Филип Жисе - Влечение

– Мистер Сафер, с вами все хорошо? – участливо поинтересовалась Диана.

– Диана, ты даже не представляешь, как мне хорошо. Я даже готов тебя расцеловать.

Девушка оглянулась по сторонам, подняла глаза на Майкла и невинным голосом произнесла:

– Пока нас никто не видит, целуйте.

Майкл застыл, словно каменное изваяние. Глаза его округлились, превратились в маленькие блюдца, рот приоткрылся. Майкл поперхнулся и закашлялся.

– Я… я пошутил, Диана. Прости, – в голове Майкла вмиг возникли красочные картины судебного разбирательства по поводу сексуального домогательства. Этого еще не хватало. Только не на работе, где и у стен есть глаза.

Диана, казалось, расстроилась. Взгляд ее потух, улыбка испарилась, как роса поутру.

– Ох уж эти европейские девушки, – пронеслось в голове Майкла.

Все еще ощущая неловкость, Майкл навесил на лицо улыбку и произнес:

– Может, поужинаем сегодня вместе после работы? Тогда я попробую искупить свою вину за неудачную шутку.

– Я согласна, – белозубая улыбка вернулась на лицо Дианы. – Только сегодня я на машине.

– Тем лучше. Тогда ни у кого не возникнет лишних вопросов. Знаешь, здесь, в Америке, слухи плодятся, как тараканы, и так же, как тараканов, их потом трудно вывести, – Майкл ухмыльнулся и исчез в кабинете.

Майкл стоял у окна и смотрел, как дождь барабанит по подоконнику, стучит в окно, прыгает по мертвой серой земле. Машины одна за другой срывались с места на стоянке и уносились в темноту. Люди спешили домой, к женам, мужьям, детям, а кто просто к телевизору, где показывали очередное пятничное шоу из разряда “Американский идол” или “Шоу с Опрой”. Только Майкл домой не спешил, все смотрел и смотрел на стихающее буйство стихии за окном. Его дома никто не ждал, так зачем спешить? Зачем спешить туда, где живет одиночество, скользкое и противное, как жаба, разрывающее нутро не хуже волчьих клыков?

– Мистер Сафер, – в кабинет заглянула Диана. – Я готова.

– Тогда поехали, – улыбнулся Майкл, отворачиваясь от окна. – Дождь заканчивается и машин на дороге мало. Можно ехать.

Майкл надел пиджак, собрал сумку и вышел из кабинета.

– Встречаемся в “Маккензи Ривер”.

– Тогда я поехала, – Диана подхватила сумочку и выскочила из приемной.

Майкл двинул следом. На стоянке он дождался отъезда Дианы, завел двигатель, зажег фары и не спеша покатил по дороге.

Капли дождя скользили по лобовому стеклу, шлепали по лужам, шелестели среди деревьев. Небо затянуло тучами, большими черными подушками, наполненными влагой и воздухом, то и дело вздрагивающими от сердитых раскатов далекого грома.

Майкл открыл боковое окошко. В тот же миг воздух – свежий, прохладный, сырой – ворвался в салон машины и наполнил легкие Майкла. Майкл глянул в зеркальце заднего вида, повернул руль и скользнул с дороги на стоянку “Маккензи Ривер”. Нашел свободное место, остановил машину и заглушил двигатель. Несколько минут Майкл сидел недвижимо, уставившись в лужу перед машиной. Даже когда в глазах зарябило от капель дождя, а лужа пропала из видимости, он продолжал смотреть в том направлении, будто видел ее так же отчетливо, как и тогда, когда работали дворники.

На душе у Майкла было паскудно, словно дождь шел не за окном, а в его груди. Непонятная грусть вперемешку с не менее непонятной пустотой овладели им, пронизали все естество, вывернули его наизнанку. Майкл чувствовал себя так, как тогда, когда оставался один после расставаний с девушками. Все было то же самое, только боли не было, не было того всепоглощающего ада, способного убить в человеке все живое, сжечь дотла и оставить после себя лишь пепел да давящую пустоту, а еще робкое биение сердца, не сдающегося сердца, хрупкого пульсирующего мостика, отделяющего жизнь от смерти.

Майкл чувствовал, как его охватывает одиночество, цепкое и упрямое. Он ненавидел одиночество, поэтому не любил дом, ни тогда, когда жил в Денвере, ни сейчас – в Биллингсе. Дом всегда у него ассоциировался с одиночеством, всегда, кроме детства, когда еще жива была мама, когда он был хоть кому-то нужен и хоть кем-то искренне любим. Став взрослым, потеряв родителей, он стал избегать дома – места, где есть лишь боль, тоска и одиночество. В Денвере это сделать было проще. Там у него было много друзей, там он никогда по-настоящему не был одинок, даже когда расставался с девушками – его всегда поддерживали, утешали. Здесь же, в Биллингсе, все было иначе, здесь у него не было никого.

Майкл вышел из машины и направился ко входу в ресторан.

– Майкл! – позвала его Диана, едва он оказался внутри.

Девушка сидела за столиком недалеко от входа и держала в руках меню. Майкл приблизился к девушке и сел напротив.

– Что-то случилось? – поинтересовалась Диана, заметив невеселое выражение на лице Майкла.

– Нет, все хорошо, – поспешил успокоить девушку Майкл. – Немного настроение хромает. Наверное, из-за погоды. Ты что-то уже заказала?

– Я вся в размышлениях: взять салат “Цезарь”, греческий салат или тайский. Даже не знаю, что выбрать. Все такое вкусное. Может, что-то посоветуешь? – Диана блеснула глазами в сторону Майкла.

– Как вариант, можешь подбросить монетку, – улыбка тронула губы Майкла. – Или выбери что-то другое, например, рубленый салат, – Майкл заскользил пальцем по желтой бумаге меню. – Нарезанная кубиками индейка, бекон, лук, горох, моцарелла. Мне нравится. Возьму его.

– Да? – только и сказала девушка. Задумчивое выражение появилось на ее лице. Взгляд застрял на меню.

– Что будете заказывать? – подошел официант в голубой футболке с фирменным логотипом на груди и рисунком на спине. Серые штаны, черная бейсболка и передник дополняли наряд.

Девушка оторвала взгляд от меню.

– Возьму все же греческий салат, – решила Диана, награждая Майкла довольным взглядом, – и сэндвич “Уиллоу Крик”.

– А мне, пожалуйста, рубленый салат и куриную лазанью, – Майкл закрыл меню и положил перед собой на стол.

Официант принял заказ и ушел.

– Никогда здесь не был, – сказал Майкл, чтобы нарушить затянувшуюся паузу. Взгляд пробежался по ресторану. Помещение было большим, по центру тянулся ряд деревянных столиков и стульев, а по бокам ряды столиков и лавочек с кожаными седушками образовывали нечто похожее на маленькие уютные полукабинки. В одной такой полукабинке и находились Майкл с Дианой. Стены ресторана были выложены красным кирпичом, с картинами на природную тематику и украшениями в виде больших рогатых бычьих голов. Кое-где с потолка свисали светильники. Но наибольшее впечатление на Майкла произвели высокие и гладкие, как яблочная кожура, вертикально стоявшие деревянные столбы между рядами – словно деревья в лесу. Не хватало только ветвей и листьев для полноты картины. Запахи из кухни перемешивались с запахами дерева, создавая удивительные ароматные миксы.