Кира Измайлова - Тайна третьей невесты

– Ты спросила об этом, – сказал он, стряхнув песок со своих записей. – Все еще хочешь узнать ответ?

– Почему нет, сударь? Вы сказали, что это не колдовство, – осмелилась я ответить, – значит, бояться нечего.

– Тогда взгляни поближе. – Незнакомец взял меня за плечо и подтащил к себе. Я, наверно, слишком заметно съежилась, потому что он спросил: – Что с тобой, девушка? Ты ведешь себя так, будто я чем-то обидел тебя или напугал, но разве я причинил тебе какой-то вред?

– Н-нет, сударь, – выдавила я.

Не объяснять же, что даже находиться в одной комнате с ним для меня уже опасно! Не потому, что он может на меня накинуться и что-то сотворить, нет… Если нас застанут, огласки не избежать! И не докажешь, что я вовсе не желала стоять настолько близко к незнакомому и очень странному человеку…

– Тогда перестань дергаться, будто тебя каленым железом прижигают, – велел он. – Итак… Эти загадочные письмена, которые ты видишь перед собой, не что иное, как дзейлинская скоропись.

– Какая?

– Дзейлинская. Не хочешь же ты сказать, будто вы в своих лесах никогда не слыхали о великой империи Дзейли, что лежит на самом дальнем северо-востоке? – неподдельно удивился он.

Я смогла только криво улыбнуться.

– Поразительно, в двух неделях пути от столицы – такая дремучесть… – пробормотал он, свободной рукой взъерошив густые волосы.

Сейчас свет падал так, что стало ясно: незнакомец намного моложе, чем показался мне на первый взгляд. Я поначалу решила, что ему… ну, быть может, сорок лет или даже больше, как отцу, но теперь видно было – наверно, нет и тридцати.

– Может, в ваших краях считают, что девицам ни к чему науки? – вдруг с подозрением спросил он.

– Вовсе нет! – возмутилась я.

– Ты хотя бы грамотная?

– Разумеется, сударь, и если вам угодно проверить…

– Мне угодно, – сказал он и, подумав, взял со стеллажа толстую книгу в окованном бронзой переплете, раскрыл и положил передо мной. – Прочти хотя бы строчку.

Я невольно залюбовалась затейливой буквицей, выполненной лазурью и золотом, но спохватилась и вгляделась в строки, написанные, похоже, от руки. Читать такой почерк было непросто, но я постаралась:

– В год… не могу цифру разобрать… отправился правитель… – Да что за имя-то такое, я его даже прочитать не могу, не то что выговорить! – Ла… Ларрандар? Отправился в поход… в те края, где солнце… солнце не заходит полгода. На север, что ли? И привез оттуда… богатства и… Не знаю такого слова…

– Достаточно. – Мужчина захлопнул книгу, едва не прищемив мне нос. – По меньшей мере, складывать буквы в слова ты умеешь и понимаешь прочитанное. И на том спасибо, а то я уже начал подумывать навестить ваши края и вразумить мужчин, которые считают, что женщине учиться ни к чему!

– Сударь, да ведь теперь неграмотного поди поищи! – не выдержала я. – Вот разве что охотники из лесных поселений читать не очень горазды, но и у них есть люди, которые растолковывают им написанное. И уж подпись свою все они ставить обучены…

– Интересно у вас там, в Гаррате, – без тени улыбки произнес он. – Нужно будет и впрямь наведаться… когда-нибудь.

– Рады будем видеть вас, – вежливо сказала я, хотя сомневалась, будто отец и тем более дедушка обрадуются такому гостю. – Сударь, вы начали говорить о скорописи, но не закончили.

– Да, верно, – кивнул он. – Смотри…

Я взглянула на лист: ровные строки на нем напоминали птичьи и звериные следы на снегу, иногда перемежаемые замысловатыми завитушками и росчерками.

– Каждый значок – это слово, – сказал незнакомец. – Не на нашем языке, конечно же, на дзейлини. Удивительно богатое наречие, хотя и сложное… Значение любого такого значка может измениться, достаточно добавить черточку или точку. Учить их письменность – сущая пытка!

– В самом деле?

– Если выбирать между настоящей пыткой и вот этим, – он стукнул согнутым пальцем по листу, – думаю, мало кто станет колебаться. Я не стал. Хотя впоследствии не раз пожалел об этом: знаешь, каленое железо, муравьи, крысы, выедающие внутренности, – сущая ерунда по сравнению с дзейлинской грамматикой.

Я покосилась на него с опаской, но все же сказала:

– Однако вы, вижу, освоили их письмо?

– Да. Не скажу, что в совершенстве, но достаточно неплохо, – без тени бахвальства ответил он. – Главное, дзейлини позволяет делать заметки очень быстро, а кроме того…

– Их никто не поймет, кроме вас? – догадалась я.

– Именно, Гара-Тесса, – улыбнулся незнакомец. – И моего лекаря. Он приехал со мной из тех краев… и не устает корить меня за скверный почерк.

– А вы не опасаетесь, что он может оказаться шпионом?

– Что? О нет… – улыбка его померкла. – Инна-Ро не шпион. Он обязан мне жизнью, а я – ему. Для дзейлини такая связь священна.

– Все равно как у отца с сыном?

– Нет. Сын может пойти против отца, отец способен предать сына. Мы же навеки обречены заботиться друг о друге и спасать во что бы то ни стало… Да, спасать, – словно отвечая на какие-то свои мысли, произнес он. – Конечно, Инна-Ро – чудовищный брюзга, но он один из немногих людей, кому я могу доверять безоговорочно. Согласись, это важно?

– Конечно, – сказала я. – А он ведь еще и чародей…

– Колдовство – ничто, если разум темен и скуден, а к острому уму не прилагается способность мечтать, так он говорит. Правда, добавляет: главное, чтобы мечты не были бесплодными.

Я не стала спрашивать, что это означает, и так ясно. Можно сколько угодно воображать, как выйдешь замуж за короля, только цель от этого не приблизится. А вот если не только мечтать, но и делать все для достижения цели… ну, хотя бы тщательно вытирать пыль, раз уж Королевское Испытание состоит еще и в уборке, тогда, быть может, тебе и повезет.

– Что привело тебя в замок, Гара-Тесса? – спросил вдруг незнакомец.

– Мы с кузинами приехали на смотрины, – честно ответила я.

– Надо же, как интересно… И что ты, в таком случае, делаешь здесь в таком наряде?

– Я… ну… Это Королевское Испытание! – выпалила я и добавила по наитию: – Правда, никто нам не сказал, в чем оно заключается. Может быть, вы знаете, сударь?

– Знаю, конечно… – задумчиво ответил он.

– Но не скажете?

– Почему?

– Может быть, не полагается этого делать, и вы пытаетесь найти вежливый предлог для отказа? Я понимаю, сударь, и…

– Я просто гадаю, кому взбрело в голову устроить такое представление. Нет, не говори! – остановил он меня. – Я же лишусь половины веселья, если узнаю, чьих это рук дело! Правда, участницам забавы не до смеха, не так ли?

– Ну… – Я покосилась на свое ведро. – Это оказалось весьма неожиданно, сударь. Мы полагали, что оценивать станут наши манеры, образование и прочие добродетели, но никак не умение мыть полы и чистить хлева.