Вера Чиркова - Интриги темного мира

– К сожалению, – огорченно нахмурился он, – несколько дней мне действительно нужно остерегаться слишком сильных эмоций – я же чувствующий, иначе способность эмпата сгорит. Но хочу признаться – и того, что я чувствую сквозь щиты, достаточно, чтобы понять: еще никогда в жизни я не был так счастлив.

– И я тоже хотела многое сказать, но лучше подожду, пока ты поправишься. А как только сможешь ходить, мы будем выводить тебя в садик. А еще мне рассказали, что тут есть калитка к тропе, ведущей к морю. Здесь лето и море должно быть теплое.

– Я смутно припоминаю, – задумался он. – Море, песок, и в волнах три девушки – черненькая, рыжая и золотоволосая… самая красивая.

– А кто-то подсматривает за ними со скалы, – развеселилась я. – Это было, когда ковен подарил мне остров, а вы с Тером приготовили мне сюрприз. В нашем мире сейчас зима – правда, на островах она очень мягкая, Хенна сказала, в конце января начнут цвести гиацинты. А наш с тобой цветок, мирабилис, расцветет не раньше марта.

– Знаешь, мне почему-то кажется, что я очень мало за тобой ухаживал, – вдруг озабоченно заявил он. – Не припоминаю ни цветов, которые тебе дарил, ни сюрпризов, ни свиданий… Надеюсь, ты мне позволишь в эти дни, пока я поправляюсь, возместить тебе и себе все эти упущения?

– Конечно… – Я не знала, смеяться или плакать от счастья и умиления. – Разве я могу тебе что-нибудь запретить? Кроме, пожалуй, одного: не забывать, что я уже твоя жена, и притом довольно ревнивая, как сегодня выяснилось.

– Да? – заинтересованно блеснули его глаза. – Как сегодня выяснилось, я и сам такой. Значит, мы пара.

– Не сомневайся, – засмеялась я и не выдержала – осторожно поцеловала его…

Минуты через две обнаружилось, что целовать проснувшегося Дэса значительно приятнее, чем сонного. Вот только почему-то у меня проснулись сильные подозрения, что не очень долго мы будем гулять по парку под ручку, как пенсионеры, и нюхать цветочки.

– Все, тебе нельзя испытывать сильных эмоций, – последним усилием воли взяла я себя за шкирку и оторвала от мужа, – выздоровей сначала!

– Почему-то мне так хорошо знаком вкус твоих губ, – прошептал он и нежно обвел их пальцем по контуру.

– Может, потому, что мы как раз целовались, когда пришел тот самый ученик? – догадалась я. – Ну не ученик, конечно, а темный ходящий под личиной ученика.

– И где это было?

– В нашей башне, в гостиной, – вздохнула я. – Неужели ты совсем ничего не помнишь? Я делала пельмени и мы обедали, а потом ты меня унес в гостиную… Ничего-ничего не вспоминается?

– Мелькает что-то смутно, но звучит очень заманчиво… – Он даже чуть заметно облизнулся, и я с огромной неохотой отодвинулась.

– Дэс, ты же сам сказал – дар. Ты сильнейший ментал ковена и вообще сильный маг. Тебе потом будет жаль, если что-то потеряешь. Лучше скажи, чего бы ты хотел поесть, я просто смотреть не могу, как ты похудел за эти пять дней. Как будто на каторге был, а не в постели лежал.

– Прости, но есть пока не хочу, меня накормили, – нехотя сообщил он и сразу перевел разговор на другое: – А я все эти дни лежал здесь?

– Нет, мы недавно сюда пришли, – сделала я вид, что не заметила этой заминки. – Ты лежал в нашей комнате на фазенде, и тебя все пытались вылечить – и Хенна, и Олья, и Тиша. Но Викторис сказал, что нужен ритуал.

– А в каком мы мире?

– В покинутом, в ханстве Ошергет. Кефир тут придворным звездочетом числится. Здесь рядом сильный источник, а у нас на фазенде такого близко нет. Но как только тебе станет лучше, сразу уйдем. Я тут подумала – нужно в следующий раз, как будем покупать дом, искать с источником.

– Рядом с источником, конечно, удобнее, – нежно погладил муж мою руку, которую давно взял в плен прохладных пальцев, – но и опаснее. Колдуны, как и мы, легко видят источники и потому встречаются там намного чаще. А кто такая Олья?

Мы поговорили еще с час, и, обнаружив, что Дэс упорно избегает вопросов и разговоров об отце, я тоже перестала его поминать. Просто рассказывала обо всем понемногу, и оказалось, что многие события он помнит, некоторые довольно отчетливо, а кое-что и вообще не забывал. А потом он начал все чаще прикрывать глаза, один раз даже зевнул, и я решительно поднялась с постели.

– Поспи немного, а потом я принесу бульон, Диша уже варит.

Разумеется, мне не дали уйти без поцелуя… да я и сама не собиралась.

А выйдя в гостиную, обнаружила, что у нас гости. На диване восседала неугомонная Осийде, а по сторонам от нее сидели две девицы того типа, кого можно без тестов и медицинских комиссий отправлять прямиком в дальний космос – в полной уверенности, что они сами вернутся и космолет назад принесут. На них были одинаковые зеленые шаровары и рубахи по колено, подпоясанные увешанными оружием поясами, из пучков собранных на затылках черных волос торчали рукоятки дротиков, а на шеях висели связки амулетов и ожерелья из странных клыков. Вот интересно, в этом ханстве все знатные дамы с такими телохранителями ходят или только Вандерс для своей женушки расстарался?

Но в любом случае подходить ближе чем на десять шагов к этим воинственным девицам точно не следует, иначе потом замучаешься дырки в своей шкуре считать.

Хенна сидела перед ними с таким надменным и злым лицом, что у меня появилось почти непреодолимое желание сделать ей книксен, зато свекровь совершенно никак не реагировала на такую откровенную неприязнь магессы. Она держала в одной руке вазочку с чем-то розовым, похожим на мороженое или крем, и ложечку и время от времени забрасывала в рот внушительные порции этого лакомства. В секунды, оставшиеся от поглощения сладостей, хозяйка дома что-то нравоучительно вещала магессе и, как мне показалось, явно пыталась вывести мою наставницу из себя.

Меня Осийде заметила сразу. Я поймала быстрый, откровенно враждебный взгляд, но не подала и виду. Она продолжала поедать свое мороженое и рассказывать магессе, как это предосудительно – не иметь своего мужчины и вертеться возле чужих.

Я на несколько секунд приостановилась у двери и задумалась в попытке понять, хочу я с ней подружиться или лучше сразу объявить холодную войну и жить без нервотрепки? Почему-то живо вспомнилось лето, когда после первого курса папа взял в экспедицию поварихой жену нашего завхоза. Она сначала всем очень понравилась – бойкая, веселая, шустрая, готовила неплохо. Но потом в экспедиции начались ссоры, скандалы, образовались какие-то враждующие группировки, поползли слухи и сплетни. Папа, совершенно не переносивший таких ситуаций, провел собственное расследование и довольно быстро выяснил, что источником всех бед была наша замечательная повариха, совершенно не по злобе, а из подсознательного желания всем удружить действовавшая как испорченный телефон и являвшаяся невольным подстрекателем ссор. Пришлось с ней расстаться, и очень скоро в экспедиции установилась привычная обстановка.