Елена Матеуш - Родовой артефакт. Хранительница

Мальчик молчал, опустив голову, и сцепив за спиной руки.

– Наверно, нужно будет наказать даму Орису за то, что она так плохо о тебе заботилась.

– Почему плохо? – Леони поднял голову. – Наоборот, хорошо! Она давала только то, что я люблю. Всё самое вкусное!

– Ты, конечно, можешь так думать, но она взрослая и знала, что если мальчик кушает только сладости, то он со временем заболеет.

– Хорошо, я буду есть каши, – сказал мальчик и, поморщившись, неохотно добавил, – и овощи.

– Конечно будешь, я за этим прослежу. – мне показалось, что на лице ребёнка мелькнуло облегчение. – Тем более можно подобрать такие, что тебе понравятся. Но это не главное. Мне важно, почему дама Ориса так поступила. Она желала тебе плохого?

– Нет! – горячо запротестовал Леони. – Наоборот!

«Хорошо, что он не воспользовался возможностью прикрыться другим человеком», – подумала я и продолжала молча смотреть на мальчика, ожидая признания.

Леони опустил голову и поковырял дорожку носком ботинка. Затем вздохнул и поднял на меня глаза, казавшиеся ещё темнее на побледневшем личике.

– Дама Ориса не виновата. Это я, – он произнёс незнакомое мне слово, и видя моё непонимание, пояснил. – Это я внушил ей так делать.

«Как я и думала!»

– Леони, ты понимаешь, что поступил плохо, неправильно?

Он, потупившись, кивнул:

– Да, я не должен был отказываться от каш.

– Не в кашах дело! Ты не должен был влазить в чужую голову. Вот что плохо!

– Почему?

Моё спокойствие пошло трещинами. Я попыталась объяснить очевидные вещи.

– Каждый человек должен сам принимать решения и сам отвечать за них. Боги подарили нам свободу воли, и никто не имеет права отнимать её. Когда ты вкладываешь другому человеку свои мысли и желания, ты подчиняешь его.

– Ну да, – согласился Леони.

– Это нехорошо! – воскликнула я и потянулась к мальчику, чтобы взять его за руку. Леони отшатнулся, не позволяя прикоснуться к себе.

–Почему? Все, кто могут, так делают: папа, дядя Рэй, король. Я хочу и могу. Поэтому тоже так делаю.

Я вскочила со скамьи. Во мне поднимался бессильный гнев. Как, как объяснить ребёнку, что нельзя лишать другого человека этой последней свободы – свободы думать самому? Что плохо – отнимать воспоминания? Что если кому-то дозволено вмешиваться в твоё сознание, мир становиться слишком зыбким? Это страшно, словно идёшь по прозрачному льду над чёрной водяной бездной.

– Леони, это плохо, так подчинять другого… – тихо произнесла я.

Леони внимательно всматривался в меня и хмурился:

– Почему плохо? Ты говоришь так, потому что сама не можешь!

– Да, не могу.

Меня накрыло осознание. Бесполезно объяснять! Сияющие золотом волосы, милое обаятельное детское личико вводили меня в заблуждение. Я забыла, что этот ребёнок не человек. Он дарг! И этим всё сказано. Это не мой ребёнок и моим до конца ему не стать!

– Не могу, но если бы даже могла, я бы этого не делала.

И я ушла, оставив Леони на дорожке парка.

Александр Эрриа

Александр отложил очередной отчёт. Бумага была важной, полной скучных цифр, требовала сосредоточенности, а в голове вновь всплывали растерянные глаза Глории. Она чувствовала двойное дно в его разговоре о ремонте спальни, но почему-то отказывалась верить его прямым намёкам. Он не «пылал к ней страстью», как писали в любимых Джемой романах, но находил вполне привлекательной. Даже то, что Глория так отличалась от женщин его расы, не отталкивало его, а пробуждало любопытство. Да ещё и популярные среди мужчин-даргов истории о пылкости человеческих женщин подогревали его интерес. Конечно, Александр запрещал себе думать о Глории, которую чем дальше, тем больше уважал, в категориях тех пошлых историй и картинок, которые мусолят подростки, но воспоминания о её обтянутой брюками попке невольно пробуждали фантазию.

Александр знал, что заставить Глорию потерять от желания голову для него просто. Для этого даже не придётся использовать ментальное воздействие. Достаточно драконьего обаяния, перед которым не могли устоять человеческие женщины. Поэтому сейчас он определялся: решить ли проблему отсутствия супружеских отношений одной стремительной атакой или вступить в Игру? И больше склонялся к последнему. Драконья кровь, текущая в каждом дарге, заставляла иногда ценить процесс даже больше результата. Вот и сейчас только мысли о начале Игры, том коктейле эмоций, что он заставит испытать Лори, вызвали у Александра предвкушающую улыбку.

Приятное направление мыслей прервал стук в дверь:

– Разрешите, милорд? – прозвучал голос дамы Орисы.

– Да, входите.

В кабинет вплыла экономка. Следом нерешительно вошёл смущённый воспитатель сына господин Леже. Александр нахмурился. «Что-то с Леони?» – мелькнула в голове тревожная мысль.

– Что случилось, господин Леже?

– Лорд Леони потерялся.

– Как?!

– Мы гуляли в парке, когда пришла миледи. Она попросила меня отойти и о чём-то говорила с маленьким лордом. Потом леди Элория ушла, а лорд Леони какое-то время постоял на дорожке, а потом ничего не говоря убежал. Я держал на поводке Бинго, тот рванулся так, что я упал и выпустил поводок. Пока поднимался, лорд Леони уже скрылся за поворотом аллеи. Мои попытки догнать его не удались.

– Так вызовите его!

– Он блокирует связь. Дама Ориса выяснила, что слуги видели, как мальчик забежал в дом, но где потом спрятался, никто не знает.

– Ясно! – Александр прикрыл глаза, чтобы быстрее найти сознание сына. Очень скоро он нащупал родную кровь, и сердце невольно сжалось. Леони транслировал такое отчаяние! Гнев на того, кто посмел обидеть его ребёнка, зашевелился в груди, но Александр постарался взять эмоции под контроль. Сейчас это лишнее!

«Леони, ты где?» – послал он мысленный зов. Сын попытался затаиться, но невольно отправил отцу картинку: какие-то висящие тряпки, полумрак, деревянные стенки со всех сторон. «Ясно, где-то в шкафу сидит», – понял Александр.

– Что случилось, сын? – но на этот вопрос Леони не ответил.

Александр почувствовал только вину и тоску, что испытывал мальчик.

– Леони, я не хочу принуждать тебя. Поэтому выходи сам к лестнице, там тебя встретит воспитатель и отведёт ко мне.

– Хорошо, – после паузы ответил Леони.

– Ты на каком этаже?

– На третьем.

– Ясно. Сейчас отправлю к тебе господина Леже.

Открыв глаза, Александр успокоил взволнованного воспитателя:

– С Леони всё в порядке. Поднимайтесь на третий этаж. Возле центральной лестницы он будет ждать вас. Потом я ему передам, куда вы должны его привести.

Обрадованный воспитатель почти выбежал из комнаты. Дама Ориса выходить не спешила.