Олеся Шалюкова - Имя твоё - Тьма

Сумерки приятное время суток.

Солнце еще не до конца село, только готовится нырнуть в перину облаков у края горизонта. Солнечные лучи расправлены над городом, и рассыпаются цветные паутинки в чужих окнах и домах. Ночь еще не окутала город бархатным покрывалом, только готовится к своему появлению. Но по улицам уже развешены сети-капканы, в которых вот-вот запутаются припозднившиеся прохожие.

В парке уменьшается напор в фонтанах, включаются фонари. На дорожках появляются первые парочки. У кого в руках бутылка с пивом, у кого сок. Кто-то несется на свидание, а кто-то неспешно прогуливается по плиткам парковых дорожек. Кто-то мчится на роликовых коньках, а кто-то поет под гитару.

Молодежь можно увидеть в приятые летние вечера в кафе, на уличных площадках, в парках… Да где угодно, практически. Хотя всё же чувство самосохранения не позволяет молодым людям разгуливать по темным кустам. И уж тем более ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову в летнюю ночь отправиться на кладбище.

Впрочем, здравомыслие это если и хорошо, то не всегда оправдано с точки зрения сохранения собственной шкуры. И может так случиться, что кладбище окажется местом гораздо более безопасным, чем тот же самый город. А от амплуа «серой пушистой мышки» придется отказаться, пусть даже для этого и потребуется кое-что применить.

На старом заброшенном кладбище ползала девчонка. По сухой земле, поднимая клубы пыли, отчего в носу свербело и хотелось чихать. Посреди могил шестнадцатого-восемнадцатого веков, часть которых была разрыта черными археологами… Отчего легко можно было с камнем перепутать грязный череп… Девчонка ползала посреди покосившихся крестов и выросшей в человеческий рост крапивы. Посреди глубоких ям, где влажно чавкала грязь и куда ужасно не хотелось упасть.

Конец рыжей толстой косы давно уже растрепался. Длинная юбка с многочисленными карманами была безжалостно подоткнута вверх, обнажая длинные ноги. Тоненькая талия была обхвачена старинным кушаком. Откуда он у современной девушки и зачем? Вопрос… За пояс кушака было заткнут жертвенный атам, и свет далеких фонарей то и дело отражался в наточенном лезвии.

Назвать доской девушку ни у кого бы не повернулся язык. Но до аппетитных рубеновских форм ей тоже было очень далеко.

Те, кто ее знал, из близкого студенчески-рабочего окружения, были бы порядком удивлены, узнав, что у девушки есть «за что подержаться». Мешковатые свитера с чужого плеча не способствовали возникновению интереса у противоположного пола. Сама девочка влюбляться в кого-то из тех, кто рядом — не спешила. Соответственно прихорашиваться, открывать свою истинную натуру и красоту ей было не для кого.

А девочка была красива. На определенный взгляд.

Черты лица были суховатыми. Резкие линии носа и скул, высокий лоб и тонкие брови вразлет, нижняя пухлая губа, которую девчонка постоянно закусывала, и тоненькая верхняя. Округлый подбородок с ямочкой посередине.

Как и у всех рыжих кожа девочки была белой, но лишена веснушек. Еще со школы все считали «повезло», обладательница дивной кожи так не думала. Знала… Впрочем, об этом немного позднее.

Сумерки мало-помалу становились гуще. Из цвета топленого молока, чуть искрящегося в свете одинокого фонаря у входа в кладбище, стали цвета насыщенного пурпура. Густыми, всё с теми же искорками.

Прагматичный человек, увидев бы эти искры, подумал бы о светлячках. Не прагматичный и не человек коротко бы хмыкнул, увидев призраков.

Не нашедшие упокоения души людей собирались около естественного прохода в мир мертвых, в надежде, однажды, попасть туда. Кому-то иногда везло, и случайность позволяла преодолеть проклятье, не дающее получить упокоение. Кому-то не везло веками…

Тихо стрекотали сверчки. Ветер играл ветвями деревьев, сгоняя с насиженных мест птиц. Мало-помалу скрылось за горизонтом солнце. Багрянец туч распространился с края небосвода по всему небу. Причудливый багрянец смешивался с темной синевой спящего неба… Но люди слишком редко смотрят вверх, чтобы это заметить.

Вот и в этот вечер необычное явление осталось без внимания. А ведь, за ними не обязательно было ходить далеко. Странности происходили не только на небе, но и на кладбище. И, возможно, какой-нибудь репортер мог сделать на этом сенсацию. А охотник за привидениями найти доказательства существования потустороннего мира.

Вначале, где-то около десяти, завыли… волки. Не собаки, как можно было бы подумать, а самые натуральные волки. Три призрачных зверя, в холке достающие до пояса взрослого мужчины, сидели на могилах вокруг девчонки, и выли. Весьма художественно. Так, что по спине мороз продирал.

К сожалению, единственной свидетельницей этого «концерта по потусторонним заявкам» была та самая рыжая. А ей то ли не было дела до волков, то ли в своей жизни она видела что-то и поинтереснее, но она всё продолжала ползать по земле. На коленках уже давно отпечатались ярко-алые вмятины. Кое-где белая кожа покрылась царапинами, хоть и длинными, но не кровоточащими. Юбка помимо грязных пятен украсилась парочкой прорех. А коса растрепалась, став больше похожей на своеобразную мочалку.

Девчонка на эти мелочи жизни не отвлеклась. До полуночи надо было успеть. В конце концов, сбежать от стражей инквизиции на ее памяти так ни у кого и не получилось. И интуиция подсказывала девчонке, что первой она в этом списке тоже не будет. Не с ее «везением».

А в руки инквизиции девчонке не хотелось, и домой — тоже. Особенно, если учесть, какие именно планы главный инквизитор на нее составил.

Если бы не инквизиция, если бы не лето, если бы не положение звезд… девчонке бы и в голову не пришло такое самоубийственное занятие. Но выбора не было. И пришлось смириться с тем, что с кладбища она может и не вернуться. Это было более чем реально, если вспомнить о том, что у нее наперекосяк шло всё. Начиная с жизни и заканчивая тем, что даже в принципе осечки давать не могло.

Когда до полночи оставалось всего пять минут, рыжая выпрямилась. Неторопливо отряхнулась от пыли, накинула на плечи свитер, чтобы не зябнуть на усилившемся ветру июльской ночи, и вступила в первый защитный круг огромной пентаграммы, нарисованной белой краской прямо по земле кладбища.

Первые капли крови упали на землю, зазвучал хрустальный звон, и зажглись маленькие черные свечи. Язычки рыжего пламени волновались, дрожали, и если девчонка хотела добиться эффекта, нужно было успокоиться.

«Выбора нет», — повторила рыжая ведьма сама себе. Немного покрутила мысль в голове, надеясь, что появится ну хоть какая-нибудь альтернатива. Пускай даже там земля под ногами провалится, только бы не вызов.