Лесса Каури - Ласурские хорьки

– Я знаю! – в ответ гном бросил печальный взгляд на Йожевижа. – Мы копили деньги на учебу в Вишенрогской высшей целительской школе!

– Вот как? – смягчилась Вита. – Тогда обещай мне одну вещь, хорошо?

Виньо посмотрел на нее исподлобья.

– Ты не станешь пытаться лечить мастера Йожевижа самостоятельно и делиться с ним собственной силой! Больше, чем мы с тобой отдали, отдавать опасно!

– Но почему? – прошептал гном. – Я же могу! Ты же видела, Зоя, я могу!

Вителья положила руки ему на плечи и хорошенько его встряхнула.

– Ты сейчас как тот лесоруб, что впервые взял в руки топор, понимаешь? И палец можешь случайно оттяпать, и ногу!

Виньо упрямо покачал головой.

– Ради здоровья мастера Йожа поклянись мне! – потребовала Вита, а Яго вдруг негромко добавил:

– Давай, Виньо, клянись.

– Чем клясться? – набычился тот, понимая, что проиграл.

– Его здоровьем и клянись, – Яго улыбнулся, встретив одобрительный взгляд волшебницы. – Давай, мы ждем!

И у Виты стало тепло на сердце. Оказывается, «мы» звучало куда лучше, чем «я»!

Рыжему гному пришлось поклясться.

Спустя некоторое время из реки вылез тролль с обнадеживающими новостями.

– Значит, подземный коридор расходится на пять потоков, но до перекрестка нам нужно миновать три отрезка без воздуха? – уточнил Ягорай, когда Дробуш, присевший у костра, рассказал о подземном русле. – Тогда надо понять, на сколько минут придется задерживать дыхание. Ты умеешь считать, Дробуш? – Он показал троллю на пальцах: – Это один… это два…

Тролль сунул ему под нос увесистый кулак и констатировал:

– Пять!

– Умница! – похвалила Вита и продемонстрировала два кулачка, которые по сравнению с его кулачищами показались грецкими орехами, а не кулаками. – А так сколько?

– У-у! – обиделся тот и надолго задумался.

– Да что мы, в самом деле, – проворчал черноволосый и принялся расстегивать куртку, скидывать сапоги и рубашку – снова мочить одежду не хотелось, хотя рано или поздно пришлось бы!

– Ты куда? – отчего-то испугалась Вителья.

– Сплаваю сам, заодно и посчитаю! – Он встал и повернулся к ней: – Ты за старшую, Зоя!

Она жадно разглядывала его в неверном свете пламени. Смуглая кожа блестела, рельефные мышцы потрясали, их хотелось обводить пальцами, пробовать крепость – на плечах, на груди, на животе… И оттого, что все это великолепие чуть было не попало к ней в руки, девушке стало жарко, душно и… как-то неудобно сидеть.

Ягорай шагнул к каменной кромке и бесшумно скрылся в воде.

– Пять и еще пять! – торжествующе взревел тролль так, что Йожевиж вздрогнул во сне. – Пять и еще пять!

И сунул Вите под нос оба кулака, вынуждая ее отшатнуться. Фыркнув на тролля как рассвирепевшая кошка, волшебница встала и ушла к гномам. Опустилась рядом с Йожем на колени, положила руку ему на лоб, затем на шею. Жара не было, пульс находился в границах нормы. Пожалуй, еще несколько часов сна – и повязки можно будет снимать.

– Ох, ядры каменны, – заворчал гном, просыпаясь и пытаясь повернуться, – ох, я, кажется, отлежал полупопия!

Вдвоем с Виньо они помогли мастеру Синих гор приподняться и сесть, опираясь спиной о сложенные плащи. Гном щурился на свет и смешно моргал, как сова-сплюшка.

– А что было-то, а, други? – поинтересовался он. – Ничего не помню, только как в воду падал! И вроде под лопатку что-то кольнуло!

– Кольнуло его! Кольнуло!.. – вдруг дрожащим голосом произнес Виньо и разрыдался.

Вителья с изумлением смотрела, как рыжий размазывает крупные слезы по щекам, шмыгает носом, как прячет лицо в ладонях, стесняясь собственной слабости. Как Йож ласково отводит его пальцы и неловко гладит по голове еще слабой рукой… И неожиданно поняла, что странного было в аромате магии Виньо! Он напомнил ей собственный!

– И давно вы скрываете это? – поинтересовалась она, садясь поудобнее.

Йожевиж взглянул на нее коротко, словно кинжалом под дых ударил. Рыжий тут же затих.

– Истина на истину! – от костра подал голос Дробуш. – Она про противного рассказала!

– И то правда, – вздохнул Йож. – Позволь представить тебе, Зоя, и тебе, Дробуш, мою подругу – Виньовинью Виньогретскую, дочь Цехового старшины Виньогрета Охтинского, Синих гор мастера!

Волшебница оценила статус рыжей гномеллы. Цеховые старшины в иерархии гномов шли вторыми после самого короля. Принцесса – не принцесса, но не ниже герцогини по меркам Ласурии! Так вот откуда сведения о придворных привычках!

Для волшебницы, прожившей в Драгобужье долгое время, не была загадкой причина, по которой Виньовинья скрывалась под личиной молодого мастерового гнома. Подгорные жители, даже те, кто обитал в Наземье или держал мастерские, цеха и производства в разных уголках мира, не приветствовали участие гномелл в общественной жизни. Для них существовала женская половина дома, женские занятия, женские развлечения. Даже запасы гномы делали сами, и ни один самый уважаемый мастер или старшина не кичился пройтись по лавкам, в том числе дамского белья и приятных мелочей, чтобы купить супруге и дочерям необходимое. Исключение составляли гномеллы-воины и гномеллы-маги. Но эти, как правило, замуж не выходили, предпочитая оставаться свободными от обязательств другому гному до самой смерти.

– Как же вы познакомились? – осмыслив ситуацию, искренне изумилась Вита. – Где встретились?

– Я – хороший ювелир, – вздохнул Йож, – точнее, был им… Отец Виньо заказал мне для дочери головной убор, украшенный колтами из самоцветных камней, а она умудрилась в них так волосы запутать, когда примеряла, что оставалось или налысо брить, или скальп снимать вместе с убором! Пришлось им вызвать меня…

– А дальше? – с горящими глазами спросила Вителья. Как и всякая девушка, она обожала слушать истории о чужой любви.

– А дальше… – гном чуть изменил положение, чтобы видеть зардевшуюся рассветной зарей Виньовинью, – я на нее посмотрел… и пропал! Вот как есть пропал, с потрохами, бородой и инструментами!

Гномелла ответила ему таким горячим взглядом, что волшебница удивилась, как Йожевиж еще не вспыхнул синим пламенем!

– Я немолод, Зоя, – продолжал гном, не отрывая взгляда от возлюбленной, – и с бешенством сердца всяко бы справился. Кто я? И кто – она? Да ее отец, узнай о моем чувстве к ней, выпер бы меня не только из Синих гор, но и из Драгобужья! Только не в этом дело! Что бы я дал ей? Обычный дом против старшинского чертога? Ворчание пожившего гнома против удали молодого, что рано или поздно стал бы ей мужем? Пришел я к себе, разложил инструменты, набил трубочку и сел у окна. Смотрю на улицу – а вижу голубые глазищи, и глядят они мне прямо в душу…

– А дальше? – прошептала Вита, поеживаясь от сладкого ужаса.