Юлия Ляпина - Возвращаться – плохая примета. Том 2

Мэтр Эскофье опомнился первым – помахав руками для возобновления процессов, он буквально слетел с возвышения и, приблизившись к герцогу, раскланялся:

– Что угодно Вашей Светлости?

Вран оглядывался со странным выражением лица, должно быть он немного разочарован, что здесь почти ничего не изменилось. Наконец разлепив губы, эт Верис проговорил:

– Горячего чаю и кусок пирога, любезный мэтр. Если у вас, конечно, найдется что-нибудь для уставшего путешественника.

– О, – закатил глаза мэтр, – прошу вас сюда, ваша светлость. Леди Маргарита только что порадовала нас изделием своих рук. Кажется, ничего лучше я вам сейчас предложить не могу.

– Благодарю вас, мэтр, меня вполне устроит просто чай…

Подняв голову вслед жесту мэтра Эскофье, Вран увидел Риту. Такую теплую, домашнюю, в смешной черной бандане поверх растрепавшихся кос. Рукава ее платья были закатаны, обнажая руки почти до локтя, мерные движения колыхали грудь. Сглотнув герцог, хотел было повернуть назад – в свои пустые холодные комнаты, но мэтр уже тянул его к стулу с высокой спинкой.

– Присаживайтесь, ваша светлость, вот горячий чай с пряностями, а вот и восхитительный пирог леди Маргариты!

Рита закончила уже взбивать пропитку и щедро плеснула сиропом на золотисто – коричневую корочку пирога. Потом взяла нож, отрезала пару кусков и, положив один на блюдце, протянула Врану:

– Отведайте, Ваша Светлость!

– Благодарю вас, леди!

Склонил голову в ответной любезности Вран.

– А вот и кусочек для вас, любезный мэтр. Надеюсь, его вкус возместит маленькие неудобства моего присутствия.

– Ну что вы, леди, я всегда рад вас видеть на моей кухне! – Возвестил главный повар и потянулся серебряной ложечкой к угощению.

– Ммм, восхитительно! Леди, вы достойны памятника из лучшего Брюллонгского шоколада, который только найдется в моей кладовой!

– Благодарю вас, мэтр! Столь высокая похвала моему скромному искусству толкает меня на новые свершения! – Присела в элегантном книксене Маргарита, улыбаясь так лукаво, что мэтр расплылся в ответной улыбке и подмигнул, а герцог стал еще более мрачным.

Вран ковырнул мягкий кусок, лежащий на блюдце. Нехотя поднес ломтик к губам, не отрывая взгляда от девушки, стоящей к нему боком. Аромат апельсинов и меда обволакивал его сладким пряным коконом.

Ему хотелось прижать ее к себе. Вдохнуть запах ее волос, ощутить под руками все выпуклости и впадины, которые не давали ему уснуть каждую ночь их путешествия. Но он лишь сдержанно посматривал в ее сторону, незаметно расправляясь с пирогом и чаем.

Большие кухонные окна побелели, когда Маргарита сняла фартук, бандану и зевнув поблагодарила мэтра Эскофье за любезность.

– Ваше Сиятельство, – обратился мэтр к Врану, – леди устала и, кажется, не спала ночь. Не соблаговолите ли проводить достойную даму к ее покоям? Боюсь, в таком состоянии она может упасть с лестницы.

Действительно, лестницы старой части дворца славились своей крутизной и неровностью. Падения не были редкостью. Зато и лишних визитеров в этих коридорах не наблюдалось – кому охота шею ломать? Вран молча поклонился и подхватил готовую сбежать девушку под руку.

– Прошу вас, леди!

По руке Риты пробежали мурашки, когда, теплая рука герцога легла на обнаженный локоть.

Молча они вышли из кухни. Молча проследовали по слабо освещенному коридору к узкой лестнице, ведущей на второй этаж старой части дворца.

По правилам этикета кавалер поднимался по лестнице сзади, дабы подхватить даму в случае падения. Врану пришлось сдержать дыхание, чтобы не погладить ту часть девичьего тела, которая маячила перед его глазами. На первом же повороте Рита обернулась и, кажется, в ее глазах мелькнуло сожаление?

Следующий пролет дался не легче, девушка тряхнула головой и поправила прядку, выпавшую к губам. Дыхание вздымало тонкое платье, на шее билась жилка, Вран едва не зарычал и почувствовал, что превращается в собаку. Моргнул, разгоняя наваждение и, увидел у ног высокую рыжую дворнягу. Рука сама потянулась погладить аккуратную голову с длинными ушами. Собака потерлась о его руку, прижалась корпусом к ноге. Но тут герцог опомнился, стряхнул наваждение и попросил:

– Возвращайтесь, леди. Нас не должны видеть вместе и в таком виде.

Миг и перед ним стоит, отвернувшись к стене девушка. Руки потянулись обнять, утешить, но передернув плечами и гордо вздернув подбородок Рита пошла дальше по коридору, громко топая каблучками домашних туфель.

Вран понимал, что идти за ней бессмысленно – обиженная девушка не услышит его слов. Потому он остался на месте решив проводить ее взглядом, на всякий случай.

Маргарита уже дошла до двери в свои апартаменты, прикоснулась к ручке и, вскрикнув упала на пол. Вокруг ее тела закружились синеватые искры, запахло железом и огнем, как в кузне.

В два прыжка герцог перекрыл разделяющее их расстояние, склонился над бледной и неподвижной девушкой. От руки, которой она прикоснулась к двери, разбегалась нездоровая синева, бежать за Хранительницей? Можно не успеть. Вран вспомнил попытку отравления в трактире и, склонившись к самому уху Риты закричал шепотом:

– Рита, Рита! Превращайся, скорее превращайся!

Тело под его руками дернулось, раз, другой, бесполезно! Что-то сдерживало трансформацию, превращая в болезненный, растянутый во времени процесс. Это могло стать вдвойне опасным, если неизвестная отрава не сгорит в пламени трансформации, а перейдет в собачье тело, которое может и не иметь иммунитета. Прижав девушку к груди, Вран не останавливался:

– Рита, Рита, открой глаза! Не пропадай, превращайся!

Наконец его голос достучался до извивающейся в муках девушки и трансформация пошла быстрее. Еще несколько длинных, бесконечных секунд и в руках у Врана оказалась знакомая рыжая дворняга.

Собачьи глаза, однако, почти сразу закатились, между зубов показался кончик языка. Вран растерялся, что же делать? И вновь закричал, напрягая все силы:

– Рита! Вернись! Вернись ко мне!

Он принялся трясти собаку, тереть ей морду, лапы, уши, стараясь заглянуть в ускользающие глаза. Наверное, Хозяйка Путей уснула в этот день за своей прялкой, но крики Врана разбудили ее. Собака недовольно рыкнула, извернулась и с колен аристократа свесилась девушка, скрученная жесточайшими спазмами. Несколько минут ее рвало на каменный пол коридора, потом утерев рукой губы, она прохрипела:

– Кровь!

Вран с готовностью вынул из-за пояса кинжал и резанул запястье, хотя на заднем плане скользнула мысль, она, что ее пить будет? Почти угадал, Рита действительно прижалась ненадолго губами к ранке, но потом сплюнула кровь на руку и принялась натирать синеющие места, приговаривая: