Ксения Эшли - Плохая актриса и хороший разбойник

– У меня ничего нет, – прошептала девушка. – Это вся еда, что я имею.

Крыса еще долго смотрела на нее умным взглядом своих черных глаз-бусинок, а потом развернулась и исчезла в щели в полу. Абигайл облегченно выдохнула. Но какого же было ее удивление, когда крыса вернулась через минуту, держа в зубах кусок сала. Она бросила его на пол и снова исчезла. Девушка была поражена. Теперь, если бы кто-то использовал слово «крыса» в качестве ругательного, она бы сделала ему замечание.

С тех пор девушка и зверек подружились. Абигайл не знала, какого пола есть крыса, и нарекла его или ее Бигван. Подходит и мальчику, и девочке.

Снаружи заскрипел дверной замок, Абигайл быстро села на кровать и свесила ноги вниз. Ей не хотелось, чтобы ее застали, выглядывающей в окно. Дверь отворилась, и в комнату вошел Одхан, ее страж с первых дней пребывание здесь. Всякий раз, когда этот худощавый скрюченный человечек с острым взглядом близко посаженных глаз входил в помещение, у Абигайл по телу пробегал неприятный холодок. Это был жестокий человек, девушка знала.

Башня, в которой была заключена Абигайл, находилась дальше всего от королевского замка, потому ее хозяин Одхан считал это место территорией своих бесчинств. Пытки давно были запрещены в Бакинтрей, но те крики боли и стоны, что слышала девушка за стенкой своей темницы, по ее мнению, были не чем иным, как актом издевательств этого мужчины над заключенными в оборудованной им пыточной. И именно этот человек невзлюбил девушку с первых минут ее появления здесь. Он не давал ей перо и бумагу, чтобы она могла написать письмо семье (а заключенным это разрешалось по закону!), скверно кормил – вино, вяленое мясо, яйца и рыбу, что давали остальным, Абигайл не видела, зато ежедневно получала от него хлеб и воду, – и только три раза за месяц ее выпустили погулять во дворе.

Абигайл была уверена, что его величество не ведает, что творит Одхан, и несколько раз порывалась ему обо всем рассказать, но, естественно, никто не подпускал ее к королю. А когда всего один раз Кэндем пришел проведать заключенных, стражник льстивым голосом сказал, что Абигайл из рода Маккелан крепко спит, и ее не стоит тревожить. Подлец!

Одхан вошел в комнату, держа в руках корку хлеба и кружку воды, и одарил девушку зловещим, но в то же время плотоядным взглядом. Абигайл привыкла к этому. Ее внешность всегда привлекала мужчин. Наряду с длинными соломенными волосами и глазами горного меда, ее маленькое милое личико с аккуратным носиком и губками бантиком создавало впечатление чего-то неземного и волшебного. Не зря за необычную внешность ее в деревне прозвали знахарка-нимфа. Девушку всегда забавляло такое прозвище. А вот реакция Одхана откровенно пугала. Благо тот только поставил еду и ушел.

Но никакие одханы и водные глубины не пугали Абигайл так, как это делал один человек, с которым она познакомилась недавно, и который пока не сделал ей ничего плохо, но девушка была уверена, сделает обязательно, как только ему представится такая возможность.

Фаррел Тах был тишахом, то есть вождем одного из островных кланов, и почетным гостем во дворце короля. Вчера он изъявил желание посмотреть заключенных, и Абигайл вместе с остальными вывели во двор, чтобы показать вождю. Дело в том, что в Бакинтрей существовал закон, что не особо злостных преступников могла выкупить их семья, а также любой другой человек в королевстве, внеся в королевскую казну налог в пятьсот коинов. Богатые люди чаще всего выкупали тюремщиков, чтобы те потом работали на них.

Конечно, у семьи Маккелан таких денег не было, и Абигайл могла рассчитывать на «пожертвование» со стороны знатного вельможи. Ничего страшного в этом она для себя не видела. Работать знахаркой на своей земле или в другом месте – особой разницы не было, главное – попасть к хорошему хозяину.

Но когда Абигайл столкнулась лицом к лицу с Фаррелом, ее душа от страха ушла в пятки. Никогда до этого она не встречалась с такими опасными людьми. Этот человек был просто огромен, настоящий великан, намного выше семи футов в высоту. Он напоминал лесного медведя, крепкий, плечистый, мощный, с большими лапами вместо рук. Казалось, одной такой ручищей он может вырвать дерево с корнем, а второй с легкостью задавить орка. Такой мог положить ее на одну ладонь и прихлопнуть другой. Девушка никогда не видела до этого людей такого роста и телосложения.

Но страшнее всего было его лицо. Обрамленное шапкой лохматых светло-каштановых волос, квадратное по своей форме оно было наполовину изуродовано глубокими шрамами. Вся его левая щека от губы до уха была словно исполосована граблями. Вторая сторона лица выглядела целой, но не менее угрожающей с грубой обветренной кожей и трехдневной щетиной.

Но даже не эти следы его воинственного характера, – а Абигайл знала, что тишахи обожают принимать участие в каких-нибудь заварушках, их хлебом не корми, дай только подраться, – так сильно напугали девушку при первой встрече. Страшнее всего были его глаза. Темно-серые как грозовое небо, казалось, они таили в себе столько глубины, как в бездонном колодце, попади в который, обязательно утонишь. И то, как Фаррел смотрел на людей, заставляло думать, что душа у него темная. Грозный, даже жестокий взгляд, которым он окинул девушку при первой встрече, и каменная маска суровости пригвоздили ее к месту.

Ну, как такого не бояться?

Он был одет просто: в льняную тунику и такого же материала штаны. Тишахи были дикими людьми, и понятия не имели ничего о светской моде.

Островитяне. Абигайл была наслышана о них. Каждый клан имел свой остров. Это были королевства в королевстве, и хотя официально вожаки кланов были верноподданные короля, на деле все обстояло несколько иначе. Эти люди лишь платили ежегодный налог в королевскую казну, охраняли страну от нападения со стороны моря и, когда это требовалось, и не без удовольствия, принимали участия в войнах. На этом их обязанности заканчивались. Они жили вольно на определенном расстоянии от короны и творили на своих островах, что хотели. Никто их не контролировал, а, по сути, не хотел связываться с этими суровыми людьми.

Они занимались рыболовством, охотой и земледелием… и сражениями. Именно с островов королевство получало лучших воинов, но жестких, грубых, грозных. Казалось, они никогда не улыбались, не терпели светских развлечений, жили по своим правилам и порядкам. У Абигайл даже возникла крамольная мысль, что если островитяне собрались все вместе и организовали восстание против короля, они бы победили.

И Фаррел Тах, как никто другой, подходил на должность вождя таких вот кланов. Когда, стоя лицом к заключенным, он окинул их беглым взглядом своих «драконьих» глаз, у многих людей задрожали коленки. Мужчина остановил свой взгляд на Абигай, и что-то изменилось в его глазах. Если бы девушка не была уверена, что такие люди не могут ничего испытывать, кроме злости, подумала, что это заинтересованность. Но секунду спустя его взгляд снова стал сердито-безразличным. Мужчина отвернулся и зашагал прочь, а Абигай почувствовала себя так, словно избежала смерти.