Морган Райс - Обращенная

Улыбка Калеба исчезла так же быстро, как и появилась. Он был явно встревожен.

«Боюсь, что цена за вход будет гораздо выше», – сказал он. – «Если эта встреча пройдет не так, как я надеюсь».

Он провел ее через другую каменную арку в небольшой средневековый внутренний двор. Этот двор, идеально симметричный, с четырех сторон окруженный колоннами и арками, освещенный луной, был очень красивым. Кэйтлин не могла поверить в то, что они все еще находятся в Нью-Йорке. Они могли бы находиться в европейском дворике.

Они прошли через двор и оказались в длинной каменной прихожей, где их шаги отдавались эхом. Несколько охранников следовали за ними. Вампиры? Кэйтлин задавалась вопросами. Если так, почему тогда они ведут себя так цивилизованно? Почему не нападают ни на Калеба, ни на нее?

Они спустились в другой каменный коридор и прошли через другие средневековые двери. И тут они внезапно остановились.

Перед ними стоял другой человек, облаченный в черное, который поразительным образом был похож на Калеба. Поверх его плеч был большой красный плащ. Его окружали несколько слуг. Казалось, что он обладал властью.

«Калеб», – мягко произнес он. По его голосу стало ясно, что он поражен, увидев его.

Калеб стоял спокойно, глядя на него.

«Сэмюель», – ровно ответил Калеб.

Его собеседник стоял, пристально глядя на него, слегка тряхнув головой.

«Ты даже не обнимешь своего давно утраченного брата?» – спросил Калеб.

«Ты знаешь, что это очень серьезно», – произнес Сэмюель. – «Ты нарушил множество законов, появившись здесь сегодня вечером. Особенно приведя с собой ее».

Сэмюель даже не взглянул на Кэйтлин. Она почувствовала себя оскорбленной.

«Но у меня не было выбора», – сказал Калеб. – «День настал. Здесь война».

Приглушенный шепот пробежал между вампиров, которые стояли позади Сэмюеля, и среди вампиров, которые собирали группу вокруг них. Обернувшись, Кэйтлин увидела, что сейчас их окружает не меньше десяти вампиров. Ей стало не хватать воздуха. Их количество было превышающим, поэтому выхода отсюда не было. Девушка понятия не имела, что натворил Калеб, но что бы это ни было, она надеялась, что он сможет найти какой-то выход. Сэмюель поднял руки, после чего шепот утих.

«Есть кое-что еще», – продолжал Калеб. – «Эта женщина здесь», – сказал он, кивая в сторону Кэйтлин. – «Она – Единственная».

Женщина. Кэйтлин еще никогда так не называли. Ей понравилось, как это прозвучало. Но она не поняла. Единственная? Он поставил забавное ударение на этой фразе, словно говорил о Мессии или еще о ком-то.

Она задалась вопросом, а не сошли ли они все с ума.

Возник другой ропот, когда все вампиры обернулись и уставились на нее.

«Мне нужно увидеть Совет», – сказал Калеб. – «И я должен привести ее с собой».

Сэмюель покачал головой.

«Ты знаешь, что я не стану тебя останавливать. Я могу только дать совет. И я советую тебе уйти прямо сейчас, вернуться на свой пост и ждать, когда Совет тебя вызовет».

Калеб смотрел на брата. «Боюсь, что это невозможно», – сказал он.

«Ты всегда поступал по-своему», – произнес Сэмюель.

Он отступил в сторону и подал жест рукой, что путь свободен.

«Твоя жена будет недовольна», – заметил Сэмюель.

Жена? Кэйтлин почувствовала, как по спине пробежал холодок. Почему вдруг она ощутила такую безумную ревность? Как ее чувства к Калебу развились так быстро? Какое у нее было право испытывать чувство собственничества по отношению к нему?

Кэйтлин почувствовала, как ее щеки заливает краска. Ее на самом деле это волновало. В этом не было никакого смысла, но Кэйтлин это волновало. «Почему он не сказал мне?»

«Не называй ее так», – ответил Калеб, тоже покраснев. – «Ты знаешь, что…»

«Знает что ?! – раздался женский крик.

Все обернулись и увидели, что к ним по коридору направляется женщина. Она тоже была одета во все черное. У нее были длинные развивающиеся рыжие волосы, раскиданные по плечам, и большие блестящие зеленые глаза. Она была высокой, молодой и поразительно красивой.

Кэйтлин почувствовала себя приниженной в ее присутствии, словно она только что стала меньше размером. Это была женщина. Или… вампир? Кем бы они ни была, с ней Кэйтлин никогда не смогла бы соперничать. Она чувствовала себя опустошенной, готовой уступить Калеба ей, кем бы она ни была.

«Знает что ?! – повторила женщина, строго глядя на Калеба, когда она подошла к нему и встала всего в нескольких футах. Она окинула взглядом Кэйтлин и слегка прорычала. Кэйтлин никогда не видела, что кто-нибудь когда-либо смотрел на нее с такой большой ненавистью.

«Сэра», – мягко сказал Калеб. – «Мы не женаты уже 700 лет».

«В твоих глазах, возможно», – огрызнулась она.

Она начала ходить вокруг Калеба и Кэйтлин, окинув девушку с головы до ног таким взглядом, словно она была насекомым.

«Как ты посмел привести ее сюда?» – крикнула она. – «И правда. Ты знаешь и получше».

«Она – Единственная», – решительно заявил Калеб.

В отличие от других эта женщина не выглядела удивленной. Вместо этого она издала короткий издевательский смешок.

«Это смешно», – ответила она. – «Ты навлек на нас войну, а все из-за человека. Просто увлечение».

Гнев Сэры возрастал. С каждым предложением толпа позади нее волновалась все больше, становясь разъяренной.

«На самом деле», – продолжала Сэра. – «Мы вправе разорвать ее на части».

Толпа за ней начала одобрительно шептать.

Лицо Калеба вспыхнуло гневом.

«Сначала вам придется иметь дело со мной», – ответил Калеб, решительно глядя на нее.

Кэйтлин почувствовала, как по ее телу пробежало тепло. Он рисковал своей жизнью из-за нее. Опять. Может быть, Калеб на самом деле переживал за нее.

Сэмюель сделал шаг вперед, встав между ними, и протянул руки. Толпа стихла.

«Калеб попросил аудиенции с Советом», – сказал он. – «Мы должны ему, по крайней мере, это. Позволь ему доложить об этом деле. Позволь Совету решать».

«С чего бы это?» – огрызнулась Сэра.

«Потому что я так сказал», – ответил Сэмюель со стальной решимостью в голосе. – «И здесь я отдаю приказы, Сэра, а не ты».

Сэмюель долго и пристально смотрел на нее. Наконец, она уступила.

Он отступил и жестом указал на каменную лестницу.

Калеб взял Кэйтлин за руку и повел ее вперед. Они шли по широким каменным ступеням, спускаясь в темноту.

За спиной Кэйтлин услышала резкий смех, разрезающий ночь.

«Скатертью дорога!»

Их шаги эхом отдавались по широким каменным ступенькам, когда они спускались. Лестница была слабо освещена. Кэйтлин протянула руку и просунула ее в руку Калеба. Она надеялась, что он позволит ее руке остаться там. И он позволил. На самом деле он крепче сжал ее руку. И снова все вернулось в норму. Кэйтлин чувствовала, что она могла бы спуститься в глубины тьмы, пока они вместе.