Ирина Севирина - Заговоренная Гладь

– У меня есть гораздо большая защита, чем этот артефакт. Баллинов нельзя убить. И потом, наша магия сильнее любой магии на земле; Чернек не страшен мне, о нет, только не он. – Скажи она ему правду, что уже почти не помнила заклинаний, и что дел у нее к Чернеку никаких не было, он бы ни за что не согласился бежать.

Она подошла к решеткам в двери.

– Нужно отпереть эту дверь.

– У тебя есть ключи?

– У меня есть кое-что получше, – промолвила она и достала из сумки ключ Скритека. Неказистый и громоздкий, по виду совсем не подходивший к замку, он отпер и эту дверь на глазах у изумленного Велибора. Сейвина вручила ему браслет солнца.

– Увижу ли я тебя когда-нибудь? – его подозрительность, казалось, на мгновение исчезла, и совсем другие переживания отразились на его мужественном лице. Она ощутила его смятение, и оно, словно по колдовству, тут же передалось и ей.

– Если встретимся, то, надеюсь, ты уже не будешь подозревать меня в злом умысле. – Она улыбнулась ему, и в глазах ее запрыгали опасные огоньки, от которых ему еще больше захотелось увидеть ее снова.

– Я нисколько не подозреваю… – начал было он смущенно, но Сейвина перебила его.

– Оставь, Велибор. Было бы странно, если бы ты в первую же встречу стал доверять мне. А теперь иди.

Велибор надел браслет и исчез, а Сейвина отвернулась. Ей казалось, она слышала, как шелестели его отдаляющиеся шаги и дыхание. Она вжалась в холодную каменную стену; в груди все пылало, и она уже точно знала, что пропала, совсем пропала, без единого намека на спасение. Сейвина не имела ни малейшего представления, что было впереди, у нее не было никакого более замысла; она знала только, что нужно будет сделать все возможное и невозможное, чтобы остаться на земле и никогда не возвращаться в Баллию.

Глава четвертая

Проснувшись, Сейвина поняла, что после ухода Велибора она задремала прямо там, перед его темницей. Она с ужасом поняла, что уже прошло много времени, и она не успеет скрыться до того, как все узнают о том, что Велибор бежал. Она стала осторожно красться ближе к выходу. Уже наступала ночь, и даже немногие умруны в камерах дремали; что касалось скелетов в других камерах, они спали уже давно. За углом одного из темных коридоров стояли стражники так же, как и давеча. Ей показалось, что мертвецы дремали; все мертвецы, что служили в замке, были из тех, гниение которых Чернек остановил магией, потому их сознание было почти не замутнено, мозг был почти нетронут. Умруны же снаружи были так давно захоронены, что их мозг был съеден гниением, они не годились для службы, только для битв.

Сейвина легкой поступью прошла мимо стражников; они не колыхнулись. Она пошла дальше. Таким же образом она проскользнула и мимо самых первых стражей. Как только она вышла из темниц, до нее донеслись звуки чьих-то шагов; она быстро спряталась за болотными шторами длинного коридора. В темноте краем глаза она приметила большую фигуру Зорана; с ним было несколько других вурдалаков. Они направлялись прямиком в подземелье; значит, наступила полночь, и было слишком поздно. Сейчас у нее не оставалось возможности спрятаться в какой-либо повозке и незамеченной проехать в Васильковый город: любая повозка будет подвергаться нескольким обыскам перед тем, как покинет замок, да и вряд ли кто-то вообще выйдет из замка теперь, разве что не в поисках бежавшего пленника. Она судорожно думала о том, что ей делать и как поступить, но ничего придумать не могла. И все же, решив, что нужно было все равно попробовать выбраться, Сейвина осторожно выплыла из-за штор и стала быстро передвигаться вдоль стены в сторону главного коридора, ведущего к выходу во внутренний двор. Для этого ей нужно было пройти через коридор, выходящий на палаты Зорана. Она спешила, как могла, но уже через несколько минут услышала топот сапог со всех сторон: была поднята тревога и стражники обыскивали все помещения. Она вновь укрылась в шторах: от волнения у нее стало покалывать в пальцах, немного леденели руки, дрожали колени. Ряды умрунов и вурдалаков пронеслись мимо нее с тяжелым грохотом и пыхтением, как шквал камней при обрушении гор: она осталась незамеченной и сейчас. Сейвина осторожно высунулась из-за штор и снова быстрыми перебежками от окна к окну устремилась к выходу. Когда она проходила по коридору, выходящему на палаты Зорана и Ружаны, она из-за яростного стука собственного сердца чуть не пропустила тяжелые шаги Зорана: оказалось, он шел вслед за ней и нагонял ее. Она быстро скакнула и спряталась за штору; Зоран прошел мимо, так и не заметив ее, он был зол, лицо почернело, скулы были сведены; не хотелось ей сейчас попасться ему в руки. Она облегченно закрыла глаза, когда он отдалился; затем, взяв себя в руки, она сделала шаг наружу.

Пройдя немного вперед, Сейвина вздрогнула: прямо перед ней словно из оконного стекла выплыл белый блик вытьянки; такое прелестное несколько часов назад лицо сейчас было искривлено гримасой, словно по нему прошлись раскаленной кочергой.

– Так вот оно что! – взвизгнула она, – я знала, что кто-то чужой бродит по нашему замку, я почувствовала твое присутствие!

Сейвина в ужасе застыла перед Ружаной. Если уж с кем действительно не стоило ей встречаться, так это с неуравновешенной вытьянкой.

– И как же ты пробралась сюда незамеченной, а? Пришла умолять правителя тьмы сделать тебя бессмертной? Хочешь стать вурдалаком? Не выйдет! Ни за что не позволю тебе заполучить столь просто такой дар! – она хохотала, как полоумная. Вдруг Ружана замолчала и вся переменилась: не смеялась она уже, а уж очень подозрительно улыбалась, словно радуясь чему-то.

– Напрасно обвиняешь меня, – отвечала спокойно Сейвина, – вурдалаком не хочу становиться я. Я совсем по другой причине здесь, но поведать о ней я смогу лишь твоему правителю.

– Разумеется, разумеется, – улыбаясь, отвечала Ружана, – пытаешься отрицать свой замысел; думаешь, так легко провести меня? Я не допущу тебя до Чернека! – она вытянула свои худые прозрачные руки и стала медленно плыть к ней, красивое лицо ее наполнилось ненавидящим завистливым блеском.

– Не стоит этого делать. – Сейвина сделала шаг назад. – Ты же не знаешь, кто я!

Ружана, не слушая ее, раскрыла широко рот и закричала самым высоким писком, который вынудил Сейвину схватиться руками за уши, пытаясь укрыться от этого раздирающего все внутри звука. Ружана летела к ней все ближе, а Сейвина не в силах была пошевелиться, как под заклинанием. Вдруг из-за угла выбежал Зоран.

– Ружана! – гневно выкрикнул он, – Ружана, остановись!

Вытьянка резко замолчала и оглянулась на своего возлюбленного; все в ней вдруг переменилось, и она уже виновато опускала глаза под недовольным взглядом Зорана.