Вера Чиркова - Сирота

И сразу сжалась от недоброго предчувствия. Не захочет взять ее в компаньонки матери или сестре человек, который изо всех кофеен города выбрал самую роскошную. Стоит только взглянуть на ее одежду, чтобы понять, насколько к разным сословиям они принадлежат. Может, вернуться, пока не поздно? Пока ее еще не искупали в высокомерии, или хуже того, в жалости?

– Проходи, – распахнул перед хозяйкой двери ничего не подозревавший Рушер, и Миэль поневоле пришлось стиснуть зубы и шагнуть внутрь.

Ну вот, как она и предполагала, натертый до блеска дубовый паркет, ниши, выгороженные полированными бочками с раскидистыми растениями. А в них резные диванчики и накрытые кружевными скатертями столики за которые и присесть страшно.

– Чего желаете? – с прохладцей осведомился подвязанный белоснежным фартуком смазливый официант из той категории парней, которые никогда не удостаивали Миэль даже взглядом.

– Нас ожидают в желтом кабинете, – с неожиданным высокомерием заявил ему Рушер, и девушка даже глаза вытаращила от изумления.

До этой минуты ей никогда еще не доводилось слышать, чтобы хорошо знакомый дворецкий с кем-нибудь разговаривал подобным тоном.

– Прошу, – вмиг расцвел приветливой улыбкой официант, и, учтиво склонив голову, побежал впереди и чуть сбоку к проходу, занавешенному хрустальными бусами чайного цвета, – вам сюда.

Рушер молча и сухо кивнул, пропуская хозяйку вперед, и Миэль пришлось зажать в кулаке монетку, которую она собиралась дать провожатому на чай. В широком коридоре обнаружилось несколько дверей отделанных разного цвета камнями и они подошли к той, которую украшал узор из солнечного янтаря.

– Входите, – раздалось из-за нее, едва Рушер дернул цепочку звонка.

Миэль от волнения затаила дыхание, и на миг даже решилась было отступить, сбежать отсюда куда глаза глядят, но тут же разозлилась на себя за эту слабость. И глупость, разумеется. Ведь не назовешь же умным подобный поступок? Раз уж приехала, нужно держаться до последнего, чтобы потом не жалеть о том, чего не узнала.

– Добрый день, – учтиво произнесла девушка, входя в распахнутую для нее дверь, – я Эмиэль Готди.

– Очень приятно, – негромким голосом, в котором угадывались басовитые раскаты, ответил незнакомец, – я Азхарт Ридзони. Проходите, присаживайтесь.

Комнатка, именовавшаяся желтым кабинетом, была невелика, но Миэль и секунды не потратила на ее изучение. С порога уставилась на сидевшего за столом мужчину, стремясь как можно скорее рассмотреть его и определить для себя, насколько она готова ему доверять.

Судя по седым вискам довольно коротких волос, дон Азхарт Ридзони был уже не молод, но его черные глаза, в ответ откровенно изучавшие Миэль, светились слегка ехидным, опасно острым умом. Твердо очерченные губы, прятавшиеся под щеточкой темных усов, кривились то ли в ухмылке, то ли в полуулыбке, загорелые кисти крепких рук выглядывали из белоснежных манжет поплиновой рубашки. Накинутый поверх нее легкий шелковый колет был небрежно расстегнут, но никому и в голову не пришло бы упрекнуть этого человека в фривольности.

– Добрый день, дон Азхарт, – поздоровался дворецкий, и осведомился, – мне пойти погулять?

– Не стоит, Рушер, – спокойно, как хорошо знакомому человеку ответил наниматель и Миэль тотчас насторожилась.

Вот как, они знакомы! А Рушер ей и словечком не намекнул, не попытался предупредить или успокоить.

– Садись к столу, сейчас принесут кофе. Разговор будет непростой, и тебя тоже касается. Донья Эмиэлия, могу я звать вас просто Миэль?

– Разумеется, – учтиво позволила она и добавила – поскольку вы так хорошо знакомы с моим другом.

– Назвать другом дворецкого – смелый поступок, – с легкой насмешкой констатировал Азхарт.

– Просто честный, – мгновенно парировала Миэль, от обиды вмиг забывшая все страхи перед незнакомцем.

Впрочем, какой же он теперь незнакомец, если Рушер разговаривает с ним так запросто, как с хозяином ближайшей лавки? Только намного почтительнее.

– Можно? – постучав, возник в дверном проеме наглый парень в белом фартуке.

В руках он держал поднос с кофейником, сливочником, и различными вазочками и тарелками. Лишь теперь Миэль рассмотрела что на столе кроме букетика шафранных лилий стоят чашечки, сахарницы с различным сахаром и пирамидка с приправами.

Пока официант сноровисто расставлял на столе булочки и пирожные, наливал горячий кофе, с ловкостью фокусника добавляя сливки и приправы, мужчины негромко обсуждали предстоящую ярмарку, традиционно открывавшуюся первого числа.

Миэль помалкивала, постепенно приходя в себя и начиная надеяться, что этот человек действительно сможет предложить ей приличное местечко.

Наконец официант исчез, плотно притворив за собой дверь, но Азхарт усмехнулся и выложил на стол кристалл защитного амулета. Дорогущая вещица, Миэль о таких только слышала, а видеть доводилось лишь на картинках. Значит никто не должен узнать того, о чем намерен ей сказать этот несомненно обеспеченный дон, и это подозрительно уже само по себе. Простых компаньонок с такими предосторожностями не нанимают.

– Бери пирожные, ешь, пока я объясняю, – необычным началом разговора Ридзони лишь подтвердил ее опасения, но девушка решила не спешить с окончательными выводами и приготовилась внимательно слушать.

– Согласно завещанию твоей матери, Инедит Готди, послезавтра утром ты должна будешь покинуть родной дом, так как он становится собственностью дона Кренорта Жальо.

– Я в курсе, – Миэль положила на тарелочку едва надкушенное пирожное, – а вот откуда это известно вам? Рушер?

– Я ни при чем, – мотнул головой дворецкий, с наслаждением смаковавший кофе с корицей и сливками.

– Мне? – Азхарт взял чашечку, сделал маленький глоток, и осведомился, – если я объясню, ты не начнешь швыряться пирожными и чашками?

– Не начнет, – уверенно заступился дворецкий за ошеломленно замершую хозяйку, – Миэль очень рассудительная девочка и никогда не позволяет себе глупых выходок. У нее были хорошие учителя.

– Мне ли не знать, – проворчал мужчина, – я сам их находил.

– Вот как… – задумалась сирота, – Тогда почему я должна была швырять чашки?

– Потому что это именно я составил завещание таким образом, чтобы к совершеннолетию у тебя не было ни приданого, ни дома.

– Спасибо, – меланхолично пробормотала Миэль, пытаясь раскусить, в чем подвох, – ваша милость великолепно с этим справилась.

– Браво, – неожиданно засмеялся Азхарт, – ты блестяще прошла эту проверку.

– Так это была проверка?! – нахмурилась сиротка, – Чего? Моего характера или способностей? Разве учителя не писали вам докладов и характеристик? Ну, раз вы их нанимали, должны же они были чем-то отплатить за выгодную работу?