Елена Кароль - Виолетта. Жила-была… лич

– А мама? – Ясные зеленые глазки доверчиво прошлись по моему лицу, и малышка нахмурилась, почему-то скосив глаза на Храна. – Где она?

– Детка… – Поморщившись от неудобного вопроса, присела на край кровати. – Понимаешь… так получилось, что она ушла за грань. Не по своей воле…

– Ушла? Совсем? Навсегда? – Глаза кнопки становились все больше, и в уголках уже скопились слезинки. Оставалась всего секунда до начала грандиозного слезоразлива. – А я?

– А с тобой буду я. И Хран. Не плачь, маленькая…

– А папа? А дядя Сиривинэль? А тетя Норалинивэль? Где они?

Черт…

– Хран… – Взглянув на пса, я мысленно попросила у него помощи. Я не умею обращаться с маленькими плачущими девочками. – Прости, Анни, но они ушли… все. Я не могу их тебе вернуть, но я попробую позаботиться о тебе и не позволить убийцам уйти от возмездия.

– Ты их накажешь? – Обняв пса и зарывшись в его куцую шерсть пальчиками, ребенок смотрел на меня, сурово поджав губки. – Накажи их, Ви! Они плохо поступили, что забрали у меня моих родителей. Плохо! Так нельзя!

Сорвавшись на крик, девочка не выдержала и разрыдалась, размазывая кулачком слезы по лицу, но так и не отпускала пса, так что ему доставалась бо́льшая часть слез и соплей. М-да…

– Не грусти, солнышко, теперь им больше не больно, и ты обязательно встретишься с ними, но потом, когда придет твое время.

– Когда? – На меня посмотрели вопросительным, но в то же время и требовательным взглядом.

– Только тогда, когда придет твое время. Не гневи судьбу, дитя, и не требуй невозможного. Плетельщицы судеб творят нить для каждого разумного, и не в наших силах изменить это. Прими это и пойми: твои мама и папа хотели, чтобы ты жила. Причем как можно дольше и как можно счастливей. Сделай это, стань сильной, смелой, доброй, счастливой и достойной своих родителей, и они порадуются за тебя там… а тех, кто будет против… – протянув, прищурила глаза и сурово закончила: – Тех мы накажем, это я тебе обещаю.

– Спасибо… – Шмыгнув носом в очередной раз, Анни стиснула Храна так, что он страдальчески закатил глаза, но все равно молча стерпел подобное обращение. – А где мы?

Следующие десять минут я рассказывала любопытной кнопке, что мы в гостях у бабушки Наримы, но недельки через три приедет одна моя хорошая подруга, и, если все хорошо сложится, мы купим свой дом. Может, не здесь, а где-нибудь поближе к лесу, может, в одной из близлежащих деревень или вообще в другую страну переедем. Но пока она не приехала, а у меня очень много дел в будние дни, Анни будет жить с доброй бабушкой, которая очень обрадовалась, что у нее в гостях такая удивительная маленькая леди.

А вот и она – бонна Нарима собственной персоной, причем не одна, а с подносом с кашей, свежей булочкой и молоком. Сердобольная женщина, увидев, что девочка наконец-то пришла в себя, тут же заохала и засуетилась, начав всплескивать руками и причитать, какая же она маленькая, худенькая и бледненькая. Я же, дернув носом на запахи еды, попыталась не кривиться и, сдержанно попрощавшись, договорилась, что приду завтра после обеда. Поцеловав кнопку в щечку, улыбнулась снова.

Живая, теплая… моя. Моя кнопка. Никому не отдам!

Вот только стоило мне распахнуть дверь, как я чуть ли не нос к носу столкнулась с сосредоточенным господином инквизитором, который уже поднял руку для стука.

– Ой… – От неожиданности отпрянув назад, попыталась захлопнуть перед ним дверь, так как выражение его лица было не очень приятным. Проявились озадаченность и изумление, а следом – напряжение и злость.

Вот только не получилось у меня захлопнуть – сильная рука надавила на створку, а ботинок встал в щель, не позволяя двери закрыться.

– А ну-ка, прекрати, адептка!

Внутренне скрипя зубами, сама же постаралась натянуть на мордашку чуть испуганное выражение.

– Простите, это я от неожиданности… – Отпустив дверь, потупилась и, поправив сумку на плече, которую из-за вчерашнего неприятного происшествия забыла в коридоре, промямлила: – Здравствуйте, господин инквизитор…

Сама же лихорадочно соображала: какого лешего и главное – к кому? Вот уж точно – нелегкая принесла!

– Доброе утро, адептка Тихонко. Позволь узнать, что ты здесь делаешь?

Все так же стоя на пороге и не делая попыток войти, инквизитор буравил меня неприязненным взглядом, и мне казалось, что он готов был меня убить. Странный какой-то… Может, случилось что?

– Я… я к бонне Нариме заходила, у нее внучка приболела. Сейчас в Академию пойду, к завтрашним занятиям готовиться. Можно, я пройду?

– Позволь узнать, где ты была вчера и всю эту ночь? – Странно напряженный голос и сверкнувший звериный зрачок насторожили, так что пришлось нахмуриться.

– Что-то случилось?

– Адептка, будь любезна ответить на вопрос.

– Я… гуляла я… – не понимая сути допроса, нахмурилась еще больше.

– Весь день?

Взгляд исподлобья на настырного оборотня и молчаливый кивок вместо ответа. Неужели за мной вчера следили? Черт… Тогда понятно, отчего он такой… не в себе. А я ведь совсем это из виду упустила.

– А ночь?

– Внизу спала, с ребенком. У Анни была температура, так что я делала ей компрессы. Господин инквизитор, я не понима…

– Цыц, – резко прервал меня на полуслове оборотень и сурово припечатал: – Вопросы задаю я. Твое дело – отвечать.

– Ну, знаете! – Не удержавшись, вскинулась и, прищурив глаза, уперла кулачки в бедра. – Я что, подозреваемая?!! Я ничего не сделала! И не давала вам права обращаться со мной подобным образом!

– Все сказала? – Гневно полыхнув волчьими глазами, инквизитор облокотился о косяк и навис надо мной, как неминуемое возмездие.

Эх, а как он шикарен в своем суровом образе…

Взгляд непроизвольно прошелся по лицу и задержался на губах, затем скользнул на шею и после затормозил на широкой груди. Ниже я смотреть не решилась…

Моментально растеряв весь запал, невесело усмехнулась: такой близкий и такой недоступный.

– Да. Все. Я могу идти?

– Нет.

Подняв взгляд выше, чтобы с некоторым удивлением заглянуть в его глаза, поняла, что попала: инквизитор смотрел тем самым всепроникающим взглядом, собираясь считать мои воспоминания. Шаг назад, но… кривая усмешка, и он свободной рукой хватает меня за плечо.

– Далеко собралась?

– Не надо… – Голос получился жалобным, отчего я тут же поморщилась, но вырваться, увы, пока не могла.

– Надо. – Взгляд хищника, поймавшего жертву, и шаг ко мне. – Не хочешь говорить – узнаю сам.

Вторая рука придерживает лицо, а глаза приближаются и становятся просто огромными.

– А теперь расскажи мне…

А вот теперь я разозлилась. Ах, рассказать? Да не вопрос! Я тебе еще и покажу! Я тебе все покажу!!! В три секунды нарезав солянку из воспоминаний, буквально вывалила на него фрагменты вчерашнего дня. Вот я захожу в спальню к Винсу и обнаруживаю там постороннюю девку, вот я спускаюсь по лестнице и бреду куда глаза глядят, и вот я сижу на пристани, а затем прыгаю в реку. И все это сдобрено неслабой порцией горечи и отчаяния. Не моими, нет, но их несложно подделать…