Ольга Романовская - Академия колдовских сил. Салочки с демоном

— Ты-то сама хочешь? — неожиданно серьезно спросил Кристоф.

Его рука нерешительно вернулась на прежние позиции.

Малица пожала плечами.

— Наверное, нос мешает. И забавно.

— Ты никогда не целовалась? — ошеломленно глянул на нее друг.

Саламандра не жаловалась на внешность и излишнюю робость, пусть и не слыла покорительницей мужских сердец, внимание противоположного пола привлекала. Но парня у нее не было, она никого так близко не подпускала.

— По-взрослому? Нет, — зардевшись, ответила Малица и отвернулась.

В Кристофе проснулся зуд первооткрывателя, и он, прежде чем саламандра успела помешать, развернул ее лицо к себе и потянулся к губам. От неожиданности и изумления Малица чуть приоткрыла рот, облегчив другу задачу. Ощущения оказались новыми. И теплые губы, и чужое дыхание, и язык, сначала несмело лизнувший, а потом попытавшийся проникнуть внутрь. Тут Малица опомнилась, дернулась и влепила Кристофу пощечину.

— Ты дурак?! — Она вытерла губы и вскочила, защищаясь от друга конспектом.

— Аль, я только показать хотел, — оправдывался пристыженный Кристоф. — Не понравилось, да?

— А кому понравится чужой язык во рту?

— Девушке, — обиженно засопел демонолог, оскорбленный в лучших чувствах. — Я тут просвещением занимаюсь, а она… Девятнадцать лет уже, пора уметь целоваться!

Вместо ответа Малица показала ему неприличный жест и села. Она уже успокоилась. Несомненно, Кристоф ничего дурного не хотел, просто у мужчин порой случается помутнение рассудка.

— И это тоже, — мстительно ответил юный демонолог. — Глядишь, и вампир бы отвязался, поняв, что ты опытная.

— Не смешно! — надулась Малица. — У меня дело жизни и смерти, а у тебя одно на уме.

— У меня много чего на уме. — Кристоф пристроился рядом и вытащил из-под руки саламандры свою тетрадь. — Например, трансформация. Третий час бьюсь.

— А я над алхимией, — вздохнула саламандра. — Никак не пойму, как там ложное золото образовывается.

— Дай сюда!

Демонолог со вздохом перегнулся через стол и подтянул к себе задание. Бегло пробежал глазами, кивнул собственным мыслям и, вновь виртуозно не задев чернильницу, которую, казалось, не опрокинуть невозможно, вытащил из стопки книг потрепанный учебник.

— Раз плюнуть! — самоуверенно хмыкнул Кристоф и застрочил на вырванном из тетради листе, периодически сверяясь с учебником. — Берем философский камень, в пропорции один к четырем смешиваем с ртутью…

— Крис, — заерзав, прервала его объяснения Малица, — зачем ты меня поцеловал?

— Я же объяснил, — отмахнулся юноша. — Аль, какая разница, в щеку или в губы, лучше сюда смотри, тебе же смешивать. Нет, я, конечно, могу, но сразу просекут. Сама знаешь, проверят на частицы.

— Крис, я тебе нравлюсь? — не унималась саламандра.

Она выпятила грудь и пригладила волосы. Сегодня они торчали в разные стороны и решительно не желали укладываться хоть в какую-то прическу.

Демонолог застонал.

— Женщины, вы хоть определитесь! То дурак, то нравлюсь. Ты Эйду нравишься, бедняга шею свернул и все ногти сгрыз.

Малица фыркнула. Уж кто-кто, а Эйд точно в нее не влюблен. Вот задался целью извести — это да. Два курса уже достает. И девушка у него есть, не одна сменилась.

— Вот и правильно, — неожиданно поддержал подругу Кристоф, — пусть дальше грызет. А теперь смотри: вот тут…

— И на праздник урожая я не попаду, — вздохнула саламандра, вновь вспомнив о надоедливом женихе.

Он ведь присылал цветы — Малица выбросила. Потом в ход пошли конфеты — их постигла та же незавидная участь. Теперь по логике следовало ожидать бриллиантов, но их саламандра собиралась честно вернуть отправителю или, если тот откажется, отдать на нужды Академии.

— Попадешь. Парик, немного подправить внешность — и все, гуляй, веселись.

Праздник урожая, пожалуй, один из любимейших в году. Во всяком случае, среди адептов. Оно и неудивительно: когда еще покатаешься на каруселях и полакомишься фигурными леденцами? А ведь есть и разные народные забавы, ярмарка и традиционный конкурс на звание Госпожи осени. Сидеть в такой день в общежитской комнате — преступление. Поговаривали, будто даже мертвые выползали вечерком повеселиться. Слух пустили некроманты — известные любители «черного юмора», поэтому могли и приврать, но факт оставался фактом — все города и селения Империи раздолья и прилегающих королевств гуляли на славу.

Немного приободрившись, Малица склонилась над Кристофом, внимательно слушая объяснения. Разжевывать от и до демонолог не стал, просто показал общий принцип, разобрал возможные ошибки и вернулся к своей трансформации. Тут, увы, саламандра ничем не могла ему помочь, сама с ужасом ждала третьего курса, когда придется заниматься схожим. Общий курс магии у всех одинаковый, послабления делаются только для травников, но они и учатся меньше, всего четыре года, а после идут работать аптекарями и помощниками целителей.

В камине читального зала вспыхнуло пламя, явив проекцию высокой стройной женщины в платье-футляре. Оно облегало тело, как перчатка, но не открывало кожи ниже подбородка и выше кистей.

— Малица, — гневно окликнула женщина, сверкнув янтарными глазами, — насилу тебя нашла! Нужно поговорить.

Саламандра беспомощно глянула на друга. Кристоф развел руками. В отношения подруги с родителями он не вмешивался.

— Да, мама, сейчас. — Малица покорно встала и подошла ближе.

— Наедине, — уточнила госпожа Ирадос и покосилась на Кристофа.

Тот понял намек и тут же «вспомнил», что забыл важную книгу в хранилище.

Кроме закадычных друзей, никого в читальном зале не было — час поздний, — поэтому мать и дочь смогли беспрепятственно поговорить, не опасаясь чужих ушей.

Несколько минут просто молчали. Малица напряженно ждала, госпожа Ирадос нервно кусала губы.

— Ты наденешь кольцо? — наконец спросила она.

Саламандра покачала головой.

— Видела его?

Теперь кивнула.

— По-моему, не урод. Да, староват, но обаятельный мужчина. А то, что вампир… Свыкнешься.

— Я не желаю греть ему постель, делиться кровью и силой, — решительно возразила Малица. В глазах сверкнули огоньки пламени. — Не желаю лежать, прикованная цепями, пока муж проводит обряд омоложения. И детей от него рожать не хочу.

— Привыкнешь, — ледяным тоном отчеканила мать.

— К чему привыкну? К тому, что он мне жизнь сломает? — Саламандра перешла на крик.

— Такова наша воля. Ты обязана подчиниться.

— Не подчинюсь! Я адептка Академии колдовских сил, я имею право.

— Права получишь, когда инициацию пройдешь, — отрезала госпожа Ирадос. — Либо диплом предъявишь. Пока же ты часть семьи, и если я приказываю, станешь леди шан Теон.