Елена Малиновская - Улицы разбитых артефактов. Бал скелетов

Ричард улыбнулся, и мое сердце вдруг кольнуло подозрение.

Такое чувство, будто он специально заливается соловьем, пытаясь добиться того, чтобы я отказалась от похода на бал.

– В общем, решено! – Ричард порывисто встал со своего места. – Идем, Агата. Все равно клиентов нет и не ожидается. Навестим Оливию!

– Оливию? – переспросила я.

– А кого же еще? – Ричард пожал плечами. – Если кто и способен достойно нарядить тебя на бал – то только она!

Я вспомнила тот единственный раз, когда Оливия занялась моим внешним обликом. Да, красотку она из меня точно сделает. Только, боюсь, в таком виде меня и близко к ратуши не подпустят. Куда скорее отправят в ближайший бордель.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – проворчала я.

– А я думаю, что замечательная! – парировал Ричард. Прищелкнул пальцами, приказав: – Идем, Агата!

Я неохотно повиновалась, осознав, что возражения все равно бесполезны.

Мгновение, другое – и мы покинули агентство, прежде тщательно заперев за собой двери.

– Ай, больно! – вскрикнула я, пока Оливия нещадно драла мои волосы, пытаясь соорудить из них что-то невообразимое.

– Ричард, мальчик мой, повтори еще раз, – проворковала женщина, приделывая мне к затылку накладной шиньон. – Значит, Агату пригласил на свидание Фарлей. А я должна помочь ей с нарядом.

– Ага, – радостно подтвердил Ричард.

Он с величайшим интересом наблюдал за тем, как Оливия издевается надо мной. Сейчас мы заняли гостиную в его старой квартире. Ривия по привычке разукрашивала Йорка содержимым косметички Оливии, и несчастный череп молчал, видимо, уже привыкнув к подобным издевательством.

– И ты ничего не имеешь против? – медовым голоском переспросила Оливия. Хищно блеснула густо подведенными глазами и занесла руку над моей головой.

Я испуганно охнула, когда в отражении зеркала увидела приготовленную для удара шпильку, острие которой остро сверкнуло, подобно хорошо наточенному стилету.

Как-то сразу же вспомнилось недвусмысленное предупреждение Оливии. Мол, если я разобью сердце Ричарду – то она разобьет мне лицо. Как бы мне не пасть хладным трупом к ее ногам прямо сейчас.

– Не имею, – согласился Ричард, и Оливия воткнула шпильку мне в волосы.

Хвала небесам, та лишь чуть-чуть оцарапала мне кожу, и я с облегчением перевела дыхание. Правда, тут же вновь затаила его, поскольку Оливия примерилась для следующего удара.

– Агата будет представлять на балу интересы нашего агентства, – продолжил Ричард. – С клиентами в последнее время у нас туго. Авось и повезет.

– Я вообще не понимаю, почему ты еще не закрыл агентство, – пробурчала Оливия. Резко крутанула меня за плечи, заставив повернуться к ней, и подтянула ближе косметичку.

– Но я еще не закончила! – запротестовала Ривия, которая рисовала на блестящем черепе Йорка губной помадой сердечки.

– Играй, играй, деточка, – подбодрила ее Оливия, пропустив мимо ушей мученический вздох черепа. Вооружилась пушистой кистью и начала пудрить мне лицо. Продолжила, обращаясь к Ричарду: – Проблем с деньгами у тебя отныне нет. Переехал бы в имение. Ривии нужен свежий воздух и простор. Все лучше, чем всем в этой тесноте толкаться.

– Ривии нужно держаться подальше от Альвина, – буркнул Ричард. – Да и у матушки язык без костей. Особенно когда она под градусом. Точно ведь брякнет что-нибудь не то.

Я без особых проблем догадалась, на что намекает Ричард. Ривия и понятия не имела, что Ричард – не ее отец. Не знала она и о том, что ее мать сейчас отбывала заключение за убийство. Но не стоит быть провидицей, чтобы понять: гадкий младший брат Ричарда точно поведает девочке всю правду об ее происхождении.

– Ты вполне можешь купить другой загородный дом, – предложила Оливия. – Заживешь сытой жизнью богатого бездельника.

– Успеется еще, – фыркнул Ричард, прежде как-то странно покосившись на меня.

Я смущенно заерзала на стуле. В памяти некстати всплыл тот момент, когда Ричард сделал мне предложение.

Хвала небесам, за прошедший месяц мы ни разу не возвращались к тому разговору. Но почему-то мне казалось, что Ричард чего-то ждет от меня. То и дело я ловила на себе его задумчивый взгляд. И мне было не по себе от мысли, что рано или поздно, но придется дать ответ на вопрос, стану ли я его женой.

Правда, вот беда, я и сама не знала, хочу ли этого.

– Не дергайся! – строго прикрикнула на меня Оливия, положив кисть и взяв баночку с жидкой подводкой. – А то страшилой на бал пойдешь.

Я послушно притихла, стараясь не думать, насколько сильно меня размалюет Оливия.

Но самое тяжелое испытание ждало меня впереди. Закончив колдовать над моим лицом, Оливия настойчиво потянула меня в сторону спальни, не дав бросить и взгляда в зеркало, чтобы оценить макияж.

– Теперь платье, – сурово заявила она. – Пусть эти богатые снобы слюной захлебнутся при виде тебя.

– А может, не надо? – жалобно попросила я, мысленно ужаснувшись.

Ох, помню я, как меня Оливия в прошлый раз нарядила! Точно ведь в бордель отправят.

– Надо, Агата! – строго отрезала Оливия. Правда, почти сразу выдавила из себя неумелую улыбку, добавив: – Да ты не боись! Чай, я недурная. Понимаю, как на званых приемах надо выглядеть.

– Хотелось бы верить, – пробурчала я, кинув умоляющий взгляд на Ричарда.

Но мой компаньон самым наглым образом лыбился, не выказывая никакого желания прийти ко мне на помощь.

Стоит ли говорить, что Ривия последовала за нами. Услышав про примерку нарядов, она радостно взвизгнула и рванула следом, не забыв прихватить при этом и Йорка.

– При нем я переодеваться не стану! – заупрямилась я, когда Ривия положила Йорка на подушку, где ему открывался прекрасный обзор на всю комнату.

– Ой, стеснительная какая! – раздосадованно фыркнул череп. – Подумаешь, эка невидаль. Как будто я голых девиц не видал.

– Меня еще не видал, – твердо отрезала я. – И пусть так будет и впредь.

– А если и увижу – то что из этого? – не сдавался череп, зло посверкивая зелеными огоньками в глубине глазниц. – Или опасаешься, что я тебя щупать начну? Так у меня и рук-то нет.

– Оливия! – взмолилась я, не имея ни малейшего желания продолжать этот спор.

Женщина страдальчески вздохнула. Наугад вытащила из кучи белья, сваленной на кровати, лифчик просто-таки необъятных размеров. И нахлобучила его поверх черепа.

– Безобразие! – глухо послышалось из-под ткани. – Я буду жаловаться! Нельзя ущемлять права мертвых!

Правда, на его стенания никто не обратил внимания. И работа закрутилась.

Спустя полчаса я выскочила из спальни, словно ошпаренная. Точнее, как сказать – выскочила. Скорее, выползла, цепляясь за стены руками, лишь бы не упасть. Потому что Оливия раздобыла мне туфли на таких гигантских каблуках, что они больше напоминали ходули.