Кристал Смит - Кровоцвет

– Пожалуйста, не сердись, – сказала я, хотя прекрасно знала, что провинилась.

– Не сердись? Нет, я не сержусь, я в бешенстве, глупая, глупая девчонка!

– Но я спасла его!

– Ты вломилась в мою кладовую, украла самое ценное…

Матушка уложила Конрада спать в соседней комнате и теперь сидела у камина.

– Лепесток предназначался тебе, Аврелия, – сказала она. – Ты получила бы его перед отъездом. А теперь… его больше нет.

– Простите… – Я отчаянно пыталась подобрать слова. – Может быть, лепесток можно купить? Знаю, они редкие, но один раз Онэль их уже раздобыла… – Я не договорила. Сама мысль о том, чтобы заглянуть на рынок и прикупить кровоцвета, была нелепа.

Я совершила ошибку. Чудовищную ошибку.

– «Простите», говоришь? – взвизгнула Онэль. – Знаешь, как мне достались те лепестки? Однажды ночью мою сестру похитили, забрали прямо из дома, а наутро мы нашли в лесу ее труп. Я потеряла сестру, но получила цветок. Кем ты готова пожертвовать, чтобы вырастить еще один?

Не желая в полной мере признавать свою глупость, я решила сердиться не на себя, а на Онэль.

– Но ты сама потратила один лепесток впустую. Ты знала, что они не могут воскрешать из мертвых, и все же, когда отец…

– Дуреха! Как ты смеешь сравнивать наши поступки? Я заботилась о твоем отце с рождения и любила его всем сердцем, как родного сына. Можно было даже не пытаться его оживить, потому что, когда его доставили в замок, он был мертв уже несколько дней. Но я все равно попробовала. Не могла поступить иначе. Потому что любила его. Да, тот лепесток уже не вернуть, но мне начхать! Ты же… выкрала мой последний лепесток и тут же его растратила! Хорошо ли ты знаешь этого человека? Да он тебе едва знаком!

– Стрелок целился не в лорда Саймона, а в меня! Не могла же я позволить ему умереть! Кроме того, он аклевский посланник, и в убийстве могли обвинить нас. Развязалась бы война…

– Я не исключала такую возможность. Но теперь тебе не избежать опасности, – мрачно сказала матушка. – Мы все теперь в опасности.

В комнату вошел Келлан, вытирая со лба пот.

– Пока в замке все спокойно, но Трибунал уже совещается. Предлагаю увезти Аврелию, пока новость не облетела весь город. – Он провел рукой по навершию меча. – Аврелия могла бы скрыться в поместье моей семьи.

– А что будет делать твоя семья, когда к ней в гости нагрянет Трибунал, да еще и разъяренная толпа в придачу? – Онэль всегда была суровой, но теперь походила на рыскающую в поисках добычи тигрицу. – А это непременно произойдет, ведь за колдовством Аврелии наблюдал весь зал. – Мне же она сказала: – Помяни мое слово: они придут за тобой и убьют тебя, а заодно всех, кто встанет у них на пути.

– Не так все должно было обернуться, – сказала матушка. – Не на такой исход я рассчитывала. – В ее глазах блестели слезы. – Обряд не завершили, лепесток потрачен. Не могу же я отпустить тебя в Аклев без защиты!

С софы раздался слабый голос Саймона Сильвиса:

– Давайте завершим обряд.

– Вы очнулись! – изумилась я. – Лепесток и правда подействовал.

Лорд Саймон со стоном приподнялся на локтях и оглядел запачканную кровью одежду.

– Как вы меня исцелили? Последнее, что я помню…

– Вам в грудь попала стрела. Аврелия использовала магию крови, а когда заклинание не сработало, – лепесток кровоцвета, – отчеканила Онэль.

– О звезды! – Его изумление быстро сменилось решимостью. – Обряд! Нужно немедленно закончить обряд. Вы сохранили чашу с кровью? Несите ее сюда вместе с ножом и тканью, расставьте все по местам.

– Но вы же сами сказали, чтобы я воздержалась… – начала было я.

– Забудьте о том, что я говорил утром. Думаю, все согласятся, что обстоятельства изменились.

Камни снова сложили треугольником, а матушка, лорд Саймон и Келлан заняли места у трех углов, только на этот раз аклевец опирался на костлявое плечо Онэль.

– Продолжайте с того места, где остановились, – попросил лорд Саймон.

– Нет, – отрезала я. – Я уже сказала, что не хочу этого. Я не буду завершать ритуал. Из-за меня больше никто не пострадает.

– Аврелия. – Келлан раскрыл мои пальцы и вложил нож мне в ладонь. – Ты должна довести дело до конца. – От его взгляда у меня перехватило дыхание.

– Нет, Келлан, я не хочу…

Не дав мне договорить, он сжал нож в моей руке, полоснул по своей ладони и сквозь зубы процедил:

– Моя кровь, данная по доброй воле.

– Поднеси чашу к лоскутку, – скомандовала матушка. – Живее!

Растерявшись, я послушно встала в центр треугольника, где лежал обрезок ткани от моего подвенечного платья.

– Три капли, – сказал лорд Саймон. – Повторяйте за мной. Sanguine nata, vita et morte.

Одна капля задержалась на краю железной чаши, а затем упала на белую материю.

– Sanguine nata, vita et morte.

– Еще раз.

Вторая капля.

– Sanguine nata, vita et morte.

– Еще!

Последняя капля.

– Sanguine nata, vita et morte.

– Tertio modo ut ab uno vitae. Ligat sanguinem, sanguinem, facere , – произнес лорд Саймон. – Три жизни связаны с одной. Ее спасут своей ценой.

Камни сверкнули, а потом все стихло.

Мы молча привели комнату в порядок. Никто не решался нарушить тишину. Но вот дверь соседней комнаты со скрипом приоткрылась, и оттуда выглянул Конрад:

– Мама, я не могу заснуть. Огоньки мешают.

Матушка подошла к нему и ласково взяла его маленькое личико в ладони.

– Какие огоньки, милый?

– Те, что снаружи. Они все ярче и ярче.

Она подошла к окну и в страхе зажала рот рукой. Тьму разреза́ли сотни горящих факелов, прыгавших вверх-вниз, подобно поплавкам. Они тянулись от ворот до середины двора.

– Это Трибунал, – холодно заметила Онэль. – Идут на замок.

– Они не посмеют, – сказала матушка.

– Уже посмели.

В тяжелую деревянную дверь настойчиво постучали. Послышался приглушенный голос Ториса:

– Женевьева! Моя королева… они идут.

Келлан отпер дверь, и Торис ввалился в комнату.

– Они идут сюда, – повторил он, отдуваясь. – И не только за принцессой. Они собираются захватить замок.

– Переворот задумали? – Рука Келлана легла на рукоять меча.

– Им нужна я, – сказала я как можно более ровным голосом. – Если я выйду к ним, остальных оставят в покое.

– Вы же понимаете, принцесса, мы не можем этого допустить, – сказал лорд Саймон. Он был прав. Если я сдамся, Трибунал тут же казнит меня, а когда обнаружится, что я не умерла, меня станут убивать снова и снова, забирая жизни моих защитников, пока мы все не погибнем.

– Тогда я уеду – сегодня, сейчас же – и буду просить убежище в Аклеве.

– Это не помешает им свергнуть меня с престола, – сказала матушка.

– Ты могла бы отправиться со мной. Аклевские стены нас защитят. За триста лет ренольтцы ни разу их не преодолели.