Наталья Гладышева - Клетка для певчей птицы

— Мы же ей поможем? — спросила жалобно, понимая, каким будет ответ.

— Ленора, — обратился мужчина ко мне мягко. — Если мы не проскочим этот участок быстро, вас может ждать подобная участь. Мои люди не всесильны и выстоять против толпы не в их возможностях.

— Хотя бы… — крик девушки, который успела услышать, прежде чем машины промчались мимо кустов, так и звучал в моих ушах. — Одна жизнь.

— Хорошо, — бросил мне мужчина раздражённо. — Но в этом случае вы согласитесь на повязку и полог тишины.

— Ваши объятия и полог тишины, — поправила его, криво улыбнувшись растерянному выражению, что промелькнуло на лице мужчины, при этом моём заявлении.

Машина остановилась, как и вторая. Двое снова скользнули в кусты. И через несколько минут я услышала два выстрела.

— Лучше бы их было три, — хмуро прокомментировал ас Олиани.

— Почему? — спросила с недоумением.

— Взять с собой девушку мы не сможем, — ответил мне Форух. — А что ждёт её дальше… Всё то же самое, только отсроченное во времени.

Автомобили снова сорвались с места, а я задумалась над его словами, пытаясь понять… А реально ли удалось спасти девушку. Пришлось ответить самой себе, скорее всего, нет. Очередные дорвавшиеся до вседозволенности мужчины, поймают и воплотят все свои самые грязные фантазии. Или же жертва просто заблудится и умрёт от голода. На автомобильную трассу ей выходить опасно. Содрогнулась, представив себя на месте этой девушки и покорно уткнулась носом Форуху в грудь, прячась от жестокой реальности.

Машины замедлили ход и я нарушила слово, позволила себе посмотреть вперёд, чтобы понять что происходит.

— Ленора, — с укоризной глянул на меня ас Олиани.

И я снова спряталась в его объятиях, прокручивая в голове то, что успела рассмотреть. Военные грузовики, жмущиеся по обочинам дороги. Военных, под командованием светловолосого аристократа. Молодой человек, сосредоточенный и серьёзный размахивал руками и я пожалела, что не слышала того, что он говорил. Наши машины остановили для того, чтобы проверить документы, судя по тому, как полез в карман рубашки водитель автомобиля.

А на заднем фоне, возле дороги глубокая воронка. И оторванная нога прямо посередине дороги… Это зрелище так чётко отпечаталось в мозгу, что желания более высовывать нос из уютного укрытия не появлялось. Правда, оторваться от ас Олиани всё-таки пришлось. Моё лицо захотели сличить с живым портретом в документах. Глянула на офицера-аристократа несчастными глазами, стараясь не смотреть на дорогу. Но взгляд сам, против воли, так и норовил вернуться к ноге и воронке рядом с дорогой. За короткий период, который потребовался офицеру, чтобы рассмотреть меня и мои документы, мозг успел отметить кучу мелочей. Брызги на дороге, тёмно-красного цвета… Ошмётки чего-то красного на листьях деревьев и кустарника. Накренившийся военный грузовик на обочине и чья-то голова, закатившаяся под куст… Окровавленные трупы мужчин, валяющиеся там и тут… Закрыла глаза, сглотнув ком, образовавшийся в горле, и не видела полный сочувствия взгляд, который бросил на меня молоденький мальчик-аристократ, исполнявший роль досмотрщика.

Нас пропустили, минут через пять автомобили смогли продолжить путь. А я сидела, сжавшись в комочек, и словно прикипев к мужчине, чувствуя, как он гладит меня по волосам и шепчет что-то утешительное. Слышать не слышала, но прикосновения его губ ощущала у себя на макушке.

Машины летели по дороге, а я боялась, что нас снова могут остановить. Созерцать что-то подобное тому, что видела недавно, очень не хотелось. Но мы ехали и ехали, даже тогда когда из кустов нас обстреляли. Водитель даже поддал газу, когда услышал выстрелы, стараясь побыстрее вывести автомобиль из-под обстрела. Пусть эти звуки долетали до меня слабыми хлопками, понять что происходит хотелось. Я глянула-таки на дорогу, а потом, содрогнувшись, закрыла глаза, проклиная собственное любопытство. Качающиеся на деревьях висельники меня не порадовали, добавив букет ощущений, к уже испытанному спектру эмоций. Вцепилась изо всех сил в рубашку ас Олиани, до боли, судорожно, крепко… Встретилась взором с его внимательным и обеспокоенным взглядом, закусила губу, стараясь не показывать всю силу испытанного потрясения, собрала всю волю в кулак.

— Почему нас пропустили? — спросила у мужчины, стараясь хотя бы разговором отвлечь саму себя от происходящего вокруг.

— О чём вы? — спросил меня Форух.

— Нас пропустили военные. Почему?

— Виконт Уффат спустил по инстанциям указания насчёт нас с вами, — мужчина мягко потянул меня к себе, но я упёрлась ладонями ему в грудь, желая получить ответы на свои вопросы и хоть ненамного, но забыться в разговоре.

— Виконт? Но как? — спросила, наморщив лоб и глядя сосредоточенно в глаза мужчины, стараясь вообще на дорогу не смотреть.

— Графиня… Неужели вы ничего не знаете? — нахмурился ас Олиани.

— Знала бы, не спрашивала бы, — так и смотрела напряжённо ему в глаза, не отвлекаясь на постороннее.

Давалось это тяжело, но я делала над собой усилие, более не собираясь повторять ошибку и смотреть по сторонам.

— Без помощи виконта, — неохотно, подбирая слова, ответил Форух. — Наш с вами отъезд прошёл бы сложнее, — подумал, пожевал губами и добавил: — Нам предложили присоединиться к военному конвою. Но для нас с вами это не вариант. Мы чиркнем по самому краю провинции, в то время, как конвой идёт вглубь. Да и не стоит нам мозолить глаза военным. Есть вероятность, что информация уйдёт не туда, куда нужно. Опасно это теперь, ездить с конвоем. Результаты попытки нападения на него вы сами видели. И сколько ещё этих попыток будет?

Отвечать не стала, обдумывая поступившую информацию, но мысли так и сбивались на то, что удалось увидеть мельком. Ночные кошмары на долгий период времени мне обеспечены. И почему я не послушалась Форуха и не пряталась лучше? Решила восполнить этот пробел и устроилась поудобнее в объятиях мужчины. Он выглядел обеспокоенным, но при этом очень довольным тем, как я искала защиты от окружающего мира у него на груди. А мне было плевать на то, что он там думает, потому что, когда слышала стук его сердца рядом и чувствовала живое тепло, становилось не так страшно. Хотелось верить в то, что благодаря силе и ловкости, которые чувствовались в этом мужчине, ему удастся вытащить нас всех из той ситуации, в которой мы оказались. Сейчас я только радовалась тому, что доверилась господину ас Олиани и решилась бежать с ним. Если всё то, что я видела, будет по всей стране… Не хотелось бы пережить подобное на своей шкуре и без сильной защиты рядом.

Вот и вцепилась в мужчину, как утопающий в соломинку, радуясь тому, что есть за кого держаться, чтобы не упасть. И радовалась успокаивающим поглаживаниям его горячей ладони, что жгла кожу даже сквозь одежду. И тянулась, тянулась душой к тому, кто в этот момент казался оплотом надёжности в рушащемся мире. Так хотелось хоть за что-то зацепиться так, чтобы не сойти с ума и не впасть в отчаяние. Чтобы можно было верить — дорогу удастся осилить. И не только ту, по которой мы сейчас ехали. Впереди ещё пять дней… Пять дней ненадёжности, неуверенности и страха. Пять дней усталости, возможного предательства и неведомых опасностей. Не удивительно, что мне так желалось пусть ненадолго, но вернуть уверенность хотя бы в следующем часе.