Лана Ежова - Лилии на ветру

Лиля животом и грудью ударилась о бетонный пол, но боли не почувствовала. Ловко перевернувшись, вскочила на ноги, чтобы напороться на убийственно-гневный взгляд Кости. У друга детства дергался правый глаз и раздувались, будто у быка, ноздри. Но он совсем не выглядел страшным. Или она устала бояться.

В пентагерон не проникали звуки извне. Слышно было лишь гудение смерча-перехода и сопение Лисовского. У Лили вырвался нервный смешок – и мужчину прорвало:

– Дура! Ты понимаешь, что натворила?!

– Остановила нашествие демонов?

Откуда-то Лиля знала, что, замыкая на себя пентагерон, останавливает действие портала. Главное, чтобы это смутное знание не оказалось ошибочным.

– Да нам сейчас устроят прижизненный ад!

– Кто? Твой демон? Силенок не хватит.

Костя покачал головой и, глядя ей за спину, с благоговением прошептал:

– Беллатор…

У нее внутри все похолодело от страха. Одним словом Лисовский разрушил ее надежды на благополучный исход ситуации.

На бетонный пол ступило нечто эфирное, постепенно приобретающее четкие контуры. Командующий легионом демонов вышел из вихря портала спокойно, без суеты, будто человек из-под струй душа. Он и выглядел как человек, только неестественно красивый: совершенная фигура атлета, глаза цвета весенней зелени и платиновые волосы, собранные в длинную косу, – вылитый принц эльфов из фэнтези. Лицо с резкими волевыми чертами выглядело грустным и, пожалуй, немного обиженным.

Одеяние беллатора напоминало доспехи римских воинов, с тем отличием, что панцирь был не металлический, а из белоснежного материала, похожего на кость. Командующий прибыл без оружия, что не удивляло, ведь он сам являлся непревзойденной машиной для убийства.

Высший демон сделал шаг к замершим людям и что-то спросил на незнакомом Лиле языке. Лицо Лисовского исказила болезненная гримаса – Хват снова взял тело под контроль. Бухнувшись перед Повелителем на колени и склонив голову, Костя на том же языке прохрипел ответ. Судя по виноватому тону, он оправдывался.

Демон задал еще вопрос и заговорил по-русски без акцента:

– Ты огорчил меня, раб, не совладав с человеческой самкой. Придется все делать самому.

Беллатор обернулся к практически бездыханной Лиле. Мягкая улыбка изогнула чувственные губы демона, а стальные пальцы сомкнулись вокруг ее шеи.

– Да кто такой этот беллатор?! – Кирилл в сотый раз ударил по пружинящей стене, разлучившей его с любимой.

Когда линии пентагерона замкнулись, все внутри скрыл темный смерч. Подоспевшие маги не смогли не только взломать контур, но и увидеть, что происходит в его сердце. Единственное, что они знали, – то, что Лиля, рискуя, закрыла портал, очутившись в одной ловушке с Лисовским.

Оборотень бесновался, требуя от Витольда Марковича взломать защиту и высвободить девушку. Старый экзорцист пообещал сделать все, что в его силах, но предупредил, что придется подождать. Кир умирал от беспокойства за любимую: одна, в замкнутом пространстве с одержимым! И хотя его успокаивали, говорили, что ситуация могла быть еще хуже – Лиля могла бы не успеть закрыть портал до появления беллатора, – вервольф не находил себе места. Он чувствовал: не все так радужно, как ему твердят.

– Так кто такой беллатор? – повторил Кир требовательно. – Вы бледнеете, слыша его имя.

Экзорцист вздохнул и оторвался от знаков, которые он рисовал мелом вокруг пентагерона.

– Беллатор – это не имя, это звание, которое нелегко заслужить. Могущественный высший демон, свирепый, беспощадный, изощренный в интригах, сведущий в стихийной магии. Сила его авторитета такова, что за ним беспрекословно идут тысячи низших и середняков. После уничтожения мира демонов в живых остался лишь один беллатор, которого заключили в темницу. Он поклялся, что, освободившись, приведет с собой легион воинов и отомстит всем, причастным к его низвержению.

– Если ему нужны определенные личности, чего боитесь вы?

– К своей цели беллатор будет идти по трупам невинных, – просто объяснил Витольд Маркович и вернулся к прерванной работе. Сделать предстояло еще очень много, а времени оставалось так мало. Он впервые собирался «взломать» пентагерон такой мощности и боялся последствий. А еще боялся, что не успеет и для смелой девушки, рискнувшей своей жизнью, чтобы остановить одержимого, все будет кончено.

Оборотень с крестником ему этого не простят. Да он сам себе этого не простит. Витольд Маркович считал деда Лили своим другом и не хотел, чтобы его внучке досталась судьба мученицы.

– Мы закончили, – сообщил Мирослав. – Проверь работу.

Вместе с Давидом они рисовали знаки с другой стороны стены. Команды, состоящие из магов и оборотней, с зачисткой территории справлялись, и глава Совета магов решил, что он нужнее возле пентагерона. Его держали в курсе, как продвигается операция, и, судя по последним донесениям, щит Эрика и соленая вода способствовали скорому ее завершению.

– Здесь вы схалтурили, переделайте, – донеслось недовольное, и Мирослав отправился на поиски крестного, оставив Кира одного.

Молодой человек прислонился лбом к холодной стене и закрыл глаза. Что с Лилей? Что она сейчас делает? Хищник внутри переживал за свою пару, но знал, что она цела и невредима. По крайней мере пока. Разум же человека подкидывал предположения одно страшнее другого. Кроме грубой силы, он ничем не мог помочь любимой: превращение надолго исчерпало магический резерв. Он даже не мог рисовать показанные экзорцистом знаки – дрожали руки. И это окончательно его добило. Из-за Лили он расклеился, потерял форму. Лишь ее возвращение снова сделает его сильным и собранным.

– Лиля… как ты там, моя девочка?

– Лиля, Лилия. – Он произнес ее имя протяжно, словно пробуя на вкус. При этом стальные пальцы продолжали держать за горло. – Столько музыки и мягкости в твоем имени, ведьма. Я очарован.

Беллатор положил правую руку девушке на затылок – и она застонала от боли. Ведя светский разговор, демон пытался проникнуть в ее разум. С каждым разом ему удавалось выуживать все больше информации, но сломать Лилю окончательно не получалось. Ментальная стена, которую она представляла в виде огненного вала, не давала демону выхолостить ее память, выпить ее эмоции, превратив в вареный овощ. Но сколько еще она продержится?

– Лилия – это ведь такой цветок, да? На вид хрупкий и нежный, он относится к ядовитым растениям. – Демон улыбался, наслаждаясь видом слез своей жертвы. – И от его яда нет антидота. Видишь, как много я знаю о твоих тезках из мира флоры? И могу узнать еще больше, если ты впустишь меня в свою головку.

Новая атака – новая разрывающая череп боль.

– Не упрямься, впусти меня, – ласково просил беллатор. – Я буду нежен и не трону твои девичьи мечты и чаяния. Только одним глазком посмотрю, что за заклинание ты использовала, закрывая пентагерон.