Екатерина Оленева - Почти неприличная история, или Неравный брак

Если бы Рэйвен спросили, глядела ли она когда-нибудь в сторону Колда Хэйла, она бы сказала – нет. Не глядела. Никогда. Не думала о нём даже мимолётно.

И это была бы чистая правда.

У Колда Хэйла не было никаких шансов быть ею замеченным. Это был заморыш с едким, словно кислота, взглядом, плотно сжатыми губами и чёрными патлами, в полном небрежении рассыпавшимися по узким плечам.

Злой нрав делал его и без того некрасивое узкое лицо совсем непривлекательным с точки зрения Рэйвен.

Что говорить? Она даже имени его не помнила. Учились они на разных факультетах, хоть и были одногодки. Но она, одна из самых популярных девушек Академии, первая ученица, красавица и аристократка, существовала в одной реальности, а Колд Хэйл – в другой. Между собой эти реальности пересекались мало.

В реальности Рэйвен Колда Хэйла знали, прежде всего, как человека полезного. У него по алхимии всегда были лучшие на потоке отметки, а поскольку Хэйл всегда нуждался в деньгах, то брал заказы на изготовления полулегальных средств. Парни обращались к нему за увеселяющими, вроде эйфорина, а девушки за противозачаточными. Хэйл был склонен к экспериментам и усовершенствованиям, поэтому его составы часто оказывались действенней, чем купленные контрабандой в Тёмном Тупике, улице с самой зловещей репутацией, куда куколки, вроде Рэйвен, заходили редко или не заходили вовсе.

Если бы Рэйвен попросили коротко охарактеризовать такого, как Колд Хэйл, она бы назвала его отщепенцем. Тёмным пятном на и без того не престижном факультете Академии Магии.

Злой на язык, с неуживчивым нравом, не признающий никаких авторитетов одиночка-педант. Не спортивен, сутулится. Вместо дорогого парфюма обдаёт собеседника ароматом едких химических смесей. Происхождение (если верить слухам) самое низкое, но при этом Хэйл осмеливается смотреть надменно даже на таких, как Рэйвен!

«Безмозглые куклы, дурочки, неспособные ни на что дельное, прожигатели жизни», – казалось, говорил его внимательный и в тоже время пренебрежительный взгляд.

Рэйвен привыкла к тому, чтобы к ней относились с неизменным восхищением и почтением, привыкла ловить на себе мужские взгляды, полные обожания, поклонения, желания.

Единственный, кто глядел на неё, как на пустое место, был Колд Хэйл.

И это не могло не бесить.

У Хэйла не было девушки. Он никогда не пытался отвешивать комплименты, флиртовать, за кем-то ухаживать, звать на свидания. Злые языки даже выдвигали предположение, что девушками он не интересуется. Однако в сторону юношей горячих взглядов с его стороны также не было замечено.

Сердце Хэйла принадлежало пыльным книжным архивам, старинным манускриптам, сомнительным рискованным экспериментам, множеству стеклянных колбочек в химической лаборатории.

Не исключено, что сердца у него и вовсе не было – только мозг.

«Социофоб», – как-то пренебрежительно бросил в его сторону один из преподавателей. И это было точное определение.

Колд Хэйл тщательно избегал толкотни и людных мест. Его невозможно было заметить на общих тренировках, в лестничных пробках, застольях. Он предпочитал опоздать, сесть в стороне, спуститься последним, лишь бы сохранить окружающее его пространство свободным и неприкосновенным. Чем шире была полоса отчуждённости между ним и остальными людьми, тем ему было лучше.

Колд Хэйл всегда игнорировал общественные работы и дела, не говоря уже об увеселительных мероприятиях, участие в которых сводилось к тому, что он обеспечивал половину студентов запрещёнными средствами и сваливал.

Какая нужда заставила этого патологического урода оказаться на вечеринке в честь начала учебного года оставалось только гадать.

Академическая бальная зала источала сумрачное готическое великолепие, как и полагается зале, где проходит ведьмовской шабаш.

Илия, невеста Руана, старшего брата Рэйвен, блистала драгоценностями и новой причёской, подруги красовались парами и поодиночке. Девушки щедро угощались изысканными коктейлями. Заколдованные светильники наполняли пространство волшебным светом, переливающимся алмазной крошкой, как змеиная чешуя под солнцем.

Рэйвен стояла у камина с двумя признанными красавицами Академии.

Подругами они никогда не были, потому что с младшей школы соперничали, но знали, что вместе смотрятся прекрасно: брюнетка, ярко-рыжая красотка и блондинка.

Как известно, джентльмены всё же предпочитают блондинок, поэтому Рэйвен как достойных соперниц приятельниц не воспринимала, считая, что они лишь выгодно подчёркивают её собственную красоту.

– Рэйвен, скажи мне, что я ошибаюсь! – жеманно щебетала Анна Сэймур, красотка с рыжими кудрями. – Куда катится мир, если даже в наш узкий круг просачиваются такие личности?

Проследив за движением веера, взгляд Рэйвен упёрся в спину чёрной фигуры. Она не сразу поняла, чем вызвано неудовольствие приятельницы. Переливающийся тёмный шёлк, узкая полоска белой рубашки над глухим воротником казались вполне соответствующими месту и времени.

– Вполне приличный молодой человек, – пожала Рэйвен оголёнными плечами.

– Вполне приличный? – ахнула брюнетка-Розамунда. – Ты что? Издеваешься? Это же Колд Хэйл! Даже то, что на сей раз он где-то разжился презренным металлом в сумме, достаточной для приобретения приличной одежды, не делает его достойным нашего общества. Не знаю, как твой брат допустил его сюда?

– Зато я знаю, – проговорила Илия, подходя к царственной троице и бесцеремонно вмешиваясь в беседу. – Руан проигрался в карты.

–С каких это пор у Кроу не хватает наличности, чтобы расплатиться с долгами? – презрительно выгнула бровь Анна.

– Играли не на деньги.

– А на что же, в таком случае?

– К сожалению, меня не посвятили в подробности, – надула губы Илия.

– Хорошо, что хоть оделся-то этот выскочка на этот раз прилично, – усмехнулась Розамунда.

Но презрительная улыбка противоречила её снисходительным словам.

– Отвратительно, с каким наглым видом он растекается по нашим диванам, – скривилась Анна.

Казалось, ей для «этого выскочки» даже диванов жалко.

Рэйвен постаралась отыскать в толпе брата, чтобы высказать ему всё, что думает о его новом протеже: проклятый низкородный зубрила портит ей настроение, а их семье – репутацию.

К тому моменту, как Рэйвен добралась добрата, тот как раз оказался в обществе омерзительного Хэйла.

– Руан? Можно тебя на пару слов?

– Сестра? – улыбнулся Руан. – Вы не представлены друг другу? Рейвен, моя младшая сестрёнка. Рэйвен – это Колд Хэйл.

Теперь делать вид, будто выскочки не существует, стало сложнее.

Зачем Руан устраивает всё это представление?