Юлия Ляпина - Возвращаться – плохая примета. Том 1

– Но почему он живет так? – воскликнула моя натура, требующая справедливости. – Он же герой! И герцог! Почему не во дворце? И даже не в доме?

Покачав головой, Руима посмотрела на меня как на маленькую девочку с диатезом, просящую конфету.

– Он сам так захотел. Не хотел, чтобы кто-нибудь узнал. – Вздохнула: – И мы согласились.

– Почему?! – я чуть пальцем у виска не крутила. Просто в голове не укладывалось, что можно спокойно дойти до такой жестокости! Живого человека, аристократа – в будку на ошейник, как собаку! Даже простые собаки на цепи долго не живут, а тут герцог! Темнит Руима, ой, темнит!

– Потому, – рявкнула выведенная из себя ведунья, – что во дворце мы не можем его защитить! Едва агенты «Чужой крови» узнают, что в покоях появился черный беспородный пес, на него объявят охоту. – Еще раз вздохнула печально: – А в деревне даже причудой травницы не объяснить собаку, живущую в доме…

Утерев слезы, я сочувственно посмотрела на дверь. Так вот почему Вран постоянно отказывался от еды – чувствовал себя бесполезным и никому не нужным!

– Да и шансов расколдовать его не было… – тихо добавила Руима и все-таки отправилась по своим делам.

Я часто чувствовала себя одинокой в родном доме, в школе и в колледже – пропади я, и никто не заметит. Подумаешь, еще одна не слишком умная или красивая девчонка! Утешение я находила в храме, а где может утешиться собака?

Я спросила Руиме в спину:

– А почему он тогда стал есть?

Все понимающая травница очень тихо, тоже не оборачиваясь, сказала:

– Ты дала ему внимание и заботу. Возле тебя он встряхнулся. Почувствовал себя любимым и нужным даже в теле собаки. А теперь, когда ты спасла Ульсоритаса, который для него как младший брат, Вран из шкуры выпрыгнет, но любой ценой будет тебя охранять и беречь. Уж такой он человек.

Вскочив, я пристроилась хвостиком к наставнице, и когда она быстро разобралась с очередным посетителем, мы, не сговариваясь, возвратились на завалинку, чтобы закончить начатую беседу.

– Но я же его слышала! Совершенно точно это был он, больше некому! – вспомнила я непонятный голос, который про себя обзывала «глюком».

Мы сидели с Руимой на широкой теплой доске и разговаривали тихим шепотом. Солнце играло на песке, и я вспомнила часовню с белеными стенами и ярким витражом. Вот сейчас спрошу у наставницы, кому здесь молятся!

Тут, видно, принцу наскучило лежать одному, и он прислал одного из солдат. Тот нас окликнул:

– Госпожа Руима, госпожа Рита, что вы там шепчетесь? Принц зовет вас.

Руима приложила палец к губам, и мы вместе вошли в дом и завернули на кухню.

– Мы обсуждали необходимый курс лечения, Ваше Высочество, – строго проговорила Травница. – Думаю, завтра Вас уже можно будет перевезти во дворец, объявив всем о ранении на охоте. Ногу пока оставим в повязке, да и руки тоже. Прелестные фрейлины вашей матушки будут сражены столь смелым охотником наповал.

Принц скрипнул зубами, а потом рассмеялся:

– Госпожа Руимасолариэсс, вы неподражаемы! Как долго мне предстоит изображать смертельно больного?

– Около трех недель, Ваше Высочество. Осталось приготовить полдюжины амулетов и встретить три драккара «Морских Драконов».

Принц молча наклонил голову, а потом, глядя на меня, спросил:

– Госпожа Рита, я в вечном долгу перед Вами. Скажите, чем я могу Вас порадовать?

Я, честно говоря, совсем растерялась – эти большие буквы в интонациях и серьезный взгляд заставил меня покрыться мурашками.

Еще третьего дня Руима объяснила мне про Долг Королевской Крови. Оказывается, в королевстве существует такой старинный обычай, который неуклонно соблюдается на протяжении сотен лет: человек, спасший жизнь лицу королевской крови, имеет право потребовать все, что угодно… вплоть до брака с означенной особой.

Что можно ответить человеку, который согласен на все, вплоть до женитьбы, но ты не знаешь, чего хотеть?..

Неопределенно пожав плечами, я ответила:

– Ваше Высочество, мне не хочется оставлять вас должником. Но, право, я и сама не знаю, что мне сейчас необходимо. Спросите у госпожи Руимы, она лучше знает мои потребности.

Принц задумчиво склонил голову, принимая мое решение, но давая понять: разговор не окончен.

Я поспешно вышла на улицу – захотелось посидеть рядом с Враном. Руки просто сами тянулись потрепать гладкие черные уши, погладить длинную морду…

Вран-герцог… как-то боязно стало. Неловко.

Вран будто понял, а, может, и слышал, – слух у собак очень тонкий – подошел сам и ткнулся холодным носом в бедро. Толкнул. Потом еще и еще раз, пока я не присела привычно на ступеньку, не обняла лохматую шею и не полила слезами длинную черную шерсть.

Мы ушли с ним на горку. Долго сидели там, любуясь садящимся солнцем, а потом я погладила его по голове и сказала:

– Теперь я знаю, что ты человек, Вран.

Пес зажмурил глаза и, дернув ухом, потрусил к дому. Мдя-я, неразговорчивый спутник мне попался.

На следующий день принц Ульсоритас отбыл во дворец. Его торжественно уложили на специальную повозку, вокруг толпились мрачные вооруженные воины, стараясь, своими телами прикрыть принца. Руима выдала командиру амулет, и повозка выкатилась за околицу.

Я стояла, приставив ко лбу ладонь, и смотрела, как удаляется кортеж. Вот коротко блеснула вспышка, перед всадниками открылся тоннель. Колонна втянулась в него и… пропала.

Вран привычно ткнулся холодным носом в колено, напоминая о себе. Я опустила руку ему на голову, и мы пошли на горушку.

Вот только горушка была занята: три местных парня увидев меня присвистнули и начали громко разбирать мои стати: от возраста до фигуры.

– А ниче у нее дойки, хоть и старовата уже! – заявил один тощий блондин в пестрядиновых шароварах.

– Так и сзаду есть на что посмотреть, – добавил мелкий черныш в просторной рубахе, оббегая меня слева.

– А уж румянцу любая сельская девка позавидует! – заржал третий, пытаясь меня сгрести длинными, как лопаты руками.

Точку в «беседе» поставил Вран. Пока я с нечленораздельным писком удирала от длиннорукого, он вцепился в зад чернявого. Потом оторвал клок пестрядиновых шаровар и под конец повис на рукаве рубахи длиннорукого ловца.

С руганью и криками парни бежали, потеряв шапки, а потом приходили к Руиме, жаловаться и лечить укусы.

Травница их жалеть не стала: мазь выдала, а заодно и по крепким шеям накостыляла. Поутру только глухой в деревне не знал, что к ученице лекарки с объятиями лезть нельзя.

Еще через день в наш дом доставили резной сундук из ароматного розового дерева. Сопровождали подарок те самые два воина, что помогали мне ворочать принца на столе.

К сундуку прилагался свиток с печатью. Руима сломала печать и прочла мне красиво выписанные слова. Принц благодарил за спасение, просил принять его скромные дары и напоминал, что не считает свой долг закрытым.