Лана Ежова - Огонь в твоей крови

— А если я постерегу твой сон? Заодно устроим профилактику возникновения фобий?

— Это ты сейчас о чем? А, о страхах во сне? — Девушка улыбнулась и передвинулась на середину постели. — Давай, заодно почешу тебе спинку.

Роман выключил свет, и в мягком полумраке спальни на пол ступила большая кошка. Несколько пружинистых шагов — и желтоглазый тигр запрыгнул на кровать. Вытянувшись рядом с Аней, довольно замурлыкал, когда она стала поглаживать спину и бок. Вскоре Роман, предпочитающий проводить одинокие ночи в звериной ипостаси, мягко засопел.

А девушка мысленно вернулась к событиям из сна, думая о неудачном побеге и вампире, давшем ей снотворное для Шатуна. Если бы клыкастый не проявил к ней тогда интереса, она не рискнула бы убежать. И, кстати, как же его звали? Грегори. Точно. Этим именем он представился в первый вечер их недолгого знакомства. Прикрыв глаза, Аня вспомнила, как заинтересовался недавно обращенный кровосос ею, официанткой, принесшей заказанную кровь. Тогда лишь друг отговорил порывистого вампира от «пития из источника», то есть через укус.

В баре Аристарха кусать официанток запрещалось, а вот заказать их кровь, хранящуюся в специальном холодильнике, не возбранялось. Аристарх гордо именовал себя аристократом духа и гедонистом. В его баре можно было заказать кровь человека любой расы, национальности и даже вероисповедания. Гурманы могли выбрать кровь спортсмена, поставившего новый рекорд, актрисы, получившей «Оскар», вегетарианца, годами загибающегося на соевом мясе, людей, больных гемофилией, диабетом, лепрой или какой-либо еще экзотической болезнью. Да хоть кровь темнокожего дальтоника-левши нетрадиционной ориентации…

Но в основном клиенты изощрялись в выборе крови не людей, а полуночников. Среди пленников-доноров в наличии всегда имелись магички всех четырех стихий, оборотни разных видов, русалки, нимфы гор, лесов или морей и жемчужина коллекции — сидхе. Они, а также привлекательные ведьмы вдобавок еще и работали разносчицами «напитков», услаждая глаза гостей своей красотой.

К счастью девушек, хозяин бара придерживался старых взглядов, что к «еде» вампир должен испытывать лишь гастрономический интерес, и тщательно следил, чтобы официанток не лапали и, естественно, бесплатно не кусали. Как объяснил однажды Аристарх, пребывавший в добродушном настроении, последний запрет он ввел чисто в экономических целях. Посетители, дорвавшись до вены донора, могли нечаянно его убить, а слишком частые похищения полуночников привлекали ненужное внимание к заведению. Но если за укус предлагалась привлекательная сумма, клиент мог и получить желаемое.

Сам Аристарх позволял себе слабину и регулярно кормился напрямую из вены каждой из пленниц по очереди, но его выдержка никогда не подводила. Старый и опытный, он подсадил девушек на свои укусы, заставив желать их, как наркоман дозу.

В следующий свой приход Грегори оплатил укус в изгиб локтя понравившейся темноволосой официантки. Закончив «трапезу», вампир восторженно заявил, что влюбился с первой капли крови и попытается выкупить у Аристарха объект своей любви. Аня, у которой кружилась голова от внеочередного кровопускания, промолчала. А зря. Новый поклонник стал приходить еженощно. То, что ее заказывают как закуску, не отменяло забора положенных миллилитров, и девушка постепенно превратилась в собственную тень.

Вскоре Грегори просьбами продать понравившегося донора достал Аристарха, и тот пригрозил, что закроет для него двери бара, если он не угомонится. Вот тогда хитрый кровосос и принес обмолвившейся про бессонницу Ане снотворное в подарок. Но вместо того чтобы самой уснуть наконец без кошмаров, девушка подсыпала порошок в еду сторожа. А дальше вскрытие замка комнаты давно припрятанной проволокой, переход через бесконечное поле, встреча с Грегори, его бой с Шатуном и жестокое наказание за побег. Тогда, кстати, ей и довелось выпить крови Аристарха. Сторож переусердствовал с наказанием, оставив ее в клетке с тиграми на холоде до вечера. Изможденность организма, усталость, стресс и переохлаждение вызвали пневмонию. Шатун пытался лечить ее сам, обкалывая антибиотиками. Но когда пленница с температурой сорок и три начала бредить, поставил в известность хозяина.

Возможно, дав умирающей пленнице свою кровь, вампир хотел обратить ее. А может быть, надеялся на исцеление. Что планировал Аристарх, Аня так и не узнала. Но кровь подстегнула ее иммунитет, заставив бороться и с пневмонией, и с вирусом вампиризма. Девушка выжила и, к ее огромному облегчению, не обзавелась клыками. Но, к несчастью, приобрела нового почитателя — Аристарх неожиданно заинтересовался пленницей. Ведьму освободили от сдачи крови, да и хозяин прекратил кусать ее сам.

Магичка долго боялась, что ее намереваются обратить, превратить в наложницу. Однако планы Аристарха оказались гораздо изощреннее.

— Спать, надо спать, — пробормотала себе под нос Анна и перевернулась на другой бок.

Взломанная дверь, алые розы на полу ее гостиной и реалистичный сон вернули детскую боязнь темноты. И пускай рядом мирно сопел всегда готовый защитить ее вертигр, страх не уходил.

Когда девушка поменяла положение тела в очередной раз, из глубин памяти всплыли строчки молитвы, которую читала ей перед сном набожная бабушка, мать отца. Обычный человек, она годами посещала церковь и при этом не осуждала ни мужа-колдуна, ни детей, которым дар передался по наследству.

И хотя Аня слышала слова давно, они легко слетали с ее губ.

— Живущий под кровом Всевышнего, под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: «Прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю». Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение — истина Его, — шептала девушка и не заметила, как уснула.

5 мая

— Давай-давай, не отставай!

— Притормози, спринтер, и я не буду отставать.

— Резвей шевели булками, и мне не придется сбавлять темп.

— Не могу… я скоро копыта отброшу…

— Намекаешь, что придется пристрелить? Вот досада, а я свой кольт дома оставил!

— Если не дашь передышку, юморист демонов, я лягу под ближайшим кустиком.

— Не хнычь, разговариваешь, значит, еще полна сил.

— Садюга, я Киру пожалуюсь.

— Ну-ну, жалуйся. Когда это он еще приедет. — Бросив загадочную фразу, Богдан прибавил скорость.

— Эй! Не поняла! Кирилл не завтра возвращается? — Лиля остановилась, пораженная, тогда как брат жениха продолжал увеличивать дистанцию между ними.

Понятно, заинтриговав, он ждал, что девушка бросится за ним вдогонку. Что ж, он не ошибся. У Макаровой открылось второе дыхание, а в боку перестало колоть. Приятное тепло разлилось по натруженным мышцам, возвращая телу бодрость.