Елена Малиновская - Улицы разбитых артефактов. Бал скелетов

– А почему это платье жуткое? – не выдержав, перебила его я. – Ты же сам от него вчера в восторге был!

– Вчера был, сегодня уже нет, – пробурчал Ричард и как-то странно глянул на Фарлея, но ничего добавлять не стал.

– Что же, я рад, что наши мысли сходятся хотя бы в этом, господин Эшрин, – все с той же убийственной вежливостью проговорил Фарлей. – Собственно, именно с этой целью я и отправил Орландо на постоялый двор…

– А откуда ты знаешь, где я живу? – вновь перебила я, но теперь уже дознавателя. – Вроде бы, я в гости тебя не приглашала.

– Ну… – Фарлей неопределенно пожал плечами. Усмехнулся и мягко сказал: – Агата, ты действительно думаешь, что это настолько огромная тайна? Если честно, мне не составило вообще никакого труда узнать это.

Я нахмурилась.

Да, Фарлей – королевский дознаватель самого высокого уровня. У него наверняка полно соглядатаев. В своей работе он использует великое множество способов, чтобы разузнать все о человеке, его образе жизни, характере и привычках.

Но мне было неприятно осознавать, что он поручил одному из подчиненных провести такую же работу насчет меня.

– Вот теперь мне точно придется искать новое место жительства, – пробурчала я, подумав об еще одной детали.

Ох, даже страшно представить, как хозяйка постоялого двора отнеслась к визиту сразу двух незнакомых мужчин, один из которых при этом был из полиции. Наверняка она весьма настойчиво попросит меня съехать в ближайшее время, потому что в таких местах очень не любят, когда к кому-нибудь из постояльцев проявляют внимание представители власти.

– Ты в любом случае задумывалась о покупке квартиры, – парировал Фарлей. Повелительно вздел указательный палец, когда я вскинулась было возразить. С нажимом произнес: – И достаточно на этом. Нам нельзя терять времени. Поэтому, Агата, иди и переоденься. А то господин Эшрин так и пышет яростью каждый раз, когда посмотрит на тебя в халате.

Я послушно встала и отправилась к выходу.

Нет, все-таки как тяжело иногда с мужчинами бывает! Спрашивается, и чего все так привязались к этому халату? Странно.

Недолго думая, из всего барахла, что притащил Ричард, я выбрала себе штаны и мешковатую блузку. Чуть ли не застонала от наслаждения, втиснув ноги в такие привычные и родные ботинки. Ну вот, надеюсь, теперь ничто в моем облике не будет оскорблять взгляда моего компаньона.

Наверное, миновало не больше десяти минут, как я вошла в кабинет, куда меня любезно проводил Эйган и где меня дожидались остальные. Но этого времени Фарлею хватило на то, чтобы тоже переодеться и умыться. Его светлые волосы влажно поблескивали на дневном свете, шелковую рубашку, потерявшую после бессонной ночи свою ослепительную белизну и слегка помявшуюся, он переменил на темную. И этот цвет еще сильнее подчеркнул круги под его глазами.

Я с любопытством повела головой из стороны в сторону, изучая обстановку этой комнаты. По-моему, о характере человека лучше всего говорят такие, на первый взгляд, малозначимые детали, как соблюдает ли он порядок на рабочем месте, любит ли чистоту, коллекционирует ли какие-нибудь безделушки.

Я уже успела убедиться, что в кабинете Фарлея, который находился в полицейском отделе, не было ни одной мелочи, которая могла бы позволить сделать хоть какие-нибудь выводы о характере его владельца. Ни магиснимков на полках, ни фарфоровых статуэток, словом – ничего личного. Увы, здесь все обстояло точно так же. На столе – девственная чистота. Правда, книжные шкафы ломились от содержимого, но я прекрасно видела, что в них собраны исключительно профессиональные труды и никаких развлекательных романов.

Н-да, поневоле вспомнишь кабинет Ричарда, в котором царил настоящий хаос. Но, с другой стороны, с чего я решила, что аккуратность Фарлея – это хороший знак?

Собственно, действительно, а что я знаю о полицейском дознавателе? Да ничего, собственно! Ни имени его родителей, ни города, в котором прошло его детство. Демоны, подобная скрытность даже пугает!

– Агата, что-то случилось? – вежливо поинтересовался в этот момент Фарлей, негромко постукивая пальцами по столу. – Ты так смотришь, как будто у меня рог на лбу вырос.

– Прости, – буркнула я. Подошла ближе и заняла кресло рядом с Ричардом. Орландо остался стоять.

– Так, я буду краток, – негромко проговорил Фарлей, убедившись, что внимание всех присутствующих обращено к нему. – Полагаю, никому не стоит объяснять, что единственным подозреваемым по делу убийства графа Грегора в настоящий момент проходит Агата.

– Вчера вы сказали, что она свидетель, – язвительно напомнил Ричард.

– Если бы вчера вы увезли ее из отдела, то уже через несколько часов мне бы пришлось выдвинуть против нее официальные обвинения, – парировал Фарлей. С нажимом добавил, заметив, что Ричард готов продолжить спор: – Господин Эшрин, я советую вам немного остыть. Право слово, вы не можете не понимать, в насколько серьезную беду угодила ваша напарница. Еще немного – и на меня спустят всех собак королевства, требуя подать высшему свету Гроштера на блюдечке голову того наглеца, кто так нагло расправился с графом. Если вы не верите, что я желаю добра Агате и не считаю ее виновной – то подите прочь. Я не намерен тратить драгоценное время на пустые перебранки.

Ого, а я уже и забыла, что Фарлей умеет так говорить. Негромко, без видимых эмоций. Но аж мороз по коже продирает.

Ричарда тоже проняло. Он переменился в лице, но продолжать пререкаться поостерегся.

– Да, вы правы, – хмуро проговорил он. – Господин Икстон, приношу свои извинения. Меня немного занесло.

Фарлей еще неполную минуту внимательно смотрел на Ричарда, как будто желая убедиться, что тот точно все понял. Затем удовлетворенно кивнул.

– Ну что же, буду надеяться, что вы действительно все поняли, – сказал он. – А теперь начистоту. У меня очень мало времени на расследование. Я говорил вчера Агате, что иногда мое ведомство нанимает для помощи, так сказать, внештатных консультантов. Поэтому я предлагаю вам, господин Эшрин, стать им.

В этот момент Орландо как-то странно хмыкнул, как будто донельзя удивленный решением начальника.

– Да, я понимаю, что поступаю сейчас против правил, – чуть повысив голос, добавил Фарлей, искоса глянув на помощника. – По сути, я обязан и вас, и Агату держать как можно дальше от расследования. Ее – потому что она важный свидетель, а для общественности – основная и, увы, пока единственная подозреваемая. Вас – потому что вас связывают если не личные, то дружеские отношения точно.

Ричард недовольно дернул щекой от последней фразы, но сумел-таки проглотить все возражения, которые так и рвались ему на язык.