Светлана Гамаюнова - Сказки Гамаюн

Это я – то кукла? Когда я от одного взгляда, от одного прикосновения его загоралась, и внутри вся таяла, только бы приголубил, в постели согрел. Я даже не заплакала, отвернулась и пошла. Три дня под лестницей в трактире для посетителей попроще, где он и не бывал уже, пролежала, будто окаменелая. Сердце вообще льдом обросло. Любила я его сильно. Не поверила сперва, что такое быть может. Что ему нужно, моей же любви на двоих хватало? Можно было, конечно, к градоначальнику пойти, может, какое имущество и оставили бы мне, да и вообще, может, бросать бы меня запретили, я этими законами не интересовалась. Мысль одна крутится – уйти, ну не из жизни, конечно, грех это, а далеко, будто и не жила здесь никогда. В деревню не возвращусь, родителей позорить, а куда?

Вышла вечером – то ли я живая, то ли призрак, шататься не шатаюсь, а улыбнуться не могу. Тут один сказитель сидел, часто к нам захаживал. Увидел меня и говорит:

– Ты ли это, Стеша? Так все плохо?

– Может, и не я, – говорю, – кто знает.

А он посмотрел на меня, накрыл руку своей рукой и сказывает:

– Чтобы сердце разморозить – у тебя один путь. Если угодно будет богине Макоши, направит она твоего коня в место, где Велес в дикой охоте в зимнюю ночь пролетать будет. На восток надо ехать, там находится место – Перекресток, или Перехлестье миров называется, там

Я не заплачу, я буду идти,

Пусть не вижу, что впереди

Я не брошенная, не оставленная,

Я печалями не раздавленная,

Хотя сердце еще заморожено,

и судьба моя искорежена.

Ты меня променял пусть

На другую, на молодую,

На богатую, статную, знатную

И в постели очень приятную.

Я не заплачу и не завою,

Сердце уже не чувствует боли.

Всё равно душа хочет жить,

Своё прошлое изменить.

Буду опять повторять упрямо:

Голову вверх, держим спину прямо.

Я не брошенная, не оставленная,

Я печалями не раздавленная,

Поэтому не заплачу и не завою,

Не захлебнусь в отчаянии и горе,

Хоть и сердце мое заморожено,

и судьба моя искорёжена.

Завтра будет день, а потом ночь.

Перехлестье беду унесёт прочь,

А коней богов сумасшедших бег

Унесёт мороз и растопит снег.

Я не брошенная, не оставленная,

Я печалями не раздавленная

К нам подошла Клевенс.

– Извините, что вмешиваюсь в разговор, хочу ещё раз сказать, – она качнула головой и присела рядом с нами. – Фрости, прости, но думаю, у тебя была не любовь, а страсть. В истинной любви любят не только тело, но и душу. А ты душу его тёмную не видела, просто телом симпатичным очаровалась. Себе напридумывала, сама себя уговорила и, как околдованная, вокруг него крутилась. Но все тайное когда-нибудь становится явным. Вот и у тебя прояснилось. Лучше раньше, чем позже. Одной страстью долго не проживешь, даже если она обоюдная. Фрости, хорошая ты моя, ты сильнее, чем думаешь, я чувствую, вижу это в твоем взгляде. Смотри прямо в глаза, не бойся, не опускай ресницы, кто бы ни стоял перед тобой: муж, друг, враг, зверь или даже бог. Только слабые опускают перед небом свои глаза. Дай почувствовать, понять, что в тебе есть сила и стержень, иначе тебя сломают, раздавят. А тебе, Ловелия, скажу: да, это не простой приют, сюда приходят люди, которым нужно изменить что-то или помочь кому-то, а может, просто открыть глаза на то, на что они были закрыты. Но чаще всего они приходят сюда потому, что ищут самое важное для себя – свое предназначение. Также для того, чтобы или избавиться от любви, или найти её. Иногда чтобы помочь в этом другим. И ещё дорога сюда учит, как быть сильным и чувствовать себя сильным.

Она резко повернулась и пошла в зал.

– Спасибо, Клевенс, ты необыкновенная, – почти хором сказали мы.

Я пошла обратно к принцам, сидевшим со Сказителем.

– Ты как, Лотта, – спросил Хи, – не сильно устала?

– Да нет, нормально, мне здесь нравится, хотя и странно все: люди, их ожидания. Правда, тут так много боли, она как огромные сугробы, что вырастают, когда Морана в полной силе приходит. Но приют прячет нежные травы под этими сугробами, давая надежду и не позволяя им окончательно замерзнуть.

– Ожидания всегда странные, – вдруг сказал Сказитель, – а живые люди всегда интересны. Вернее, если они живые. А мне нравится это ожидание чуда. Но об этом завтра, а то я потеряю нить истории, которая у меня родилась, пойду додумаю. Чуть– чуть не проворонил начало новой сказки. Замечательной!

Молодые глаза лукаво посмотрели на нас.

– Хорошего отдыха, – и покинул нас.

– Ты знаешь, – опять сказал Хи, – мне здесь нравится больше, чем во дворце, все проще и в тоже время таинственнее. Очень хочется услышать завтра рассказ Сказителя. А вообще работать топором здорово, эти тебе не указы писать. Веселее и, наверное, полезнее.

И они с Ха весело засмеялись.

Что-то внутри пропело: «Молодые еще, совсем мальчишки. И к р а с и в ы е».

Утром мне снилась вьюга, заметающая все следы, несущийся куда-то по воздуху в санях закутанный в шубу человек и необыкновенный парень с развевающимися волосами. Сани облетают огромный дуб, и парень протягивает девушке руку. Она ухватилась за нее, и на этом я проснулась. Сон был невероятно яркий и реалистичный.

Вскочила, умылась и пошла проверять силки. Людей-то кормить надо. Зайцев развелось множество. В силки аж три штуки попалось, неплохо. Если так будет всегда, голодными не останемся. Потом уборка, какая-то суета. Чуть-чуть помогла парням перетаскивать. В доме было тепло и уютно. Не страшно, если прилетит ледяной северный ветер – не в поле, не замёрзнем.

Хи и Ха работали справно, попилили и порубили имеющиеся стволы, потом поехали в лес за сухостоем, потом опять пилили и рубили, немного поупражнялись с мечами, а для разрядки устроили игру в снежки, снег еще лепится. Я тут вышла во двор – и меня забросали. Прямо в лоб попали. Больно. Но я тоже ловкая, отбивалась. Ко мне присоединилась Клевенс, против этих двоих недорослей одной не справиться. Как мы играли, все постояльцы смотреть выбежали, но растормошить их не удалось. Просто стояли и смотрели, не сдвинулись, руки не подняли, ну правда – замороженные. Но я попробую их растормошить, чего бездельничают, хоть и за постой заплатили.

Есения. История Предназначенной

Работа не кончается, если ее не остановить, а я уже подустала, поэтому пошла в зал поесть и отдохнуть.

Сказителя в зале ещё не было, и я обратила своё внимание и захотела познакомиться с миловидной девушкой, которая сидела и явно скучала. Она, наверное, ненамного меня старше. Грустная тоже, как многие тут.

– Здравствуйте. Я не помешаю вашим размышлениям? – спокойно сказала я.

– Что Вы, это возможность отвлечься от моих навязчивых мыслей, я со своим нытьем всем уже надоела. А тут новые люди. Меня тут зовут Предназначенная, а раньше была просто Есения – ясная значит. Знаете, как тут с именами странно. Вас, слышала, Ловелией зовут?