Наталья Косухина - Корпорация Лемнискату. И каждый день за веком век

Какое у него тело! Не говоря уж о том, что ниже…

– Как ты здесь очутилась?.. – начал творец, а потом заметил мои синяки. – Твой первый прыжок…

Схватив полотенце и обернувшись им, он вылез из ванны и подхватил меня, шокированную его видом, с пола.

– Настя, слушай. Посмотри на меня.

Фордайс обхватил мое лицо ладонями и, окинув взглядом мое тело, прикрыл глаза, словно ему больно.

– Сосредоточься. Слышишь? И пожелай вернуться обратно.

– Что? Как?

Смысл его слов не доходил до меня, голова была занята другим.

– Желай немедленно, – рыкнул он, не открывая глаз.

Я тоже закрыла глаза и, сосредоточившись, вновь открыла. Теперь я в ванной была одна. Однако тело заболело еще сильнее, кожа горела.

Поднявшись и стащив с крючка полотенце, я прикрылась и, заплакав, простонала:

– Редклиф, помоги, пожалуйста.

Последнее, что помню, – это сорванный с двери ванной шпингалет и подхватившие меня уже знакомые руки.

В голове стоял гул, но тело уже не ломило, в нем чувствовалась лишь сильная усталость. Мысли путались, я вспоминала, что произошло. Скандал, авария, и, кажется, я перенеслась в будущее. Вот приснится же такое, когда болеешь.

Едва я открыла глаза, мой взгляд наткнулся на Фордайса, который склонился надо мной.

– За что мне это? – вздохнула я, поворачиваясь на бок и чувствуя, как полотенце сползает с меня.

Вскочив и застонав от боли, пронзившей голову, я снова завернулась в махровую ткань.

– Неужели все, что я помню, было правдой…

– Да.

– А кто это там сверлит?..

– Рабочие. Меняют сломанную дверь на новую.

– Ты высадил дверь? – Я удивленно посмотрела на Фордайса.

– Выбора не было, – мрачно ответил он. – Когда ты пропала на сутки, я места себе не находил. Ни бабушка, ни Женя о тебе ничего не знали.

– Ты позвонил маме?! – ужаснулась я.

– Выбора не было! – повторил Фордайс и, вскочив, зашагал по маленькой комнате. – А потом я сторожил тебя около подъезда. Ты явилась вся в засохшей крови, едва двигаясь.

– Ну двигалась же.

– Настя, ты забываешь, что у меня медицинская степень. Твой вид ясно говорил, что ты попала в серьезную аварию. Но ран на тебе не было, по крайней мере таких, которые оставляют столько крови.

– И?

– И я нашел того водителя, что подвозил тебя. Я запомнил его номер.

– Какой кошмар… – покачала я головой, но князь меня не слышал.

– Я поехал на то место, где он тебя подобрал, увидел твой мотоцикл, следы аварии и все понял.

– Что же ты понял?

– Ты творец и, судя по тому, что выжила в аварии, от которой осталась лишь куча искореженного металла, творец первой степени. Иначе ты умерла бы.

Я в шоке посмотрела на Фордайса и изрекла:

– Брехня!

Некоторое время спустя, уже одетая, я сидела на кухне и удрученно помешивала сахар в кружке кофе.

– Настя, тебе придется смириться с этим.

– Погоди, в твоей теории есть масса нестыковок. Я же многое знаю о корпорации.

– Неужто? – насмешливо осведомился Фордайс.

– В двенадцать лет я нашла записи отца о его работе на Лемнискату и ее деятельности, плюс рассказы бабушки. Так что вряд ли ты сможешь мне открыть что-то новое про эту организацию.

Творец стоял прищурившись.

– Насколько я знаю, мутация проявляется во время полового созревания, – начала я.

При слове «мутация» князь поморщился.

– Вот только не говори, что творцы – это посланники божьи.

Вздохнув, Фордайс сказал:

– Не буду. Ты права: творцы – это мутанты. Перемещаться во времени мы можем благодаря тому, что не такие, как обычные люди. Оставаясь самими собой, мы выделяемся среди людей, и чем сильнее творец, тем больше нас тянет к себе подобным.

– Это твоя теория? – усмехнулась я, пригубив горячий напиток.

– Нет, твоей прабабки.

Поперхнувшись, я облилась горячим кофе.

– Да что за невезение в последние дни!

Через пять минут, поменяв джинсы на новые, я снова расположилась на стуле.

– У тебя нет другой одежды? – скривился творец.

– Ты не отвлекайся от темы.

Вздохнув, князь продолжил:

– Твоя прабабушка Ольга вышла замуж за Разинского. Почти все документы о них того времени исчезли, но поговаривают, что история у них была непростая. Так вот, она считала, что чем сильнее творец, тем больше его тянет к себе подобным и тем более вероятно, что счастье он найдет лишь в паре с подобным себе.

– То есть с творцом?

– Да. И скорее всего, именно первой степени.

– Мне есть из чего выбрать? – пошутила я.

– Нет. Сейчас творцы первой степени – это Лукреция, совсем маленькая девочка…

– Не пойдет. Я натуралка.

– И я.

– Бабуля была не права, – подумав, заключила я.

– Вот и я себя тем же утешаю, – хмыкнул Фордайс.

– А если нет творца противоположного пола? Что делать тогда?

– Ждать. Жизнь творца длинная. Или выбрать себе другую пару. История говорит, что были и такие случаи.

Посмотрев на внешний вид Фордайса, я была готова в это поверить.

– И тем не менее, если бы я была творцом, то могла бы прыгать во времени начиная с переходного возраста.

– Отчасти ты права. Однако то, что мутация активируется в творце в пубертатный период – это лишь статистика. У твоей бабки… м-м-м… способности проявились рано, у тебя катализатором, видимо, послужила авария. Да и какие могут быть сомнения, когда ты уже совершила прыжок?

Я молчала.

– У меня нет дара, значит, первой степени тоже нет.

– Или он еще не проявился. В противном случае мы бы здесь не сидели, а я разыскивал бы твое тело. Ты невероятно упряма!

– Я стараюсь мыслить разумно. Что ты предлагаешь мне делать теперь?

– Да по сути выбора у тебя нет, кроме как работать в корпорации.

– Нет!

– Да.

– А я говорю нет!

– Настя, пойми: корпорация – могущественная организация. И несмотря на то что она находится в тени, тем не менее управляет миром.

– Одна из трех.

– Пусть из трех. Но на этом полушарии она – незримая сила. Власть ее сильна благодаря творцам, и в первую очередь – первой степени. Они просто не позволят тебе скрыться. Да и тебе самой будет непросто с прыжками во времени. Нельзя убежать от своей сути. – Фордайс покачал головой.

– Почему важны именно мы?

– Творцы третьей и второй степеней направляют историю в нужное русло. Но только творцы первой степени могут кардинально ее изменить.

Я лишь вздохнула и твердо повторила:

– Нет.

Практически сразу после того как Фордайс ушел, у меня состоялся непростой разговор с мамой – о том, куда я исчезла, почему меня разыскивал папин друг, не связалась ли я с корпорацией. Сказать правду в данный момент я не могла. Сама еще точно не знала, что будет с моей жизнью. Пообещав заехать в ближайшее время, я отключилась.