Нина Бьёрн - Полжизни за мужа

Я поспешно спрятала руки. Мартиан выглянул в коридор, чтоб убедиться, что там никого нет и обернулся ко мне.

– Иди впереди, – приказал муж. Мимо его наставника я проходила, опустив голову.

Удивительно, как может измениться знакомое, казалось бы, помещение. Когда меня собирали на церемонию и готовили к брачной ночи, комната казалась волшебной и уютной. Теперь она казалась почти тюрьмой. Мрачной пыточной камерой, в которую меня привел мой собственный палач и плотно закрыл дверь, чтоб никто не слышал криков жертвы.

Дура. Сама виновата. Захотела влезть в чужое платье. Лучше бы просто помогла сестре сбежать, приняла бы на себя гнев брата и уехала в Черную обитель. Сейчас я прекрасно понимала, что главы кланов все равно бы договорились так или иначе. А теперь мне может помочь только брат. Наставник Мартиана сказал, что Сантор собирается приехать на торжество в главном доме клана. Он захочет увидеть сестру. Упаду ему в ноги, признаюсь во всем. Пусть ругает, пусть сошлет в обитель или куда подальше, но только пусть отсюда заберет.

Мартиан закрыл за нами дверь и тяжело рухнул в кресло возле столика с угощениями. Я замерла в дальнем углу, по-прежнему укутанная в покрывало. Муж налил себе вина и тут же почти залпом выпил. И снова потекла в бокал из узкого горлышка темно-бордовая жидкость.

Вина в бутылке оставалось все меньше. Мартиан пил его, уткнувшись все более стекленеющим взглядом в камин. Иногда он поворачивал голову в мою сторону и мрачнел еще больше.

– Иди вымойся, – приказал он мне, кивнув на дверь ванной, и рыкнул. – Иди!

Все это время, пока он напивался, я ждала этих слов, но все равно не была к ним готова. Все внутренности словно окатило холодной волной.

Бокал полетел блестящей молнией и разбился на множество хрустальных звездочек о стену около моей головы. Я бросилась в ванную и захлопнула за собой дверь. Сказать, что мне было страшно – это ничего не сказать. Как мне хотелось сейчас схорониться за портьерой. Съежиться, сжаться, спрятаться в этом покрывале, как домике. Как в детской, когда мы с Литой устраивали шалаши в укромных местах дома. Сестра всегда была бойкой девочкой. Как чудесно мы играли! Я подавала какую-нибудь идею, а Лита развивала ее делала из нее шедевр. Так и в этот раз. Именно я придумала поменяться. Я убедила в этом сестру. И она подхватила ту мысль и превратила ее в план наших действий. Как бы мне хотелось, чтоб сестра помогла мне и сейчас. Рядом с ней мне даже лучше думалось. Она – человек-огонек. Рядом с ней улыбались даже камни.

Но нет. Я должна иметь мужество справиться со всем этим сама. Лита не поможет. И первое, что я могла сделать – смыть со своего тела следы другого мужчины.

Я тяжело вздохнула и сбросила с плеч покрывало. Воды в самой ванне не было. Лишь вдоль стен стояли несколько полных ведер с холодной водой. Ее, видимо, наносили с реки для утреннего купания.

Пододвинув одно из ведер поближе, я забралась ногами на холодное медное дно ванной. Мыло плохо смывалось под жгущими кожу ледяными потоками. Завязанная на талии закатанная сорочка грозила размотаться и намокнуть. Я поджимала белоснежный валик на талии локтем и спешно смывала мыло с низа своего тела, когда дверь в ванну распахнулась от пинка и крепко впечаталась ручкой в стену. Я вскрикнула, судорожно пытаясь опустить сорочку.

–Почему так долго? Сколько еще я должен тебя ждать? Почему ты не помылась?

– Я помылась, – подала голос я.

– Что ты помыла? Что с того, что ты стерла его семя со своего лона? Отпечатки его грязных рук везде на твоем теле!!!

Он снова кричал. Выливал на меня одно ведро с холодной водой за другим. Я могла только сдавленно охать, когда очередная ледяная порция накрывала меня с головой, оглушая и ослепляя на мгновение.

Наконец, вода закончилась и муж предположил, что я уже достаточно чистая, он вытащил меня из ванны и поволок в комнату.

Он бесновался. Продолжал набираться вином. Рвал на мне сорочку, оставляя ссадины на коже. Бросал по кровати. Нависал надо мной разъяренной тучей. Больно стискивал грудь и грубо лапал живот. Рывком раздвигал мои ноги, пытаясь соединить наш брак. Его мужское достоинство не поднималось. Он меня больше не хотел. И снова пил. После третьей неудачной попытки он ударил меня.

Он проклинал меня. Обвинял, что по моей вине он стал немощен как мужчина. Кричал, как он мечтал о продолжении рода, о том, чтоб произвести на свет будущих наследников клана, как он хотел обладать мной раньше, и как он презирает меня теперь. Описывал, как запрёт меня в дальнем доме и будет мучить в отместку за мое злодеяние и за мой позор, ставший трагедией для Мартиана и для клана. Как будет убивать меня через год.

Я плакала. Кричала. Я металась по комнате, пытаясь спастись от него. Прикрывалась руками от оплеух и пощечин и умоляла о помощи. Кого? Вселенную. Небо где-то надо мной. Силы природы. Добрых духов… Больше мне не на кого было рассчитывать.

Дверь вдруг дрогнула под мощным ударом снаружи.

Мартиан обернулся на звук, вскочил с кровати и замер, слегка покачиваясь. Он смотрел на дверь с видом быка, не верящего, что у какого-то нахала могло хватить наглости вторгнуться на его территорию.

Снаружи ударили снова. Дверь застонала. Косяки пошатнулись и сдвинулись, выворачиваясь из стены. С третьего удара дверь вылетела и с грохотом рухнула на ковер. Снаружи уже кто-то кричал. По коридору кто-то бегал. Кто-то звал на помощь. В покалеченном проеме показался мой эльфоподобный медведь Нирс. Он прошел в комнату прямо по двери и брезгливо оглядел Мартиана, который стоял, пошатываясь с дикими глазами и с расстегнутыми штанами.

– Оставь женщину. Отомсти лучше мне. Я виноват не меньше.

Я смотрела на Нирса и боялась поверить, что он вернулся, чтоб помочь мне. Боялась предположить, что ему не все равно, что со мной будет. Я его ударила и прогнала. Он ушел рассерженный, бросив мне напоследок обидные слова. Но сейчас он был здесь и встал между моим разъяренным мужем и мной.

– Ты!!! – взревел Мартиан. Он мгновенно забыл про меня. Теперь он видел нового врага.

Мужчины сцепились. Мартиан дрался яростно. Выплескивал всю злость и негодование в мощных, хоть и не очень точных ударах. Несмотря на сильное опьянение, он явно был превосходным воином. Нирс уворачивался ловко и не уступал противнику.

Вбежавший в комнату наставник Мартиана хотел прийти на помощь воспитаннику, но был отброшен самим Мартианом как залезший куда не нужно котенок. Учитель держался за стену, об которую его только что приложили и тряс головой, пытаясь вернуть себе ясность сознания.

Кто-то из дерущихся оступился, и они покатились по полу. Мой неудавшийся настоящий муж оказался сверху. Над лицом Нирса занесся огромный кулак. И тут ударила Мартиана я. Кочергой. Ее железный конец, испачканный в золе, плашмя опустился на плечо мужа. Удар был слабеньким и пришелся вскользь. Мартиан вскрикнул и дернулся от неожиданности. Я отбросила кочергу, словно она жгла мне руки. Нирс воспользовался заминкой и скинул соперника.