Полина Исаева - Дарованная миром. Книга 2

– Ты представляешь! Он бежит, материться, и чем больше материться, тем быстрее они растут! – друг смеялся, держась за живот.

Мы давно забрались с ногами на мою кровать, обложились моими и Салина подушками и прочими мягкими постельными принадлежностями. По итогу получилась очень удобная лежанка, так как кровати в лекарском крыле были не в пример шире обычных. Один раз к нам заглядывал Дукн, но посмотрев на нас, с улыбкой предложил принести что-нибудь из столовой. Поблагодарив лекаря, мы согласились, и в скором времени нам принесли булочки, пирожные, вкуснейший какао и прочие мелкие вкусности. Переглянувшись с другом, мы оба сошлись на мысли, что такого в столовой точно нет. Однако, на предложение посидеть с нами, пожилой лекарь отказался, сказав, что у него много дел.

– Слушай, получается, ты у нас законная правительница, да? – я кивнула, с превеликим удовольствием слизывая крем с очередного пирожного. – А ты вообще хочешь править?

– Если честно, то не очень. – ответила, когда доела пирожное. – Больше всего мне нравиться магия, книги и прочие научные штучки. Но и по-другому нельзя. Кому отдать трон? Дяде? Какому-нибудь левому человечишке? Нет. Не для того мои предки всё это выстраивали с таким трудом, чтоб я взяла, и дала разрушить их старания.

– Что ж, раз так, то надо налегать на литературу, политологию и вообще, зарыться в книги на эти годы. – пришел к верным выводам друг. – Кстати, есть плюс в твоей должности профессора.

– Какая? – спросила, не видя ни единого плюса в этой ситуации.

– Профессорская библиотека. Она будет в полном твоем распоряжении.

Кстати, да. Тут друг был прав, так как на территорию профессоров вход студентам был запрещен. Если я в таком уж безвыходном положении, то выбью пропуск и для Тода. Не хочется мне там просиживать часы на пролет в одиночестве. Сообщив об этом радужном будущем другу, получила лишь одобрение.

– После учебы придется собирать все свои связи и начинать планировать захват власти. – пробормотала, водя деревянной палочкой в кружке. – Но этих связей сейчас очень мало, и как их расширить, я пока не знаю.

– Через Билаториаля? Лорда Сохлеса? Оборотней? – начал выдвигать предположения друг. – Можно поговорить с Мишей и на каникулы смотаться к лесным феям. Она вроде из приличной семьи и через неё можно пробиться к их правителям. Знакомые среди нагов у тебя тоже есть, и они тоже могут пригласить тебя на свои земли на каникулах. Кстати, среди оборотней у тебя есть ещё и Сон, а не твои старые знакомые. Та же ситуация с Вирлом и перевертышами. Что делать с драконами, орками, двумя видами фей, гномами и херувимами я не знаю. С ними уже будем действовать по обстоятельствам.

– Я тебя обожаю. – сообщила другу, так как систематизировать информацию уже надо было давно, но руки у меня до этого не заходили. – Теперь это надо записать, чтоб не забыть. Хотя с моей памятью… хлер что забудешь.

– Повезло. – вздохнул друг.

– Это как посмотреть. – покачала головой, наблюдая, как во рту у друга исчезает последняя пирожка. – Плюс эти сны… я вижу жизни этих нелюдей практически каждую ночь, но не понимаю, чем они со мной связаны. Помнишь про историю с демонами на кладбище, когда Китан дрался с тем некромантом? Мне же тогда пришло видение с той демоницей и как их успокоить. И по словам Китана, такая демоница действительно жила когда-то давно.

– Со снами надо разобраться… это не нормально, когда ты вот так впадаешь в транс и не контролируешь себя. – Тод вспомнил про бой с Инарэмом. – Кстати! Для тебя замечательные новости! Тебе прислали темного эльфа!

– Мне?! – поперхнулась какао и села ровнее. – На кой мне эльф?!

– Для обучения. – улыбнулся друг моей реакции. – Помнишь, после того боя он пообещал тебе эльфа в тренера? Вот, сирр Китан сдержал свое обещание.

На некоторое время мы оба замолчали, витая каждый в своих мыслях. Забавно, но я никогда с Тодом так не сидела. И к моему приятному удивлению, мне было очень уютно в его обществе. Я думала о том, что теперь будет чуточку легче, что проблема, делённая на два уже не так и страшна, как раньше. Благодаря Тоду нашлись плюсы в профессорской должности, и теперь было не так страшно заглядывать в будущее, думая о том, как я справлюсь. А ещё, в мой совсем нездоровый мозг, пришли такие дурные мысли, что я хочу наконец-то ощутить любовь. Не от брата или друга, а от парня. И хочу полюбить взаимно, отдавшись человеку без остатка. Хочу целовать любимого под дождем, выбирать с ним вкусности, даже ссориться с ним хочу, но потом сразу же мириться. Хочу мелких бытовых проблем, и последующих уютных вечеров в обществе любимого за книжкой или игрой. Хочу счастья… и в то же время я понимаю, что это невозможно. Невозможно вот так, окунуться головой в этот сумасшедший омут, о котором с таким придыханием рассказывала Мика, потому что это опасно. Даже если я отступлюсь от захвата власти, то мне и моим близким будет грозить опасность, потому как дядя не оставит законного наследника в живых. Мне нельзя влюбляться вот так, бездумно… но разве будет тогда настоящая любовь, если не отдать всего себя этому чувству?

От накатившей жалости к себе захотелось плакать, и, видимо, своё сделали расслабляющие настойки Дукна… в итоге, по щекам посекли слезы, которых и я сама не ожидала. С мокрыми глазами посмотрела на Тода, который заметил моё состояние не состояния только когда я повернулась, и с тихим криком, разрывающим сердце, уткнулась ему в грудь.

Я не хотела править. Не хотела убивать ради переворота. Не хотела этот проклятый престол. Не хотела вспоминать холодными ночами, как уводят маму. Не хотела вспоминать, как она плакала от боли потери всех любимых. Не хотела вспоминать, как меня пытались убить. Не хотела думать о том, что я вообще не должна была выжить. Не хотела понимать, что те, кто пойдет за мной, могут погибнуть. И погибнут же! По моей вине! По моей просьбе! Я принесу много смертей, много боли женщинам, которые будут оплакивать своих мужей, братьев, сыновей и отцов. Ведь без крови не обойдётся, я знала!

Я хотела жить.

Жить!

Настолько простое желание, и настолько невозможное для меня.

Хриплый крик вырывался из горла вместе с болью, виной, жалостью к себе. Тод что-то шептал, гладил меня по спине и волосам немного покачиваясь из стороны в сторону, но я не могла успокоиться. Перед глазами вставали поля мертвых тел – жертва войны, власти. Я не хотела поднимать свою страну с рек крови, пролитых и по моей вине!

– Я не хочу… – шептала, судорожно сжимая в руках рубашку Тода. – Не хочу. Не хочу. Не хочу.

– Сим? Сима? – будто через слой ваты доносился до меня голос друга. – Чего не хочешь, Сим? Если ты чего-то не хочешь, мы это обойдем, избежим этого, что-нибудь придумаем.