, – ответила Жиль и гордо подбоченилась. Как народ умеет и любит сбивать цену, она знала не понаслышке, но и сама тоже была ни лыком шита. – Такого вы больше ни у кого не найдете.

И она знала, что говорила. Вкуснее ее крыжовника, крупного, ярко-зеленого, больше ни у кого в Райской долине не было.

– Уверена? – прищурился неприятный господин.

– Уверена, – кивнула Жиль.

– Тогда я возьму все, – снял он с пояса небольшой мешочек и спокойно ждал, пока Жиль бережно упаковывала ягоду. – А не хочешь ли ты заработать, девушка? – спросил вдруг, принимая у нее из рук товар.

– Кто ж не хочет, господин, – осторожно ответила Жиль, лелея надежду, что ничего неприличного он ей не предложит.

– Тогда приноси завтра полную корзину крыжовника во-о-он в тот замок, – указал он на самую дальнюю скалу, где был выстроен замок, который все называли логовом колдуна.

О замке в округе ходила дурная слава. Поговаривали, что живет там злой колдун и занимается он будто бы одними бесчинствами. Жиль всегда считала это только слухами, но сейчас испугалась не на шутку.

– Туда? – голос ее дрогнул, а взор невольно обратился к замку.

– Спросишь управляющего. Тебя проводят. Заплатят щедро, не сомневайся, – и ушел, не оглядываясь.

– Пойдешь? – раздался рядом испуганный голос Монилы.

– Не знаю, – пожала плечами Жиль, а сама все смотрела в черную спину, пока та окончательно не затерялась в толпе рыночных зевак.

Как только сбыла весь товар, Жиль засобиралась домой. Дел еще оставалось очень много, и на уроки опаздывать не хотелось.

– Мон, я пошла, – грустно и понимающе улыбнулась она другу детства. Тот так и не продал почти ничего, кроме пары мелких безделушек. И сидел как в воду опущенный. – Не расстраивайся – завтра день будет богаче, вот увидишь!

На базарной площади толпился народ. Опять устраивают бои. Ох и не любила Жиль эти мордобои! Вот какой в них толк? Разве что ставки… Но в этом она не разбиралась, да и не вникала. Наоборот, постаралась поскорее свернуть с площади в Торговый переулок, который тоже миновала практически бегом. С улицы Надежды Жиль свернула на улицу Возрождения. А там уже и до дома было рукой подать.

– Жиська, ты? – донесся до нее крик из комнаты, едва Жиль скинула в сенях пустые корзинки.

Так ее звала только тетя Зуи. Звучало немного грубовато и даже пренебрежительно, но ничего не поделаешь. В этом Зуи была вся: грубая, неотесанная, а с годами еще и совершенно невыносимая. И при всем при этом, до ужаса требовательная и скандальная, если что было не по ее. Но Жиль к ней уже так привыкла, что порой даже не замечала особенностей ее характера. Разве что стыдно за нее становилось временами, когда та закатывала скандал на людях.

– Я, тетя Зуи.

– Монеты принесла? – гаркнула та еще громче. – Все продала, что из дома утащила?

Жиль вздохнула, отерла ноги об уже сухую тряпку у порога и вошла в комнату. В нос сразу же ударил запах травы. Не успела проснуться, а уже курит. К этой отраве тетя пристрастилась много лет назад, когда через Райскую долину проезжали бродячие комедианты. Тогда Зуи еще была молодой и сдружилась с певицей из труппы. Ну и та ее подсадила на эту травку. Зависимость крепла только от года к году, а вот доставать траву становилось все труднее, и монет на нее уходило немерено. Теперь уже тетя находила наркотик через третьи руки, а то и больше. И всем она платила…

И дело даже не в том, что на травку эту уходили почти все их монеты. Мозг тети сушила она. Вот и сейчас сквозь сизый и сладковатый дым Жиль встретилась с мутными и малоосмысленными глазами тети. Но даже в таких, в глубине их зажглась жадность.

– Давай-давай!.. – постучала Зуи по столешнице дрожащей рукой.

Жиль достала из кармана монеты и высыпала на стол.

– Здесь все? Что-то маловато, – принялась перебирать монеты тетя, и пальцы ее заметно дрожали.

– Нет, не все! – твердо произнесла Жиль. – Оставила на продукты и налог на землю…

Каждый месяц они вносили в городскую казну кругленькую сумму за участок земли. И на этот налог Жиль копила скрупулезно, отказывая себе почти во всем. Ведь земля – это то, что позволяло им жить. А еще на их участке из-под земли бил источник, что давал Жиль воду для огорода, да и всего остального тоже. За источник они доплачивали отдельно. Таких в долине было всего несколько. Остальные пользовались городскими колодцами.

– Ладно, и этого хватит… – принялась Зуи что-то подсчитывать в уме. – Завтра еще добавишь, и Клосс сделает скидку… – Жиль уже собралась бежать в школу, как ее снова остановил голос тети: – А ты вчера стряпала, что-то я запамятовала?

– Овощное рагу в печи. Подогрей сама, мне некогда, – и выскочила из дома, пока тетя не успела сказать что-то еще.

Тея Зуи не всегда была такой. Но чем старше становилась Жиль, тем все большая лень овладевала родственницей. А может, виной тому была все та же травка, с уверенность Жиль утверждать не могла. Только дошло до того, что всю работу по дому, как и обязанности зарабатывать монеты, тетя переложила на хрупкие плечи племянницы. Сама же с каждым годом становилась все тучнее, отчего уже и проблемы с сердцем были, и одышка ее мучила практически постоянно. Вот и сегодня она ведь еще даже не вставала с тахты с момента пробуждения.

От грустных мыслей Жиль отвлекло появившееся вдали здание школы. Вот куда она любила ходить с самого детства! Учеба доставляла ей неизменное удовольствие, хоть и пропускать приходилось много, а потом нагонять самостоятельно. Два раза за всю учебу Жиль сильно болела и оставалась на второй год. Вот и получилось, что заканчивала она школу не в семнадцать лет, как все, а в девятнадцать. Но и это ее не смущало – нельзя сетовать на жизнь, ведь она – самая главная ценность у человека, какую судьбу даст – ту и следует прожить.

В школу Жиль успела на последние два урока. Но к ее пропускам уже все привыкли, и учителя безропотно выдавали ей новые темы и задания на дом. А после уроков у нее состоялся серьезный разговор с директором школы.

– Жиль, в этом году тебе предстоит выпускной экзамен. Справишься ли ты с ним, успеешь ли подготовиться? Или, возможно, тебе следует еще раз пройти программу выпускного класса?

Господин Адис не бранил ее и ни в чем не обвинял. Жиль точно знала, что он волнуется за нее и хочет помочь. Но и в себе она была уверена, а потому ответила:

– Я справлюсь, господин Адис. У меня еще три месяца впереди.