Эмили Болд - Проклятый

Ни слова. Опустевший взгляд Пейтона послужил ему ответом. То, что тот в очередной раз винил себя во всем, не стало для Шона неожиданностью. И то, что Пейтон проклинал себя за то, что не смог защитить Сэм, тоже было очевидно. Его брат не произнес ни слова с тех пор, как они заметили ее исчезновение. Но Шон также видел, что силы Пейтона на исходе. Проклятие Натайры было сильнее, чем он предполагал.

Когда Пейтон не отреагировал на вибрацию своего телефона, Шон взял телефон в руки и ответил на звонок. То, что сказал ему человек на другом конце линии, точно не улучшит настроение.

– Кто это был? – спросил Пейтон, когда Шон повесил трубку.

Шон ответил, не глядя на брата:

– Доктор Липперт из больницы в Милфорде.

– И? Что он хотел?

Шон нервно заелозил туда-сюда по сиденью:

– Он хочет тебя осмотреть. Перестраховаться лишний раз. Он сказал, что с твоей кровью что-то не так.

– Pog mo thon! Я никуда не пойду. И что со мной что-то не так, ему незачем мне рассказывать. Это я и так знаю!

Когда Шон повернулся к брату и их взгляды встретились, он больше не мог молчать. Он глубоко вдохнул, прежде чем продолжить:

– Он дает тебе максимум месяц.

Пейтон зажмурился. Затем открыл водительскую дверь. Прежде чем Шон успел еще что-то сказать, Пейтон вышел из машины.

Шону было ясно, где его брат проведет следующие несколько недель. Ему не удалось бы удержать его от того, чтобы провести свои последние дни в обществе мертвых. Потому что ему было ясно, на что надеется Пейтон: еще раз увидеть Саманту.

Шон вздрогнул, когда телефон снова зажужжал. С облегчением он услышал голос Блэра.

– Хорошо, что ты позвонил. Боюсь, ты нужен нам здесь. С Пейтоном все очень плохо. Я только что разговаривал с врачом, и он подтвердил наши худшие опасения. Похоже, они не могут понять, почему Пейтону все хуже и хуже, а это значит, что они не знают, как ему помочь.

– A Dhia, thois cpbhair! Я просто не могу в это поверить! Я буду рад, что наконец смогу побыть с вами. Как Пейтон и как он воспринял новость? – озабоченно спросил старший брат.

– Кажется, он смирился со своей судьбой, но его убивает кое-что другое, – ответил Шон.

– Что может быть хуже, чем это?

Шон фыркнул. Он не мог объяснить Блэру по телефону, что произошло с Сэм. Время поджимало.

– Я объясню тебе, когда ты будешь здесь. Когда ты приедешь?

– Вчера вынесли приговор. Ни Каталь, ни Аласдер не сядут в тюрьму за похищение Эшли. Однако они должны немедленно покинуть страну. Поэтому я и звоню. Мы садимся в самолет через час. Я сопровожу Каталя до Гальтайра и затем приеду так быстро, как только смогу.

– Не понимаю, почему ты до сих пор держишься за него, – ошеломленно ответил Шон. – Он предал нас, а его сестра убила нашего брата!

– Каталь – мой друг детства. Он до сих пор не смирился с тем, что Натайра была хладнокровной убийцей. Так же, как и я вряд ли когда-нибудь смогу принять это. Как ты думаешь, каково мне? Я был с ней много лет. И все же не мог предвидеть, что она задумала. Проклятие, которое Пейтон теперь должен вынести… – его голос задрожал. – Я, видимо, так и не понял, что за женщина была рядом со мной. Я не хочу оправдывать ее и никогда не смогу ее простить. Но после всего, что она рассказала нам в мотеле, удивительно, что ей вообще удалось так долго скрывать от всех нас свое безумие. В детстве, страдая от ненависти мачехи, она узнает, что ее мать была ведьмой. И ее отец … жестокий насильник и тиран. – Блэр сделал короткую паузу. – Нам не всегда было легко, Шон, но с ней я все равно не хотел бы поменяться местами. Она тоже жертва.

Шон презрительно фыркнул:

– Тьфу, даже если в твоих словах есть хоть капля правды, я не советую тебе говорить такое Пейтону. Жертва или нет, ее ненависть убивает его – и мучительно.

На другом конце линии воцарилось молчание. Шон знал, что Блэр в эмоциональном тупике. Он преклонялся перед Натайрой. По крайней мере, в то время, когда проклятие еще не подавило их чувства. Затем они стали семьей, когда не осталось никого, кроме них.

– Она принесла нам только страдания. Вина, которую она взвалила на плечи Каталя, когда сказала, что сделала это все ради него, слишком тяжелая ноша. Конечно, он хотел управлять кланом, в конце концов, он родился его главой. Но он никогда бы не одобрил того, что один из нас должен умереть за это, – тихо сказал Блэр.

Шон покачал головой, думая о том, как наивен его старший брат, но у него не осталось сил начинать дискуссию. По его мнению, Натайра Стюарт никогда ничего не делала ни для кого, кроме себя. Она презирала Кайла. Его смерть не была просто жертвой ради клана, как Натайра хотела подать это своему брату. Но что бы это изменило, скажи он все это Блэру? Ничего. И потому он промолчал.

Блэр продолжил чуть более твердым голосом:

– Послушай, мне нужно идти на посадку. Я знаю, где вы. Как только смогу, я приеду к вам. А пока позаботься о младшем, хорошо?

– Конечно.

Шон положил трубку и долго смотрел на дисплей. Вскоре Блэр, Каталь и Аласдер будут снова в Шотландии. Но ни для кого это не станет возвращением домой. Все изменилось.

Туман серым и зловещим клубком свернулся над холмами. Он был таким плотным, что нельзя было увидеть руку перед собой. Мычание коров вместе с диким лаем собак звучало в этом помутневшем мире, как дьявольская какофония, доносящаяся из преисподней сквозь дым чистилища. Не хватало только серного запаха адского огня.

– Ну, давайте! Сюда, тупые животные! – прогремел сквозь туман голос Дункана Стюарта.

Если все это выглядело подобием преисподней, то Дункана Стюарта точно можно было назвать дьяволом. Смуглый, высокий, с черными, как безлунная ночь, глазами. И у дьявола была наилучшая компания, потому что внешне Дугаль Стюарт ни в чем не уступал своему брату-близнецу. Он был таким же огромным и сильным. Черные волосы были чуть короче, чем у брата, а подбородок, покрытый темной щетиной, был чуть более выразителен.

– Это все? Тогда закрывай.

Они закрыли ворота за последней коровой, и Дугаль бормотал проклятия, соскребая палкой коровий навоз с сапога.

– Мы закончили.

Дункан одобрительно кивнул. Одна из собак понюхала его ботинок и, получив за это очередной пинок, заскулила, прижав голову к земле, и вернулась к стаду.

– Росс, убери этих паршивых дворняг, или я за себя не ручаюсь, – пригрозил Дункан.

Раздался свист, и животные тут же исчезли в тумане. Дункан снисходительно поднял брови. Собаки точно сбросят долговязого Росса на землю, когда будут восторженно прыгать на него.

– Давай, нужно идти. Хотя ни один из этих трусливых Кэмеронов не посмеет напасть на нас, если ему дорога его жизнь, я все равно буду рад, когда у нас снова будет своя земля под ногами, – проворчал он.