Наташа Нган - Девушки из бумаги и огня

Солдат-игуана плюет ему в лицо.

– А ты как думаешь, болван?

Генерал спокойно разворачивается, опуская меня на землю.

– Ну что ты, Сит, – укоризненно отвечает он своему солдату. – Ты же знаешь, что ничего тут нет страшного. – Он перехватывает меня поудобнее, причем так крепко прижимает меня к себе, что я ощущаю его твердые пальцы сквозь одежду. – Старина, я просто забираю твою дочь, чтобы доставить ее по назначению. До меня дошли слухи о ее красивых глазах, и я подумал, что она наверняка пригодится при дворе. Или так: из нее получится отличный подарок.

Лицо отца бледнеет, как полотно.

– Вы… вы же не хотите сказать…

– Откуда такая грусть? Старина, тебе следовало бы улыбаться! Твоя девчонка попадет туда, куда мечтает попасть любая девушка королевства! Любой отец был бы в восторге! Она будет жить в Сокрытом Дворце Хана всю оставшуюся жизнь, в роскоши, которая пристала верным служанкам нашего милостивого государя – и служить ему в постели. И не только в постели!

– Нет, – в отчаянии выдыхает мой отец. Тянь замирает, как будто ужаленная змеей, ее глаза расширяются.

Генерал разражается смехом и ерошит мне волосы.

– Представляешь? Твоя дочь удостоится чести стать Бумажной Девушкой! Наверняка ты о таком даже мечтать не смел!

Бумажной Девушкой.

Эти слова словно повисают в воздухе. Все это чудовищно, неправильно, невозможно, такого просто не может со мной произойти. Только не я. Только не в Бумажные Девушки.

Но раньше, чем я успеваю выговорить хоть слово, снизу слышится яростный собачий лай. Маленькая тень на коротких ножках бросается к нам. Белая собачка с серыми пятнами.

У меня внутри все обрывается.

– Бао, – выкрикиваю я хриплым от ужаса голосом. Потом чуть громче: – Бао! Быстро домой! Домой! Кыш!

Но песик, как обычно, меня не слушается. Подскочив к ногам генерала, он припадает на передние лапы и яростно скалит зубы.

– Привет, малыш, – издевательски цедит генерал, глядя на Бао своими бычьими глазами. Песик кажется размером не больше его заканчивающейся копытом стопы. – Пришел попрощаться со своей подружкой?

Он протягивает руку, и Бао щелкает зубами.

Генерал бросает взгляд на своего солдата-рептилию.

– Сит, – холодно говорит он, – разберись с ним, будь добр.

Рептилия усмехается.

– Один момент, генерал.

Слышен свист стали – он вытягивает из ножен катану.

Лезвие блестит в воздухе. Один взмах клинка – и сталь входит Бао в живот. А потом Сит медленно, ужасающе медленно протягивает катану в мою сторону. На клинок нанизан мой песик.

Бао не успевает издать ни звука. На одно отчаянное мгновение я пытаюсь убедить себя, что он жив, что все это неправда, что катана каким-то образом могла пройти его тельце насквозь, не причинив ему вреда, и сейчас он соскочит с клинка и отбежит в сторону, будет жить, махать хвостиком, клянчить у отца угощения, вертеться у Тянь под ногами… Сейчас, сейчас все снова станет хорошо, а весь этот кошмар окажется тем, что он и есть: просто кошмарным сном. И можно проснуться, положить ему конец.

Но тут Бао начинает извиваться, из раны хлещет кровь и стекает по клинку, окрашивая его темным, пачкая костяную рукоять и сомкнутые на ней чешуйчатые пальцы.

– Прощайся с родней, девчонка, – шипит ящер, между зубов виден его раздвоенный язык. – Поторопись. Больше ты их никогда не увидишь. А если будешь сопротивляться, твой папаша и эта старая драная рысь закончат так же, как твой щенок. Ты этого хочешь?

Я выворачиваюсь в руках генерала – и вижу, как мой отец и Тянь безуспешно пытаются вырваться из хватки второго солдата-быка. Наши с папой взгляды встречаются. Я пытаюсь растянуть губы в подобие улыбки – и он затихает, на его лице проступает робкая надежда.

– Я люблю тебя, – шепчу я отцу, и в глазах его вспыхивает страшное осознание. Но я успеваю отвернуться и удерживаю слезы.

– Я не буду сопротивляться, – говорю я генералу.

– Вот и славно, хорошая девочка.

Он ведет меня к повозке – вернее, волочит за собой, так грубо, что я спотыкаюсь. Отец и Тянь начинают кричать у меня за спиной, и мне требуются все силы, чтобы просто не смотреть в их сторону, карабкаясь на сиденье. Повозка слегка проседает под тяжестью генерала, когда он поднимается и плюхается рядом со мной. Через мгновение лошади трогаются с места, увозя нас из деревни. Под тяжкий стук подков мой мир сжимается до темного пространства повозки, наполненного острым звериным запахом демона-быка.

Каждый ихаранец знает, кто такие Бумажные Девушки.

Этой традиции двести лет. Король-Бык провинции Хан – центральной в Ихаре – захотел захватить власть над остальными семью провинциями, от Цзяны, на юге, до моей родной провинции Сяньцзо, на самом севере. После кровопролитной трехлетней Ночной Войны Король-Бык преуспел в своем намерении, и все наше королевство оказалось под властью демонов. Раньше в каждой провинции была собственная система управления, свои обычаи и законы. В некоторых провинциях правила каста Бумаги, в каких-то – Луны, а где-то – совет кланов. Но после Ночной Войны у нас единый правитель – Король-Демон. Его солдаты наводнили все земли, добираясь до самых отдаленных городов и селений, чтобы насадить там новые законы. Каста демонов процветала, а кланы Бумажной касты были смешаны с грязью. С новой централизованной системой крупные города становились еще крупнее и могущественнее, а небольшие поселения беднели и вымирали.

Годы, последовавшие за Ночной Войной, были почти такими же тяжелыми и темными, как военные. То и дело среди прежних кланов вспыхивали восстания, многие пытались вернуть былую власть, свергнуть королевских ставленников. Порядок был восстановлен единственным методом, известным Королю: кровопролитием.

В знак союза между разными кланами и племенами был установлен новый обычай. Каждый год Король выбирал из кланов Бумажной касты восемь девушек, которые становились его наложницами. Восемь – ради счастливого числа, означающего процветание и удачу, а кроме того, по числу восьми провинций королевства. Считалось, что снисхождением к женщинам из низшей касты Король демонстрирует народу свое благоволение и бескорыстие. Семьи избранных девушек получали от Короля богатые дары и навеки избавлялись от нужды – родне королевских наложниц больше никогда не приходилось работать.

Тянь рассказывала мне, что в провинциях, наиболее близких к столице – таких, как Райн и Анг-Хен, – многие семьи готовят самых красивых своих дочерей к этой роли с детства и задействуют связи с королевским двором, дают взятки, интригуют, лишь бы только протолкнуть девушек в наложницы, когда придет время ежегодного выбора.