Алёна Алексина - Игра со Зверем. Ход пешкой

Она встала, скрипнув зубами, и пошла к Шлецу.

– Что делать?

– Надо погрузить поклажу на коней. Больше вроде ничего, – ответил юноша, заливая костер водой. – Осилишь?

– Да.

Она еще не совсем восстановилась после неистовых танцев с духом леса, поэтому к моменту, как вся поклажа была погружена, тело дрожало от слабости. Ангел ушел мыться, и Кэсс, чувствуя поднимающуюся внутри ярость, остановилась. Да пусть хоть скальп снимет… она все равно найдет способ напакостить! Уж кто-кто, а это субтильное недоразумение ей точно не хозяин и никогда им не станет.

Все было рассчитано правильно. Ослабленная подпруга соскользнула не сразу, а лишь когда наездник пришпорил коня. Оглушенный падением господин поднялся на колени, а вокруг него, сокрушаясь и кудахча, хлопотал раб. Дивная картина! Ликующая мстительница не смогла сдержать усмешку, когда заметила пронзительный зеленый взгляд, ненавидяще брошенный в ее сторону.

– Мой господин, ты не сильно ушибся? – Шлец все еще суетился около Риэля, но тот отмахнулся и поднялся самостоятельно.

– Ты считаешь, это смешно? – прошипел ангел, глядя в наполненные торжеством темные глаза.

Ответом ему было молчание и опущенный долу взор, скрывающий за длинными ресницами злорадство.

Вечером, помогая рабу готовить еду, девушка перебирала в памяти варианты всевозможных пакостей, которые смогут если не испортить сатрапу и поработителю жизнь, то хотя бы значительно ее отравить. С того момента, как они остановились на ночевку, огненная коса стала еще короче. Собственно, косы как таковой уже и не было, короткие пряди теперь едва-едва прикрывали шею. Зато Амон больше не сможет за них дергать – пыталась успокоить сама себя Кассандра, пробуя похлебку. Надо посолить еще немного…

– Мышка, я хочу есть. Неси немедленно! – раздался окрик.

– Почему Мышка? – наливая еду в тарелку, спросила она.

– Наверное, теперь тебя будут так звать, – шепотом ответил Шлец. – Когда хозяин берет раба, он дает ему имя.

– То есть тебя по-другому зовут? – поразилась собеседница.

– Да. Я Леко. Поторопись, а то господин голодный, – Шлец-Леко подтолкнул нерасторопную прислужницу, и та, осторожно ступая, поднесла ужин капризному повелителю. Ангел подозрительно осмотрел тарелку и приказал:

– Ешь.

Девушка подняла брови, но спокойно зачерпнула ложкой горячее рагу и отправила в рот. Тщательно прожевав, зачерпнула еще раз…

– Достаточно. Пошла вон. – Риэль взял тарелку…

Кэсс шагала, широко улыбаясь и вспоминая, как когда-то в другой жизни спорила с одноклассником, что сможет съесть бутерброд с толстым слоем аджики и не поморщиться. И пусть выиграла она тогда лишь шоколадку, слава о девчонке, не чувствующей горечи и перца, еще долго ходила по школе.

Судорожный вздох, вопль, ругань, и тарелка летит на землю… Вздорная рабыня прощальным жестом провела рукой по волосам. Жалко их. Корни наверняка уже отрасли, и скоро на голове останется лишь темный ежик, а не огненная копна, которая так нравилась Амону.

– Помоги хозяину. Ему плохо, – спокойно сказала девушка, подходя к растерявшемуся Шлецу. – Не в то горло попало.

Она не сопротивлялась. Наоборот, даже безропотно откинула голову, когда сильная мужская рука в очередной раз вцепилась в гладкие непослушные пряди. Он отмахнул слишком много, то ли из ярости, то ли нарочно. Поэтому теперь невольница, облаченная в мужскую одежду, похудевшая и лишившаяся волос, стала похожа на мальчишку-беспризорника, переболевшего тифом.

– Завтра придет пора одежды, – сверкнул глазами разгневанный господин.

– Только тронь… – прошипела девушка и вскрикнула: Риэль, не сдержавшись, ударил ее по лицу.

Скулу опалило болью, удар был столь силен, что мятежница упала и, оглушенная, даже не стала подниматься – сжалась в комочек. Жалкая, раздавленная.

– Так-то лучше, – после недолгого молчания сказал ангел. – Посмеешь жаловаться – пожалеешь. Он скоро устанет от тебя – вы, рабы, годны только на один раз. Принеси мне ужин, нормальный!

Она неловко поднялась и пошла к котелку, борясь с собой.

Нет, не время. Не сейчас.

Принесла ужин и молча отошла. Скула пульсировала от боли. Будет синяк… Но Кассандра даже не пыталась дотронуться рукой до места ушиба. Еще чего! Этого мерзавца радовать? Как же. В глубине души что-то яростно билось, рвалось наружу, словно внутри метался раздразненный дикий зверь. Хм… Зато теперь она понимала Амона – трудно сдерживать инстинкты.

Шлец готовился ко сну, его хозяин и вовсе уже давно и безмятежно дрых, а их вынужденная спутница смотрела на незнакомые созвездия, мигающие с высоты, и думала… Как справиться с тем, кто сильнее тебя? Кому нравится унижать? С кем в прямой схватке ты никогда не выйдешь победителем?

Волей-неволей мысли вновь и вновь обращались к демону, но «счастливая» обладательница стрижки «под бокс» безжалостно гнала их прочь и сжимала кулаки. Сколько еще будет длиться это жалкое ничтожное существование? Неужели придется всю оставшуюся жизнь грызть зубами каждого, кто покусится на ее свободу воли? Девушка не заметила, как на побелевших пальцах заплясали легкие язычки оранжевого пламени. Коварная особа прислушивалась. И господин, и раб дышали ровно, не ворочались, значит, сон их глубок и спокоен. Пора.

– Х… хозяин… – Шлец открывал и закрывал рот, в ужасе глядя на проснувшегося Андриэля.

Кэсс подтянула ближе палку, которую отыскала еще ночью, и продолжила сидеть как ни в чем не бывало. Нет, если Амона волей-неволей приходится терпеть, то два нелюдя, издевающихся над единственной жертвой, – уже слишком. Она не девочка для битья и уж тем более не образец смиренного терпения.

– Что? – Ангел оглядел себя. Все в порядке, одежда на месте. Дотронулся до безбородого лица, ощупал гладкий подбородок. – В чем дело?

– В… в… волосы, – заикаясь, промямлил прислужник и бухнулся на колени, словно был причастен к случившемуся безобразию.

Господин поднес руки к голове и зарычал: вместо длинных волнистых прядей пальцы нащупали неровно отрезанные патлы, торчащие после сна во все стороны.

– Я решила не растягивать удовольствие, – пояснила со своего места мстительница, поудобнее перехватывая вспотевшими руками палку.

Риэль ринулся к ней так стремительно, что, не окажись девушка к этому готова, весь ее мятеж закончился бы сокрушительным провалом. Однако она была начеку и успела отскочить. Мало того, развернувшись в прыжке, еще и приласкала ангела палкой. Никчемное оружие переломилось, в отличие от разъяренного господина. Он отшатнулся и застыл, оценивая свою смехотворную, но такую хлопотную противницу.

– Брось палку.

Этот голос мог остановить кого угодно. Руки Кэсс едва не разжались сами собой. Но в последний миг пальцы судорожно стиснули обломок деревяшки. Почему? За что? Сволочь бездушная, да как он… Девушка обернулась к Амону, но, наткнувшись взглядом на два обнаженных меча, недвусмысленно направленных в ее сторону, замерла. Значит, он на нее с оружием, а она даже палкой не отмахнись? Рабыня громко сглотнула и попятилась. Слева от нее хмыкнул довольный Риэль. Пусть радуется, козявка. Большой и страшный монстр заступился за хилого дружка.