Филип Жисе - Влечение

– Знаешь, Сафер, ты будешь хорошим управляющим, когда я уеду в Финикс, – Ник сложил документы в папку и вернул ее Майклу. – Ты умудрился не только не снизить показатели роста, но и улучшить их. Мои поздравления. Продолжай в том же духе – и шестизначные суммы не заставят себя долго ждать…

Майкл не слушал Ника. Мыслями он был далеко. В Йеллоустоне, держал в объятиях Селену, целовал ее, ласкал. Каким же счастливым было для него то время! Никаких забот, никаких волнений, никакого Ника. Только они вдвоем – он и Селена. Чудесное было время, великолепное было время, изумительное, наполненное свободой от тревог повседневности и любовью.

Они лежали в спальне Майкла. Селена положила голову на грудь Майклу, поджала ноги да так и лежала, блуждая глазами по огромной картине на стене. Два льва, безгривая львица и гривастый лев, сидят под раскидистым деревом, должно быть баобабом, а за ними последние лучи солнца окрашивают небо в красный цвет. В этой картине не было бы ничего особенного, если бы не одна маленькая деталь – львица трется головой о морду льва с такой нежностью, на которую далеко не все представители homo sapiens способны. Майкл купил эту картину недавно. Покупка по наитию. Иначе и не назовешь. Чувства, которые должны быть больше свойственны людям, художник определил животным. Что это? Не более, чем желание художника выдать мнимое за действительное, или некое напоминание людям, выполненное художником в такой форме? Майкл мог только догадываться. Так или иначе, но картина ему нравилась. Понравилась она и Селене. Селена, увидев ее, заметила, что часто у животных больше человечности, чем у самих людей. Майкл вынужден был согласиться. Да и как не согласиться, когда перед тобой явное тому подтверждение, пусть даже являющееся не более, чем полетом фантазии художника. Правда, Селене картина казалась отражением реальности, однажды увиденной художником. Майкл не спорил. Он просто не знал, хотя часто, глядя на картину, он думал, что Селена права.

– Я выкинула его цветы, – сказала девушка, сдувая несуществующую пыль с груди Майкла.

Майкл лежал на спине и играл локонами Селены, то наматывая их на палец, то разматывая. Ноздри его вдыхали аромат ее тела. На лице застыла блаженная улыбка.

– Он обещал слать их тебе каждый день, пока ты не одумаешься, – Майкл оставил волосы Селены в покое, найдя себе новое развлечение: положил руку на предплечье и начал поглаживать его, затем наклонился и поцеловал волосы Селены.

– Ну и дурак. Я позвоню в эту компанию по доставке цветов и попрошу их не принимать от него заказы. Если и это не поможет, тогда я просто-напросто буду выкидывать его подношения в мусорное ведро.

– Он относится к тебе, как к вещи. Я еле себя сдержал, чтобы не врезать ему.

– Не надо, – Селена оторвала голову от груди Майкла и коснулась губами его губ. На какой-то миг настоящее растворилось в этом, наполненном невероятной лаской и нежностью, поцелуе. – Знаешь, милый, его интрижку на стороне я, быть может, и смогла простить, но такое отношение ко мне – ни за что. Не понимаю, как я могла с ним встречаться так долго. Хотя первое время он таким не был, а может, я просто не хотела видеть истину, все надеялась, что изменится. Кто знает… Не хочу говорить о нем. Пошел он в задницу.

Селена подняла голову, перекинула ногу через Майкла и оседлала его, наклонилась и поцеловала. Майкл положил руки Селене на обнаженные плечи, провел по спине, накрыл ягодицы, ни на секунду не прекращая ощущать пальцами и ладонями нежность ее кожи. Она ему так нравилась. Мягче бархата. Теплая, упругая.

Селена вытянулась во всю свою длину на теле Майкла и вновь его поцеловала, и опять, затем прогнула спину, будто кошка, и начала покрывать поцелуями грудь Майкла, спускаясь все ниже и ниже. Майкл почувствовал, как его охватывает возбуждение. В один миг ему захотелось оказаться позади Селены, войти в нее, снова и снова, удовлетворяя свое рвущееся наружу вожделение. Но, приложив усилия, он сдержал порыв, видя, что Селена затеяла свою игру, которая ему нравилась не меньше, а может, даже и больше.

Селена коснулась губами живота Майкла, провела по нему языком, короткими поцелуями добралась до его паха. Майкл закрыл глаза, отдаваясь ощущениям, нахлынувшим на него. Предвкушение и желание слились воедино. Еще совсем немного… Еще чуть… Майкл вздрогнул, когда губы Селены обхватили головку пениса. Волна сладострастия прокатилась по его телу. Таз подался вверх, горя нетерпением. Снова и снова он вздрагивал, ощущая невероятное блаженство, охватившее его разум и тело. Руки, до этого плашмя лежавшие на кровати, ожили, задвигались, устремилась вперед и легли девушке на голову. Должно быть, Селене это не понравилось, на миг она замерла, сняла с головы руки Майкла, уложила их на кровать и прижала своими, затем вернулась к прерванному занятию.

Через несколько минут все было кончено. Она продолжала целовать его живот, грудь, рукой поглаживала обмякший пенис.

Майкл лежал не двигаясь, вялый, слегка пришибленный, ощущая удовлетворение, приливной волной волновавшее его разнеженное сознание. Но вот, будто повинуясь неведомому импульсу, руки его оторвались от простыни и легли Селене на спину, принялись поглаживать ее, будто благодаря за те удивительные ощущения, что она подарила ему.

Наконец Селена добралась до губ Майкла, на секунду-другую приникла к ним своими губами, этакий финальный аккорд, затем положила голову Майклу на грудь и замерла. Майкл обнял девушку, поцеловал в голову.

Так они и лежали, слушая биение сердец друг друга, пока Майкл не перевернул Селену на спину, чувствуя себя обязанным.

– Что ты задумал? – спросила Селена.

Майкл накрыл тело Селены своим и прижался губами к ее губам, будто затыкая ей рот.

– Говорить не рекомендуется, – прошептал Майкл, улыбнувшись. – Просто получай удовольствие.

Его губы и язык заскользили по ее телу. Груди, соски, живот. Майклу нравилось ласкать Селену. Он получал от этого едва ли не такое же удовольствие, как и тогда, когда ласкали его. Раньше с ним ничего подобного не происходило. Он занимался с девушками сексом, делал свою часть работы, не задумываясь о том, что и почему он делает. Просто так надо было, взаимный обмен ласками, как принято. С Селеной же все было совершенно иначе. Ему хотелось ласкать ее, дарить ей удовольствие. Он готов был делать это даже без обратной ласки. А все потому, что ему это нравилось. Видеть томную полуулыбку на устах Селены, слышать ее тихие, ласкающие его уши, стоны, ощущать трепет ее прекрасного тела. Но больше всего Майклу нравилось видеть лицо Селены после того, как она достигала оргазма. Блаженство, нега, легкая усталость, а главное – удовлетворение. Вот ради этого он готов был трудиться над телом Селены, как золотоискатель над золотой жилой, – долго, упорно, увлеченно. Порой Майклу казалось, что доставить Селене удовольствие для него важнее, чем получить его от нее. А возможно, так оно и было. Может, это его любовь к ней была такой сильной, что заставляла его давать больше, чем получать? Об этом он не задумывался, да и зачем, когда перед тобой обнаженная девушка совершенной красоты. Здесь остается следовать своим ощущениям, что Майкл и делал.