Олеся Зайцева - Повелители Снов. Лерой

И это, действительно, было не реально. Все равно, что запретить современному человеку, говорить «телек» или «мобильник».

«Я бы запретил!»

Последовал категоричный ответ. Четкий, типично мужской. Оказывается, собаки мужского пола ничуть не отличаются от парней. Даже интонация та же.

– Нисколько не сомневаюсь, что тебе бы это удалось. Но я в этом не преуспела. Ладно, забудь об этом! Какая разница, какое имя.

Остаток дня я провела в уборке.

Давно пора было это сделать, но все как-то руки не доходили.

Обычно прибиралась я к приходу гостей, или …, в общем, как только парня у меня не стало, так и наводить порядок расхотелось.

Сегодня сидеть за компьютером не тянуло, да и адреналин по-прежнему гнал кровь по венам с бешеной скоростью. Было бы расточительно с моей стороны, не направить эту неуемную энергию в нужное русло. Так хотя бы польза будет, да и некогда вспоминать утренние события. А они с упрямством старого мула лезли в голову.

Что было бы, если бы не успела свернуть с дороги?

Даже думать не хочется!

Лерой большую часть времени проспал. А когда просыпался, вставлял какую-нибудь колкость по поводу моей манеры мыть пол, или вытирать пыль. Штаны, к слову, тоже пришлось переодеть. Его неприятие вылилось в такой поток «комплиментов», что носить их тут же расхотелось.

Несколько минут я просто стояла в темном коридоре, не решаясь войти на кухню. Понимала, что объяснение неизбежно…, и признаться маме все равно придется. А как показывает опыт моих 25 лет, лучше сделать это сегодня, чем она узнает сама. Она готовила ужин.

Почти силой заставила ноги двигаться, чтобы показаться ей на глаза.

– Мама, я хотела тебе кое-что сказать.

Не зная, как начать разговор пришлось прибегнуть к весьма стандартной фразе. Очевидно, что-то в моем голосе было не так, раз мама сразу обернулась и очень внимательно посмотрела в мою сторону.

И хотя лицо уже перестало быть пятнистым, как летний мухомор, нервозное состояние никуда не ушло.

– Что-то серьезное? – вот теперь уже она начала нервничать. – С Эдиком?

Хм, чего это она решила про него вспомнить.

Бывшее когда-то таким родным имя причинило боль. Пришлось спешно заковырять свою душевную рану, поболеем чуть позже, сейчас мне предстоял куда более важный разговор, чем о моем бывшем парне.

Ах, да!

Она ведь и не знает, что он уже бывший. Хотя, наверняка воспримет эту новость с большим энтузиазмом. Он никому из моего семейства не был симпатичен, это мягко сказать. А уж мой братец его открыто не переваривал.

Так о чем это мы…, да, Лерой.

Я порадовалась, что заблаговременно упрятала его в свою комнату. Так хотя бы смогла выждать нужный момент.

– Нет. Не с ним, тут другое.

Присев на край дивана, я наблюдала, как мама начинает нервничать.

Не люблю так делать, но иногда приходится прибегать к хитрости. Да, в общем-то, это даже не специально, просто мне было страшно, сказать правду.

Видя мою нерешительность, она присела рядом, отложив кухонное полотенце. Мне пришлось глубоко вдохнуть, чтобы собраться с мыслями.

– Мам, я сегодня ездила в магазин и нашла раненую собаку, ну … и…, в общем, она у меня в комнате. Вернее он.

Выпалила я, даже поморщившись.

Вот сейчас и получу нагоняй. Зная отношение моей мамы ко всякой живности, это было неизбежно. Хорошо, что она пока не видела размеров моего нового домашнего питомца, а то бы начала кричать с порога.

О случившемся на дороге я намеренно умолчала. Не хотелось волновать. О голосах в голове, прочем тоже. Тут уже для собственной безопасности, в психушку пока очень не хотелось.

К моему крайнему изумлению, она даже выдохнула.

– И это все, что ты хотела мне сказать? – переспросила для верности мама.

– Ну, да, вернее, я хотела спросить, можно он останется, пока не поправится, и не сможет ходить.

Мамина улыбка стала для меня полнейшим сюрпризом.

Засмеявшись, она потрепала меня по голове.

– Вера, я уж думала, дожила до разговора о твоей беременности или что-то в этом роде.

Ого! Вот это фантазия!

– Мам, ну ты чего!

– А что такого, ты уже взрослая девушка, вполне можно ожидать разговора о свадьбе и детях. – Не смотря на слова, она явно радовалась обратному.

– Какие дети?! Мне еще рано! – машинально выдала я свою привычную фразу, и серьезно добавила. – Мам, я не беременна.

– Ну, хорошо, а что с твоим псом. Вы были в лечебнице?

Пришлось спешно вскочить и начать наливать себе чай. Надеясь, что так она не заметит, как я вру.

– Да, там сказали, его сбила машина. Но он поправится.

Мда, хотелось бы верить!

Про себя добавила я. Ведь Лерой такой упрямый, и вряд ли он даст себя осмотреть. Про лечебницу мы выяснили еще у дороги, никаких врачей!

– И ты теперь будешь за ним ухаживать?

– Ну, что-то вроде того, – протянула я в ответ. – Просто не хотела оставлять его на морозе, он ведь замерзнет.

– Да, погода сейчас зимняя, жуть как холодно. – Мама поежилась, покосившись в окно. – И что за порода?

Ммм…..

– Сложно сказать, я пока не поняла, смесь….

– Кого с кем?

Чуть было не брякнула, что Лерой не сказал. Хорошо, хоть во время прикусила язык. А то бы она быстренько нашла бы мне психиатра.

Понимаю, что ей было интересно.

И врать, что это что-то средне между чихуа-хуа и болонкой не имело смысла.

– Наверное, какого-то волкодава с какой-то очень большой собакой.

Я намеренно не стала уточнять, на сколько большой.

Видя, как округляются мамины глаза, сделала вид, что не заметила.

– И где же он у тебя поместился?

– Спит на полу у балкона.

– И ты хочешь его оставить?

– До тех пор, пока он не поправится. Можно?

Я повернулась и умоляюще посмотрела на мать.

Пришлось подождать, пока закончится ее внутренняя борьба – нелюбовь к животным и жалость. На мое счастье победила вторая.

– Хорошо, пусть остается. Только я не хочу видеть его в кухне и гостиной.

– Что ты мамочка, Лерой пока совсем не встает, он никуда не пойдет, я обещаю!

От радости захотелось запрыгать.

А что собственно мне мешало.

Подскочив на месте, я поцеловала маму в щеку.

– Вера, как ты его назвала?

Упс, кажется, проговорилась раньше времени. И не мудрено, что странное имя резануло по уху, так же как мне чуть раньше. Теперь придется объяснить, откуда взялась такая необычная кличка.

– Лерой, странно звучит, но мне почему-то захотелось назвать его так, не помню в какой книге, но где-то видела. Он вроде как откликается.

– Ладно, добрая душа. Оставляй своего питомца. Ты его кормила?

Все, как только жалость в маме побеждала, она становилась самым понимающим человеком в мире.

– Молоко давала, – отозвалась я, намереваясь уже ускользнуть в свою комнату.