Оксана Алексеева - Охота на Волков

Все началось, когда Насте было семнадцать. На первый взгляд, ничем не примечательная история. Девчонку в течение нескольких лет насиловал отчим, она никому об этом не рассказывала. Обычное дело. Мы в такую банальщину не вмешиваемся. На свете многое случается, и это – далеко не самое худшее. Для нас, вампиров – так вообще ерунда, не стоящая внимания. Если бы не куча странностей, которые сопровождали всю эту историю. Год назад мне позвонила Анита и начала самым радостным голосом с обычного приветствия:

– Алекс, мой золотой мальчик! Как ты? Чем занят?

– Хорошо, Мастер, – я сразу начал улыбаться. Моя любовь к Аните была бесконечной. – Наслаждаюсь нежизнью. Что-то случилось? – теперь она звонила крайне редко и никогда – чтобы попусту потрепаться. Моя создательница занимала высокое положение в Тысяче Сокола и обычно была в курсе всего происходящего.

– Слушай, мой дорогой, какую я тебе сказочку расскажу! Один из наших свихнулся. На пустом месте!

Я решил вставить в образовавшуюся паузу:

– И?

Безумие – типичный конец для вампиров. Ничего странного в этой «сказочке» не было. Может, Анита хочет, чтобы я его убил? Мы обычно занимаемся этим сами, не позволяя охотникам влезать в наши дела. Наверняка он находится где-нибудь поблизости, в Испании. Да, я – Боец, и такие приказы иногда приходится исполнять, но в Мадриде, кроме меня, целое сообщество Соколов. Можно было бы поручить эту работу любому из них, а не отвлекать меня… от наслаждения нежизнью. Честно говоря, ничем особо серьезным я занят не был, просто грелся на теплом испанском солнышке. Меня, такого молодого по вампирским меркам, уже вообще ничто сильно не впечатляло. Но вот месяц назад познакомился с одним юным и очень талантливым художником. Он любит рисовать мое тело… обнаженным, а смотрит на меня с таким обожанием, будто я его личный бог. Интересная и новая для меня эмоция. Если не надоест в ближайшие пару месяцев, так и быть – доведу его до границы счастья. Да он, похоже, чокнется, даже если я его поцелую. В щечку. А вот кровь у него на самом деле восхитительная! Похоже, талант добавляет какой-то изюминки в ее состав. Ведь говорят же, что искусство – это сама душа. Может, это человеческая душа такая на вкус? Надо будет позже проверить гипотезу о взаимосвязи гениальности и вкуса крови… Как раз недавно видел девушку-скрипачку на улице. Тоже талантливая. Тоже выглядит вкусно. Так, о чем там Анита?

– Алекс! Ты не понял! Ему и двухсот лет не было!

Я призадумался. Обычно вампиры сходят с ума ближе к пятистам…

– А может, у него такая способность? Кто-то внушает, кто-то стирает память, кто-то передает мысли, а он сумел быстренько свихнуться? Уникальный и редчайший дар.

– Золотой мой мальчик, прекрати ерничать, дай договорить! – но в голосе Аниты не звучало ни капли раздражения. – В том городе было всего двое наших. Они оба жили со смертными женщинами, строя из себя примерных мужей… И поскольку там больше нет ни вампиров, ни охотников, они, ясное дело, друг с другом общались часто. Сам знаешь – иногда хочется быть собой, раз при остальных приходится притворяться. Так вот, второй говорит, что за пару дней до этого тот был совершенно вменяем! Вообще никаких признаков безумия!

– Хм… Действительно, странно. Но я тут при чем?

– Он сошел с ума как будто за один миг! Бормотал что-то про девичью грудку, сладкое лоно и наслаждение. Но больше ничего не помнил! Даже имени своего! Друг его сообщил в Управление Тысячи, и те забрали безумца. Но они тоже ничего не смогли выяснить! Ему как будто стерли память… Понимаешь, что это значит?

Да, кажется, начинаю понимать. Вампиру стерли память, причем почти всю, за исключением лона и грудки. Наверное, самое интересненькое оставили. У немногих из нас есть способность полностью стирать память человека, у редчайших единиц – память вампира. Например, у меня. Поэтому я такой бесценный лапочка для Тысячи Сокола. Так вот почему Анита призывает в помощники мою скромную персону! Или тут другое? Я решил уточнить это у собеседницы:

– Мастер, в Управлении Тысячи подозревают меня? Но я даже не знаю, о ком ты говоришь и впервые слышу…

– Нет, нет, – она перебила нетерпеливо, – тебя уже проверили. У тебя железное алиби, в Мадриде полно вампиров, которые подтвердили, что в последнее время ты безвылазно находился там.

Вот как. А мне изволили сообщить только после. Аниту я винить в этом не собирался. Я прекрасно знал, что приказы Управления не обсуждаются. Она продолжала:

– Это еще не все. Буквально в тот же день в том же городке одна малолетняя девица из смертных заявила своей матери, а та – в милицию, что ее в течение двух лет постоянно насиловал отчим. И отгадай с трех раз, кем был ее любвеобильный папочка? Как раз тем самым нашим вампиром, которого милиция так и не нашла. Его, беснующегося от беспамятства, к тому времени наши уже увезли. Сидит сейчас где-нибудь в подвале Управления, плачет о дочурке.

Вот это уже было на самом деле странно. Если девочка терпела издевательства вампира так долго, значит, он ей внушал это терпеть. Значит, она попросту не могла никому об этом рассказать. И сам факт того, что она вышла из-под его внушения в тот же самый день, когда он потерял память… Хм…

– И это еще не все! – ну ничего себе история, она когда-нибудь закончится? – Когда наши приехали в тот город, чтобы все разузнать, они, конечно, нашли девочку. И она ничего не смогла рассказать! Она, по странному совпадению, тоже ничего не помнит, вообще! Понимаешь? Вышла из-под внушения вампира, рассказала матери, что он с ней делал, и потом, хрясь, сама забыла последние семнадцать лет своей жизни!

Действительно, интересная получилась сказочка. Но я до сих пор не понимал, причем тут я, раз моя невиновность уже доказана. Ладно, может, Аните нужна моя версия событий?

– Понятное дело, там не обошлось без вампира со способностью Стирателя. Какой-нибудь сердобольный бессмертный узнал обо всем, не смог пережить такое небрежное обращение с лоном и грудкой, стер память вампиру, а заодно и девчушке… Из жалости. Она ж, наверное, там вся перекособоченная психикой стала. А тут – новая жизнь без старых воспоминаний… Ты хочешь, чтобы я заставил ее вспомнить? Узнать, кто был тем благодетелем? Но зачем? Пойдем всей Тысячей мстить за Сокола-педофила? Но ведь он сам виноват: нарушил Закон и допустил, чтобы об этом узнали.

У нас есть Закон. Но неукоснительно нужно соблюдать только одно правило – не попадайся. Это хорошо еще, что на него первыми вышли не охотники, тогда бы вся Тысяча огребла за его ночные утехи. Моя беззаветно любимая госпожа недолго думала над ответом: