Екатерина Федоришина - Дело закатной девы

В храме висел полуденный свет, золотой и пыльный. Я откинула капюшон и огляделась. Танцовщицы спали вповалку. После утреннего праздника у них не осталось сил. Да и я помогла, подмешав сонную пыльцу в церемониальное пиво. Я тихонько открыла дверь и выскользнула в служебную комнату. Здесь валялось храмовое имущество, не слишком дорогое, но и не бросовое. Обнаружив тонкий, изящный кинжал, сунула его в карман и выглянула в зал. Кажется, свет успел потяжелеть. На внешней галерее, убранной цветами и дубовыми ветками, уже развешивали черно-золотые вуали. Близился закат.

– Кхиара, ты здесь?

Услышав крик, я вздрогнула. Черт бы побрал эту рассветную. Пришлось встряхнуться, натянуть на лицо мрачную улыбку и выскользнуть из храмового зала.

– Что тебе надо, Тайла?

– Так и знала, что застану тебя в храме!

Тайла, как всегда, смотрела сверху вниз. Ее чистый серебристо-голубой взгляд раздражал неимоверно. Рассветная дева доброты и совести выглядела так уныло, что хотелось удавить ее собственными руками. Но я сдержала гнев. В конце концов, мы – сестры. Сестры по храму, конечно. Избавь богиня от такой родственницы. Тайла появилась в храме пару лет назад, но тотчас была отмечена богиней и стала главной рассветной девой. Это не повлияло на прозрачное выражение ее лица. В этот раз она была слегка не в себе. Тайла судорожно дышала, длинные тонкие пальцы подрагивали.

– Итак, зачем я понадобилась тебе перед закатом? – снова спросила, не особенно надеясь на хорошие новости.

– К нам едут… – она чуть не заикалась от воодушевления. – К нам едут послы миранги.

– Волшебно, – заметила я таким мрачным тоном, что Тайла скривилась. – Только мирангов не хватало. У нас и так проблем – по горло.

– Кхиара, как ты можешь? – возопила рассветная совесть и справедливость. – Миранги редко посещают кого-то сами. Только представь, что должно заставить этих существ отправиться в путь, наплевав на древнюю гордыню?

– Дай подумать… власть и сила?

– Считаешь, им что-то от нас нужно? – глаза Тайлы распахнулись как окна по весне.

Я усмехнулась. Прелестная, светлая и неискушенная рассветная дева, как много ты не знаешь об этом мире! Но вслух лишь заметила:

– Никто не ездит к жрицам храма Нави по другой причине.

– А как же праздники?

– Во время праздников просители пытаются вымолить благополучие, жизнь, смерть, любовь, победу, власть, в конце концов. Хотя, ты встречаешь только лучшие человеческие экземпляры. Вы, рассветные девы, слишком избалованы людьми со здоровым нутром.

– Зато вы, закатные, – сильнее… – протянула Тайла.

В ее голосе послышалась печаль. Рассветные сестры часто извинялись за то, что к ним приходят с красивыми просьбами. Люди просили здоровье, любовь и семейное благополучие, урожай и рождение детей, счастье, радость и удачу. А к нам являлись за всем прочим. Мне же всегда казалось, лучше умереть, чем заниматься такими скучными, предсказуемыми и невыразительными вопросами. В конце концов, богиня у всех одна, пусть многоликая, многорукая и многоголосая.

– Ладно, близится закат, – Тайла справилась с угрызениями совести и кивнула в сторону храма.

Свет стал медным, с прожилками красного бархата. Черно-золотые вуали украсили весь периметр галереи, как многослойный вход в шатер. Я оглянулась. Танцовщицы давно проснулись и выскользнули из храмового зала. После заката здесь не должно быть никого, кроме меня и моих закатных сестер. Ночной ритуал – слишком опасная штука. Богиня любит пошутить. А ночной юмор богини понимают не все. Для некоторых он заканчивается плачевно.

– Вестник сообщает, миранги прибудут к завтрашнему закату, – сказала Тайла. – Ты понимаешь, что это значит?

– Прекрасно понимаю.

Как и предполагала, новости не были хорошими. Если посольство мирангов едет для того, чтобы принять участие в моем ритуале, и если в процессе с ними случится неприятность, нам не поздоровится. Эти ребята мстят, как дышат. Хотя, есть надежда, что оскорблять богиню поостерегутся.

Я вздохнула, выпроводила Тайлу и пошла готовиться. Зря только пробиралась сюда днем. План, составленный давным-давно, придется отложить.

Сегодняшний ритуал я провела в полудреме. Мысли были заняты предстоящим визитом посольства. Надеюсь, богиня войдет в мое положение и простит случайную нерадивость. Стоило звездам побледнеть, а небу – потерять глубину, я выскользнула из храма и отправилась на берег. Волны тихо шуршали у ног, вдали блестели огоньки торговых кораблей.

Я опустилась на гладкие, теплые камни и задумалась. В округе давно закончились безрассудные и смелые люди, готовые поставить на кон жизнь, только бы получить помощь богини в делах, не связанных с ее рассветной ипостасью. С одной стороны, это хорошо, я не люблю идиотов. С другой – плохо. Потому что проводить ночные ритуалы в одинаковой компании сестер, без вливания новой крови (в прямом и переносном смысле) – немного скучно.

В храм Нави съезжались со всех концов мира. Но смельчаков, желавших участвовать в ночном ритуале, давно не было. И вдруг, – миранги едут к нам сами, с посольством!

Если хотят присоединиться к рассветным сестрам – это полбеды. Максимум, чего можно опасаться – плохого отзыва о храмовых танцовщицах и пиве. Но если хотят прийти ко мне… Это повлечет за собой большие неприятности. Связываться с мирангами слишком опасно.

Когда окончательно посветлело, я бросила свой пост на берегу, искупалась в прохладном море и отправилась домой. До заката надо было выспаться, подумать и приготовиться к ритуалу. Переполненная мрачными мыслями, я миновала фруктовую рощу, вышла на извилистую тропу по направлению к храмовому поселению, и вдруг замерла на месте.

Навстречу шли трое. Их глаза блестели синим, – небывалого оттенка небес и драгоценных камней. В черных, глянцевых волосах отражались облака. На острых, скуластых лицах, слишком бледных для нашего солнца, блуждало отстраненное выражение. Это были миранги, великие и ужасные. Хотя, скорее, унылые и заносчивые. Все зависит от точки зрения. Я остановилась и ждала их приближения. Они заметили меня издали. Тот, что помельче, изящный и гибкий, чуть склонил голову в приветствии. Двое других, крепкие и плечистые, рассматривали меня с плохо скрываемым интересом.

– Да будет светел ваш путь, жрица! – сказал гость помельче.

Я усмехнулась. Это кем же надо быть, чтобы не отличить закатную жрицу от рассветной? Я красноречиво окинула взглядом собственное тело, облаченное в золотисто-черную ткань, больше напоминавшую сеть. Накрутила на палец серебряный локон и поинтересовалась: