Наталья Косухина - Корпорация Лемнискату. И каждый день за веком век

– Вау! – вырвалось у меня.

До сего дня я видела такие фокусы только в кино, и это совсем не одно и то же, чем увидеть их наяву. Зачарованная, я шла по коридорам, стараясь запомнить каждую деталь. Казалось, в воздухе здесь витает дух Франции и парижских тайн.

Замечтавшись, я неожиданно налетела на Редклифа, который посматривал на меня сверху вниз и посмеивался.

– Что?

– Ты на месте.

Я огляделась и отметила, что мы спустились гораздо ниже, чем я рассчитывала.

– А ты не останешься со мной?

– Нет. Я пойду в хранилище, а ты – в сокровищницу кардинала Джулио Мазарини. – И, применив всю силу, Фордайс открыл тяжелую каменную дверь.

Я вошла внутрь и обомлела. Кругом золото, серебро, камни и предметы искусства.

– А неплохо он прибарахлился за годы правления.

– Настя! – с неудовольствием покачал головой Фордайс.

Вечно ему не нравится мой сленг.

– Что? Ты посмотри, здесь же несметных богатств больше, чем годовой ВВП целой страны.

– Не то чтобы… Но кардинал очень богатый человек и был таким с рождения. Его семья тоже не бедствовала, но он, конечно, приумножил состояние. – И, помолчав, добавил: – Во много раз.

– Но почему сокровищница находится под библиотекой?

– Его жизнь очень беспокойна, и никогда не знаешь, когда потребуется бежать. Столько золота с собой в мешке не утащишь. А здесь просто старое хранилище, и никто не подумает, что под библиотекой, которая в будущем станет общественной и получит его имя, хранится целое состояние.

– Он чертовски умный мужик. Но что мы должны сделать? Вынести золото?

– Нет. Пересчитать его. И вот тебе книжечка, куда подробно запишешь: чего и сколько.

– Что?! – выдохнула я. – Да я тут до пенсии считать буду!

– Применив свой дар? Нет, управишься за ночь. А я пока пересмотрю архив насчет дуовитов. Надо пополнять информацию о них.

В ужасе я села прямо на ближайший золотой кувшин.

– Ты меня убил. Зачем вообще главному финансисту сводить дебет с кредитом в сокровищнице кардинала?

Фордайс наклонился и поцеловал меня в губы.

– Давление на Мазарини. Нужно заручиться его лояльностью при создании корпорации. Возможно, благодаря нам Лемнискату и получила такое светлое будущее.

Редклиф ушел, а я с тоской осмотрелась. Впервые среди такой кучи золота, и даже унести ничего нельзя. А считать придется!

Перед мысленным взором предстал Юнишев с заячьими ушами. Ну, заяц, погоди!

Поудобнее устроившись на кувшине, я решила начать с алмазов. Да… Люблю алмазы!

Редклиф Фордайс

После того как я понял, что, несмотря ни на что, неспособен сопротивляться своим чувствам к Насте, и решил принять все как есть, с моих плеч словно гора свалилась. Меня переполняло ощущение свободы, что я все могу и мне под силу перевернуть весь мир.

Появилась не просто цель в жизни, которой раньше была работа, а новые чувства, новый смысл существования, и мне это нравилось. Единственный червячок сомнения, который продолжал подтачивать меня, – это разговор, произошедший между мной и Юрием много лет назад, когда мы дали друг другу обещания. Именно он не позволял мне полностью отдаться своему счастью и не оглядываться назад.

И я решился на серьезный шаг, который давно надо было сделать. Вот только не знал, к каким результатам он приведет.

Так как мы с Настей теперь начали жить в резиденции, даже переноситься на расстояние не придется. Собравшись с духом, я прыгнул в тысяча девятьсот девяностый год.

Я знал, что в этот день у Юрия был выходной, а Евгения гостила у родителей вместе с Настей. Друг находился там, где я и рассчитывал его застать. Чтобы исполнить задуманное, мне пришлось проявить смелость.

Что я делаю? Нарушаю правила корпорации, использую свои способности в угоду себе, и, возможно, могу изменить будущее. Но я знал, что ради Насти я готов на все что угодно.

У Насти была та же, что и у Юрия, привычка – подолгу смотреть на этот странно зеленеющий пруд. Что они в нем нашли?

Увидев меня в современной одежде, Юрий сразу понял, что я из будущего, и напрягся, ожидая моего приближения.

– Привет, – я присел рядом с ним на траву.

– И тебе доброе утро, – улыбнулся Юрий.

Я вздохнул:

– У меня уже не утро…

– Нет?

Я покачал головой.

– Я твое задание?

– Нет.

Друг удивился:

– Фордайс, поверить не могу! Если ты здесь не по службе, то используешь свой дар в обход корпорации.

– Ну, в этом нет ничего страшного…

– Если не контактировать с теми, кто тебя знает.

Решившись, я сказал:

– Я здесь по личным причинам.

Юрий испугался:

– Что-то случилось? Ты хочешь предупредить о чем-то? Пострадала моя семья?

– Нет…

– Редклиф, я тебя не узнаю…

– Я пришел к тебе просить благословения. – И замер, ожидая ответа.

– На что? – озадаченно спросил Юрий.

– На брак с твоей дочерью.

Вот теперь я поверг друга в шок. Но вместо того чтобы разгневаться или обозлиться, тот просто спокойно сказал:

– И раз ты пришел ко мне сюда, значит, в своем времени я этого сделать не смог. Видимо, я уже мертв. Ты ведь не поделишься со мной, из какого времени прибыл?

Я лишь качнул головой, не отрывая взгляда от завораживающей глади воды.

– Так и думал. Но Настя хотя бы совершеннолетняя?

– Да.

Юрий вздохнул с облегчением, решив, наверное, что умер, когда его дочь была уже взрослой. А я не мог сказать ему правду.

– А ты уже сделал ей предложение?

– Нет.

– Вижу, тебе тяжело, и действительно ситуация необычная. Непривычно, когда твой друг молод и полон сил, тогда как ты сам, возможно, уже старая развалина. Но ты творец и проживешь дольше нее.

Я понял, что тревожит Юрия. Но как успокоить его и не рассказать о сущности его дочери?

– Она тоже творец первой степени, – решился я.

И друг улыбнулся:

– Я рад.

– А? – Я удивленно посмотрел на него.

Творцов даже в Лемнискату считали мутантами. Он рад?

– Несмотря на опасную работу, мою дочь сложно убить, она повидает много интересного и будет долго жить. А найти смерть можно везде и совершенно обычному человеку, даже легче, чем вам. Да и в отношении тебя это многое объясняет.

Теперь я был в шоке.

– А что со мной? – подозрительно поинтересовался я.

– Ты сильно привязался к моей дочери и полюбил ее.

– Что?! – возмутился я.

– Да не в том смысле, – возвел очи горе Юрий. – Все-таки такие сильные и обладающие такими возможностями, вы удивительно ограничены своей природой.

– Даже не хочу знать, что ты имеешь в виду, – пробормотал я, и друг рассмеялся.

– Если Настя любит тебя, а ты любишь мою дочь, а у меня не возникает в этом сомнений, раз уж ты попрал свои принципы и прыгнул в прошлое ради нее, то, считай, я вас благословил.