Бронислава Вонсович - Искусство охоты на благородную дичь

– Зато убедится в хозяйственности – заклинание уникальное, внутрисемейное, не какая-то там стандартная поделка, – тетя сурово сдвинула брови и потребовала: – Эрика, дай слово, что все, что будет в твоем бокале, окажется на принце.

Напор тети пугал. Я беспомощно посмотрела на брата, ожидая поддержки, но тот, похоже, думал уже только о том, чем бы поинтереснее заполнить бокал. То, что я, обливая непонятно чем принца, буду выглядеть, как совершеннейшая дура, его не заботило.

– Тетя права, – заявил Берти, – главное – привлечь внимание любым способом. А там уж, когда он к тебе шастать начнет…

Я чуть не взвыла от огорчения. Не хочу, чтобы ко мне шастали принцы! Я приводила все пришедшие в голову аргументы, но так и не смогла убедить в этом родственников. Тетя Эльза не отставала, пока не выдавила обещание облить Эвальда, или, по крайней мере, сделать все от меня зависящее. После этого она успокоилась, а на лице брата появилось такое хитро-довольное выражение, что я решила, прежде чем обливать, убедиться, что в бокале нет ничего, унижающего принцевское достоинство. А то по результатам обливания припишут покушение на члена правящей династии.

Потом Берти засомневался, что прическа не рассыплется самопроизвольно, тетя вдохновилась, заставила меня ее вновь сделать и отправила со словами:

– Сам убедишься в надежности, когда не развалится по дороге.

Но брату и этого оказалось недостаточно. Пока мы шли, он все время дергал то за одну прядь, то за другую, пока окончательно не вывел меня из себя, и мы не поругались. Я даже по рукам ему дала, когда он в очередной раз полез.

– Его нужно бить чем-нибудь потяжелее, – раздалось сбоку восклицание Дитера. – Иначе результата не будет. А пока даже смотреть-то не на что.

Оказалось, что мы уже не только дошли до академии, но и привлекли внимание прогуливающихся студентов. Прекрасное бесплатное представление двух актеров.

– Эрика просто вредничает, – нахально заявил Берти. – Я ж все делаю в ее интересах. Хочу убедиться, что прическа не развалится просто так.

– Ты в этом уже давно убедился, – возмутилась я. – А сейчас уже издеваешься!

– А почему она должна развалиться? – спросил Дитер.

Мой братишка тут же все выложил другу, после чего на меня с исследовательским интересом уставились оба. Я поежилась: азарт, заполыхавший в глазах постороннего парня, не вдохновлял. Быть может, потому, что был направлен не совсем на меня?

– Ты просто неправильно дергал, – засомневался Дитер. – У меня бы точно получилось.

– Ну знаете! – взорвалась я. – Никто меня больше дергать не будет! Ни правильно, ни неправильно. И вообще, Берти по дороге кучу попыток сделал и уже давно понял, что ничего не развалится.

Но брат не успокоился, напротив – предлагал сделать контрольную проверку. Дитер поддакивал, и вдвоем они меня уговорили. Друг Берти аккуратно подергал и авторитетно сказал, что да, рассыпаться не должно, но что он лично сильно сомневается, что вытаскивание одной шпильки что-то изменит. Берти сразу начал меня подбивать доказать обратное, а я поняла, что отделаться от них просто не получится.

– Хорошо, – покладисто согласилась я. – Но только не здесь, а у нас в комнате.

И выразительно повела глазами. Устраивать представление для столь многочисленных зрителей я не желала. Хватит завтрашнего позора по вине тети, на который я никак не могла настроиться: и принц не настолько нравился, чтобы его завоевывать, и методики завоевания не вдохновляли.

– Тогда пойдем быстрее, – радостно предложил брат. – А то время позднее, и вскоре ваша комендантша встанет грудью на пути всех, кто не проживает в женском общежитии. А мы, увы, там не проживаем.

И чуть ли не силком меня потащил. Я еле успевала перебирать ногами.

Иноры Пфафф не было видно, и мы без помех поднялись на третий этаж. В комнате царила тишина – соседка находилась в гордом одиночестве. При виде парней оживилась, заулыбалась, но те лишь коротко поздоровались и сразу потеряли к ней интерес. Еще бы: результат ожидаемого эксперимента занимал их куда сильнее Инессы, которая к тому же сейчас ничего не рассказывала. Я вытащила нужную шпильку…

– Ну и? – разочарованно протянул Дитер и выразительно посмотрел на брата. – Я же говорил, что ничего не изменится.

Насладиться триумфом я ему не дала – гордо вскинула голову, и этого оказалось достаточно, чтобы остальные шпильки посыпались на пол, а волосы водопадом упали на плечи и спину. Наградой стали восхищенные возгласы. Даже Инесса выцедила что-то одобрительное, правда, тут же не удержалась:

– Почему волосы у тебя только до талии. Растут плохо?

– Я бы подстригла еще короче, если бы дедушка не запрещал, – спокойно ответила я, хотя на языке вертелось «Сама хотя бы до талии дорасти, а потом критикуй».

– Зачем подстригать? – удивился Дитер.

– Знаешь, как они голову оттягивают, – пожаловалась я. – Тяжело, неудобно и вообще…

– Зато красиво.

– Да, Эри, Эвальд завтра точно твой будет, – вклинился брат. – Главное, вовремя шпильку вытащить.

– И в бок ткнуть, – хохотнул Дитер.

Я вспомнила про обещание, данное тете, расстроилась и с мрачным видом стала заплетать волосы в косу. Никаких причесок на сегодня, все, хватит!

– Эвальд? – заинтересовалась соседка. – Это вы сейчас про принца? И где он завтра будет?

– Про принца. Он еще ни одного бала в академии не пропустил, – ответил Берти.

Тут Дитер заметил инессину книжку на прикроватной тумбочке, поднял ее, вгляделся и нахмурился:

– Где-то я эту картинку уже видел…

– Нигде ты ее видеть не мог, – взвилась соседка, – я ее сама рисовала. Лично.

Она сделала попытку отобрать книжку, но парень не отдал, вгляделся еще раз и уверенно сказал:

– Точно видел. Только скатерть там была не синяя, а зеленая. Обложка кулинарного справочника, изданного в Лории лет двадцать назад совсем небольшим тиражом.

– Не выдумывай, – процедила Инесса, которой все же удалось отобрать свое сокровище, и теперь она стояла, крепко прижимая книжку опознанной картинкой к себе. – Тоже мне, специалист нашелся. Сам ничего ни написать, ни нарисовать не в состоянии, вот и пытаешься поклеп на других возвести! Зависть – гадкое чувство!

Сполна насладиться зрелищем не дала инора Пфафф, которая пришла лично выгонять посторонних, задержавшихся в общежитии. Но в постель я легла с улыбкой на губах, чувствуя себя почти счастливой и отомщенной. Спала великолепно, мне казалось, что всю ночь кто-то ласково гладит меня по голове. Утром я подскочила на занятия, чувствуя необычайную легкость и душевный подъем. И продолжилось это ровно до того момента, когда взгляд зацепился за какую-то неправильность на кровати. Я посмотрела туда и в ужасе заорала. Потому что моя замечательная, густая, шелковистая коса так и осталась лежать на простыне.