Лариса Черногорец - Сага «Когда вырастают крылья». Книга II. Небо в сердце

Я взглянула Даниилу в глаза:

– Пожалуйста, не сомневайся ни во мне, ни в брате.

Губы Даниила заставили меня замолчать. Поцелуй нефилима заставлял забыть обо всем на свете.

Поздним зимним вечером мы возвращались с очередного дежурства домой. Ничего особенного в этот день не случилось. Банальные аварии, травмы при гололеде, все то, с чем с успехом справлялась обычная неотложка. Наши услуги в этот вечер были не нужны. Мы ехали по центру города, направляясь домой.

– Давай через дворы, объедем пробки. – Зак обращался к Лео, сидевшему за рулем. Тот кивнул и свернул с проспекта вглубь кварталов. Яркий свет фар выхватывал из темноты фрагменты зданий, деревьев, снежных сугробов. Вдруг Рем выкрикнул:

–Стой!

– Что случилось? Ай! – Я стукнулась головой о кресло от резкого торможения. Рем выскочил из машины и рванул к многоэтажке. Мне и раньше приходилось видеть, как бегают нефилимы, но каждый раз этим можно было любоваться снова и снова. Это был полет над землей, Рем едва касался ее ногами. Остальные кинулись за ним. Я вышла из Барышни.

Рем остановился у крайнего подъезда и поднял голову вверх. Он словно ждал чего-то. Мы хотели подойти к нему, но он жестом показал, чтобы мы остались неподалеку.

– Я слышу ее. Сейчас…

– Ничего не понимаю, – Я недоуменно взглянула на Даниила. Он кивнул наверх. Я едва разглядела на крыше еле заметную темную фигуру. Она нерешительно подошла к краю. Вскрик. Фигура летела к земле.

– В лепешку … – пробормотала я.

Рем в прыжке, напоминавшем прыжок гепарда, обхватил падающего человека и мягко приземлился.

–Ух, ты! – Я восхищенно выдохнула. Даниил снисходительно улыбнулся.

Рем держал на руках хрупкую молодую женщину. Она была без чувств. На вид ей было не больше тридцати лет. В темном пальто, Темные волосы коротко острижены на современный манер. Ассиметричная челка намокла от тяжелых снежных хлопьев. Видимо, очень долго она стояла там, на крыше.

– Самоубийца. – Лео подошел поближе и погладил женщину по волосам. Рем услышал ее мысли и подоспел как раз вовремя. – Ну вот, одну жизнь мы сегодня, все-таки, отвоевали.

Я робко предложила:

–Давайте отнесем ее в машину. Ей нужно прийти в себя.

Спустя четверть часа, уже в Барышне, женщина открыла глаза. Она ошарашено оглядела окружающих ее людей.

– Что со мной? Где я?

– Вы хотели совершить большую глупость. – Рем говорил мягким, успокаивающим тоном. Женщина уставилась на него немигающим взглядом:

– А вы… вы – ангелы? Я умерла?

– Нет, – улыбнулся Рем, – мы врачи неотложки, мы просто случайно оказались рядом.

Но как? Это невозможно! Такая высота! Как я выжила?

– Я поймал вас у самой земли. – Сказал Рем.

– Зачем вы спасли меня! – Женщина расплакалась. – Я не хочу жить.

– Вот, возьмите – Я протягивала ей чашку крепкого чая. – Вам сейчас необходимо согреться и прийти в себя. Вообще-то, по правилам, мы должны вас отвезти в психиатрическую лечебницу. Но, если вы все объясните нам и постараетесь успокоиться, мы оставим все, как есть, проводим вас до дома.

Женщина рыдала:

– Дочь, моя дочь, моя бедная девочка.

Я повернулась к Даниилу:

– Наверное, с ее дочерью что-то случилось.

– Что с вашей дочерью?

– Она умирает! Умирает!!! – женщина забилась в истерике.

– Она больна? – Я с участием поглаживала женщину по плечу, пытаясь успокоить ее.

– Никто ничего не понимает. Ей пять лет, она была здоровым ребенком, но в последние полгода ее что-то словно съедает изнутри.

– И где она сейчас?

– Дома. Дома, с отцом и няней. Я просто не могу больше выносить ее страданий. Она при смерти, я не могу видеть ее агонию. Зачем вы меня спасли! Я хотела уйти первой, чтобы встретить ее там! Я не могу расстаться со своим единственным ребенком. – Она зарыдала, нет, скорее завыла в голос. Я вышла из машины на улицу, помочь мне ей было нечем. Сейчас нефилимы успокоят ее, или придется везти ее в психиатрию.

– Нам надо попасть к ней домой. – Следом за мной вышел Зак.

– Зачем это?

– Я чувствую там рефаима. От ее ауры веет зверем. Зверь притаился рядом.

– Ты говоришь загадками.

Зак потряс головой, как будто хотел стряхнуть с себя наваждение.

– Нет, эти ощущения мне знакомы, интуиция меня не обманывает, нет смысла торчать здесь, пошли в машину.

Я села в свое кресло и прижалась щекой к теплому плечу Даниила. Он был сосредоточен, его левая рука лежала на лбу женщины, правая на ее сердце. Она уже не была такой мертвенно-бледной и, казалось, спала.

– Дэн отключил ее. – Подмигнул мне Лео.

– Поехали к ней домой, это рядом. – Зак взглянул на Рема, тот ответил молчаливым кивком. Затем посмотрел на меня:

– Ты побудешь в машине…

– Нет. – Я резко оборвала Рема, – не продолжай¸ я заранее знаю, что ты скажешь. Я пойду с вами, не вижу смысла отсиживаться в машине.

– Но мы не знаем, что за сущность рядом с этой семьей.

– Рем, вы обещали, что больше ни минуты я не останусь одна, без вас.

– Хорошо, – Рем сдался как-то сразу и без особой борьбы.

Женщина понемногу приходила в себя. Она приподнялась на кушетке и испуганно посмотрела на Даниила:

– Что вы делаете?

Даниил помог ей приподняться и сесть.

– Вам уже лучше?

– Я …мне…. Мне лучше. Где мы? Куда вы меня везете?

– К вам домой, если вы не возражаете.

– О боже! Настя! – Она вновь заплакала, вспомнив о дочери.

– Мы попробуем помочь вашему ребенку, если вы позволите.

– Женщина смотрела на нас так, словно видела волшебников.

– Ольга. Меня зовут Ольга. – Она как-то неожиданно бодро произнесла свое имя. – Я верю вам. Я не знаю, кто вы, но почему-то верю вам. К тому же, у меня просто нет выхода. Никто не может помочь моему ребенку. Ее выписали из больницы домой, умирать.

– А какой диагноз ставят врачи? – Рем, казалось, уже знал ответ.

–Злокачественная анемия, – выдохнула Ольга. – Какая-то странная ее форма, которой заболевают дети. Так мне говорят доктора. Другого диагноза никто не может поставить. Она постоянно впадает в анемическую кому. Ей становится лучше только после переливания крови. Но через три-четыре дня все повторяется. Истощение, нехватка гемоглобина, она снова будто обескровлена. Для ребенка переливание крови – тяжелейшая нагрузка. Ее сердце на пределе, ее иммунная система изношена, Организм устал привыкать к чужой крови. Сегодня случился кризис. Она билась в агонии.

Мы подъехали к девятиэтажке на другой стороне квартала. Барышня виртуозно припарковалась в заполненном автомобилями дворе.

– Пойдемте. – Ольга повела нас вверх по лестнице подъезда. Она остановилась у двери квартиры на четвертом этаже. Я видела, как изменились лица нефилимов, пока женщина искала ключи. Зак скривился, словно почувствовал запах тухлятины.