Алиса Борей - Возьми меня замуж 3. Крылья Демона

Или они скалятся?

Две искры, промчавшись вперед, встретились где-то впереди и, столкнувшись, вспыхнули маленьким беззвучным взрывом. Зеленоватая вспышка разлилась по потолку длинными кривыми языками.

Стой! – Голос демона осел. – Это ловушка!

Но было уже поздно, я со всего маху врезалась в чью-то спину. Изумрудное свечение прокатилось над нами. Передо мной женская спина в белой ночной рубашке. В очень знакомой рубашке.

Тело медленно поворачивается, и я вижу свое лицо. Высохшая до предела бледно-желтая кожа обтягивает кости черепа, глаза заливает бездонная чернота, но несомненно, это я или то, что от меня бы осталось, засуши тело как лист гербария.

Назад, Лера! Беги! – Варга разве что не колотит меня.

Я уже и сама отступаю, но костлявая лапа моего двойника, проявляя неожиданную прыть, вдруг хватает меня за запястье. Боль и чудовищная слабость пронизывают каждую клетку.

Беги!!! – Орет не своим голосом демон.

Это же мой собственный след. – Прожигает безумная мысль. – Мать честная, я, что умерла уже.

Взмахиваю другой рукой и бью что есть силы по костлявой лапе. Скорее ощущаю, чем слышу звук ломающейся кости, и моя «близняшка» делает шаг, протягивая ко мне только пол руки, а вцепившаяся в рукав ладонь продолжает висеть, не ослабляя хватку.

–А-а-аааа! – Ору на пределе возможностей, и крик помогает мне собраться. Разворачиваюсь и бросаюсь назад, отрывая на ходу когтистую лапу.

Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!

Беги, Лера!

Не знаю, что громче: крик Варга или топот моих ног. Бегу так быстро, как никогда в жизни не бегала и чувствую, как сужается коридор. Желтоватое размытое пятно где-то далеко и прямо перед глазами, я знаю – это выход. И я бегу, а серая мгла вокруг покрывается зеленой паутиной, и вот это уже и не мгла вовсе, а изумрудная сетка, сквозь которую тянутся ко мне костлявые руки. Они еще не могут вцепиться, как следует, но я ощущаю их мерзкие касания и чувствую, как с каждым из них силы покидают меня.

Лера! Лера, Лерочка! – Варга мечется в моей голове как бильярдный шар. – Еще чуть-чуть! Еще совсем немножко!

Чья-то рука вцепилась в край рубахи, почти останавливая меня, и сразу же еще десятки иссохшихся костлявых пальцев потянулись в мою сторону.

– Помогите! – Кричу в ужасе и вырываюсь, оставляя кусок ткани в зажатой лапе.

Еще рывок, уже ощущаю стенки тоннеля на своих плечах, но желтый кружочек совсем рядом. Вот он, вот! Но нет сил, касания мертвяков высосали из меня все. Я чувствую их за спиной, чувствую, что это последнее мгновение, другого уже не будет. И прыгаю! Прыгаю вперед, вытянув руки, прыгаю как в воду, не думая ни о чем, лишь бы зацепиться за спасительное светлое пятно. Это даже не прыжок, это полет, бесконечный полет, состоящий из тысячи бесконечных мгновений. И свет! Желтый и слепящий!

Я падаю в темноту, но это уже совсем другая темнота. Это теплая, такая теплая темнота моей ванной.

Приземление было жестким, разбитые локти и колени тому подтверждение, но я не чувствую боли. Опасливо косясь назад, не лезут ли костлявые призраки вслед за мной, отползаю подальше от стены. Сил совсем не осталось, серая зона высосала из меня почти все. Ползу к светлой щели приоткрытой двери, подальше от жуткой рамы. Там, в спальне горят свечи, и в камине пылает спасительный огонь. Мне очень холодно, так холодно как никогда, словно маленький моторчик внутри перестал излучать тепло, и по моим венам потекла ледяная кровь.

Тепло! Мне нужно тепло, мне нужен спасительный огонь.

Подняться на ноги нет сил, медленно ползу, оставляя на плитах кровавый след. Тело словно искусано стаей голодных пираний, десятки маленьких кровоточащих ранок там, где эти твари меня касались, ночная рубашка разодрана так, что ее практически нет.

Наконец-то дотягиваюсь до двери. Щелочка света расширяется и впускает меня в спальню. Еще немного.

Какой идиот делает такие огромные спальни, – ругаюсь и ползу. Злость помогает собраться с силами. Стаскиваю по пути одеяло с кровати и закутываюсь в него как в кокон у самого камина.

Вот оно счастье – живительное тепло начинает собираться внутри моего истерзанного тела. Перестали стучать зубы и уже можно подумать о чем-то кроме желания согреться.

Что-то тревожит меня, все произошло так быстро, и пока я не могу уловить беспокоящую меня мысль, но точно что-то неправильное было с самого начала. С каждой минутой возвращаются силы и память, а вместе с ними и способность рассуждать.

Вот он, я уловила главный мучающий меня вопрос. Как бы я вернулась назад, если портал стал разрушаться практически сразу, как мы в него вошли? В голове сверкнуло страшное подозрение – я не должна была выйти оттуда. И мой собственный след! Я что была уже мертва?

Варга, что это значит?

Демон предпочитает не отвечать, но это не тот случай, когда можно отмолчаться.

Выползай, паразит, из своей норы и ответь мне на вопрос, ты собирался меня там бросить?

Варга, почувствовав мое бешенство, решил не доводить дело до крайности.

Мне устроили ловушку. Портал начал сворачиваться, как только мы вошли в него, я пытался пробиться, но сил не хватило.

Мне опять стало холодно.

И, тем не менее, ты гнал меня до конца, зная, что пробившись вперед, обратно мне уже не выйти, так?

Демон забурчал, изображая смущение.

Ну, увлекся, извини. Все же закончилось хорошо.

Прозвучало неискренне, да и без этого мне все стало ясно.

Ты с самого начала знал, что проход в обе стороны тебе не удержать. Я должна была донести тебя до границы и сгинуть там навсегда. Сволочь ты, Варга, а ведь я тебя считала своим другом.

Голос демона звучит удивленно и бесстрастно.

Валерия, что за детская наивность, ты сама-то вдумайся в то, что ты говоришь, ты считала другом дьявола, исчадие ада, врага рода человеческого. Ничего умнее придумать не могла? Поистине с твоим дедом мне было легче, он, во всяком случае, уж точно меня другом не считал. У нас с тобой договор, помнишь? Ты принимаешь на себя все обязательства твоего деда, а я помогаю тебе дойти до скалы Лидар, так?

Так.

И где ты тут видишь что-нибудь про дружбу, – Варга даже не насмехается и не иронизирует, он абсолютно искренен, – или про то, что ты обязательно должна остаться в живых?

На удивление, я не злюсь и не возмущаюсь, эта бестия права, мой косяк. Может быть, температура крови понизилась, а может после стресса организм в ступоре, но я рассуждаю спокойно и деловито, даже самой удивительно.

Значит, договор, говоришь. – Во мне нет ни обиды, ни возмущения, а кто, действительно, говорил про дружбу или про любовь, все преследуют свои цели, вот и ты давай действуй так же. Твоя цель какая, вернуться домой, вот и делай ставку на это, а все остальное побоку.