Ева Никольская - Чужая невеста. Тайна подземелий

– А где Таш? – резанул по ушам громкий окрик брюнетки, но я не обернулась. Лишь чуть поморщилась, дернув ухом. Левым, наиболее чувствительным и восприимчивым к неприятным звукам.

– За ним отправился Ким, – услышала за спиной спокойный голос Эйрикера и мысленно его поблагодарила, что взял огонь на себя.

Йен… но где же ты? Где?!

– Уснул он, Лер, – с нотками сочувствия проговорил Керр-сай, незаметно подошедший ко мне. Тронул за плечо, пригладил рукой мои волосы и вдруг в каком-то шальном порыве сгреб меня в охапку, крепко прижал к себе и, поцеловав в макушку, шепнул: – Как же я рад тебя видеть, мышка.

И я, и я рада… но где спит Йен?

Говорить не пришлось, норд понял все без слов. Поставил меня на ноги, отстранился и, взяв за руку, повел в смежную пещеру, где были расстелены несколько лежанок, и большая их часть пустовала. Занятыми оказались только две. На одной внаглую развалился Рыж. А на второй, неловко подтянув к себе больную руку, лежал мой Медведь, и в паре метров над ним оранжевым солнышком парил Лааш с сонным выражением на мордочке.

– Иди. – Керр легонько подтолкнул меня, отчего-то застывшую на месте, и виновато пробормотал: – Только Рик ему укол сделал… успокоительный. А то он тебя спасать все рвался, а ему же с такой рукой нельзя, вот и… Ты не переживай. Он так-то в порядке. Просто спит. Если не добудишься, приходи к нам, Ева как раз ужин приготовила. Проснется рыжий – тогда и пообщаетесь.

Норд еще что-то говорил, стоя у меня за спиной, но я больше его не слушала. Разделявшие нас несколько шагов пролетела на одном дыхании, резко остановилась перед спящим мужчиной, медленно опустилась на колени и осторожно, едва касаясь кожи, провела дрожащими пальцами по его щеке, лбу… по каждому из знакомых наизусть бугорков рогового нароста, по огненным волосам, припорошенным серебром седины, и по острому краю серого уха, которое слабо дернулось, реагируя на прикосновение.

– М-да, – раздалось над моей головой. – И ни здрасти вам, ни до свидания. – А я-то думал, ты меня любишь, – нарочито обиженным тоном заявил элементаль.

– Очень люблю. – Я улыбнулась, но оторвать взгляд от своего тамана так и не смогла.

– Вижу я, как и кого ты любишь, – проворчал дух.

– Мне сказали, что он погиб, – зачем-то пожаловалась я спустившемуся ниже огоньку.

– Соврали, – озвучил он очевидное.

– Я не верила, но… – Теперь мои пальцы перебирали пряди мужских волос, которые почему-то начали расплываться.

– Ну, Лерка! Кончай сырость разводить, – облетев меня так, чтобы зависнуть напротив лица, потребовал Лааш. – Жив он, зуб даю – жив! И здоров как бык… спящий.

– Врешь ты все, – улыбнулась я, смахивая с глаз предательские слезы.

– Почему это? – возмутилось огненное «солнышко».

– А потому что нет у тебя зубов! – Взглянув на него, с трудом подавила желание погладить тоже. А хотелось. Очень. Но опасность обжечься остановила охвативший меня порыв нежности.

– Хм, ну если только про это, – сдался элементаль, улыбась в ответ. – У-у-у, Лер, как же мы все переживали, когда тебя орна похитила. Йен Эйрикеру морду набил, Рик ему… а, не важно!

– А почему они подрались-то? – вспоминая кадры из видеоролика, спросила я. – Рик испугался, что мой таман попадет в лапы Рэд, как Таш, и уж его-то она точно прикончит?

– Ты умная девочка, быстро соображаешь, – похвалил элементаль и тут же с гордостью добавил. – Всегда это знал! – Он расправил огненные лучики, похожие на тонкие язычки пламени, и от этого словно увеличился в размере. – Не зря тебя выбрал.

– Позер. – Мои губы снова расплылись в улыбке, а не занятая шевелюрой Йена рука смахнула с щек очередную порцию соленой влаги.

Скосив глаза, я посмотрела на громко посапывающего керса и улыбнулась еще шире.

– Как же я вас всех люблю, мои рыжики, – выдохнула сквозь вырвавшийся из горла всхлип. – Больше всего на свете!

И услышала тихое:

– Лера?

Я замерла, затаив дыхание, сердце сжалось на миг, чтобы тут же забиться сильнее.

Милый мой, хороший, единственный, родной… Очнулся? Нет?

Закусив от волнения губу, я всматривалась в лицо норда. Сдвинутые к переносице брови не позволяли вертикальной морщинке на лбу разгладиться. Веки беспокойно подрагивали, но не поднимались. А губы едва заметно шевелились. И я, выпустив из плена его волосы, склонилась ниже, чтобы услышать, что он говорит во сне. Но, не сдержавшись, коснулась его рта поцелуем. Легким и нежным, а еще до безумия сладким. Чтобы почувствовать своего мужчину, украсть его выдох, убедиться, что все это мне не пригрезилось, а потом медленно отстраниться, позволяя ему спать дальше, потому что…

– Йен! – взвизгнула от неожиданности, когда таман притянул меня к себе здоровой рукой. – Тебе нельзя, ты ран… – и запнулась, сдавшись на милость рыжего победителя.

– Маленькая моя, – шептал норд, покрывая жадными поцелуями мое лицо. – Живая? Живая!

– Пф-ф-ф, – раздалось сверху, – и этот туда же!

Но мы не обратили на Лааша никакого внимания, занятые друг другом. Время словно остановилось, и мир вокруг перестал существовать. Были только он, я и сорвавшиеся с катушек чувства…

Через месяц

– Надо традиционную башню соорудить, – убеждала оппонентку вооруженная гребнем Янина.

– А я говорю – не надо! – стояла на своем Тинара, потрясая бело-синими шелковыми лентами. – У Иль слишком короткая для этой громоздкой жути стрижка!

– В прошлый раз еще короче была, и ничего! – не сдавалась темноволосая лэфа. – Отдай ленты, Тинка! А то я тебя, я…

– И что же ты меня? – пакостно улыбнулась моя сестренка, сдув с лица выбившуюся из высокой прически прядь.

Мы с Лаашем, крутившимся поблизости, заинтересованно посмотрели на брюнетку, ожидая угрозы, способной напугать мелкую. Янина открыла рот, закрыла, потом открыла снова и грозно рявкнула:

– Я на тебя Керр-сая натравлю, вот!

Элементаль тихо фыркнул, а я вздохнула. Тина же, напротив, вдохновилась.

– Ха! – насмешливо фыркнуло наше белокурое чудовище. – Нашла кем пугать! Я этому коту давно обещала мышиную месть устроить, так что… давай! Натравливай! – и мечтательно так протянула: – Повесели-и-имся.

– Тинара! Ну будь хорошей девочкой, а? Прекрати уже вредничать, – сменила тактику подружка невесты. – Дай мне эти итировы ленты, и я заплету наконец Иллеру, как и полагается в первый день гуляний. А то ведь опоздает на собственную свадьбу… – и мстительно добавила: – Из-за тебя!

– Во-первых, не на свадьбу, а на помолвку, – многозначительно заметила мелкая бестия, прижав к груди предмет их бурного спора. – А во-вторых, я сама сестру причешу.

– А ты сможешь? – недоверчиво прищурилась Янина.

– Почему нет? – надула губки блондинка. – Потому что маленькая?! Да? – Вопрос возраста в последние дни стал почему-то для нее больным. Стоило упомянуть, что до совершеннолетия ей еще два года, как у Тинки мгновенно портилось настроение и… характер. В конечном итоге мы все решили эту тему обходить стороной и старательно делали вид, что относимся к малышке как к взрослой.