Анна Верещагина - Хроники Омура

На улице наступило утро очередного зимнего дня. Бушующая ночью метель угомонилась, оставив после себя ровные снежные полотна. С голубых небес на землю смотрело яркое солнышко, превращающее окружающий ландшафт в блистающую серебром картину. Настоящая зимняя сказка царила в лесу, на краю которого возникли две юные прелестницы.

Яринка была настолько изумлена, что даже не находила подходящих слов, чтобы описать все нахлынувшие на нее чувства. Она стояла на верхушке пушистого сугроба, но была невесомой, будто пушинка, и не проваливалась в него. Молодая женщина рискнула и немного подпрыгнула, ахнула, подмечая, что после этого все осталось по-прежнему.

Яринка счастливо рассмеялась, но Луана оставалась совершенно серьезной и даже какой-то раздосадованной. Поймав, вопросительный взгляд Яринки, она передернула плечиком и заявила:

— Вот не пойму я! Как можно оставаться такой наивной и всепрощающей после всего того, что тебе причинили?

— Я тоже совершила много плохого, — Яринке на ум пришло воспоминание о мертвых телах, словно тряпичных куклах, разбросанных по летней поляне.

— Ерунда какая! — высказалась Луана, прочитав ее мысли. — И я не о том речь веду! Я говорю про демона!

— А чего мне на него сердиться? — Яринка с нежностью прикоснулась к округлившемуся животу. — Демон был добр ко мне, и он поделился со мной частичкой своей любви, подарив чудо!

Луана взвыла и, схватив собеседницу за руку, прямо по воздуху потянула ее к деревне.

Всю дорогу Яринка не переставала удивляться и восхищенно осматривать блестящие в солнечных лучах просторы родного края.

Но вот ее лицо омрачилось, точно туча на солнышко набежала, потому как в воздухе запахло гарью, а вскоре на белоснежном зимнем покрывале промелькнуло черное пятно.

Яринкино сердце вздрогнуло, и если бы она могла, то ускорила бы полет, в душе ясно осознавая — увиденное издали — это все, что осталось от ее дома.

Пепелище! Чернота, да ветер гуляет на догорающих останках избы и двора, а в воздухе еще кружится пепел, и пахнет горелым.

Здесь их поджидала Муара.

— Бабушка? — всхлипнула Яринка, и богиня всего лишь покачала головой в ответ.

— Вот, что подарил тебе этот демон! И поверь, он настоящее ЧУДОВИЩЕ! — яростно поведала Луана.

— За что? — прошептала Яринка, падая на колени.

— Ты все еще не сердишься на него? — горячо выкрикнула Луана.

В глазах Яринки все помутилось, в них заклубилась тьма, черные когти вспороли остывающую землю на пепелище, а из спины молодой полудемоницы, разрывая ткань платья, вырвались широкие крылья.

Яринка в своем втором обличии поднялась на ноги, готовая нанести визит ЧУДОВИЩУ и покарать его, но в этот момент у нее внутри зашевелился ребенок, пиная будущую матушку в ребро.

И спустя пару ирн перед двумя богинями вновь стояла человеческая женщина, утирающая слезы испачканными ладонями.

Луана так сильно изумилась, что на какое-то время потеряла дар речи и взглянула на свою маменьку, которая улыбалась одними уголками ярких губ.

— Так чего ты теперь хочешь? — спросила Муара у своей подопечной.

Яринка выпрямилась, расправила плечи, подняла голову, словно стряхнув с себя весь груз прожитых лет, и уверенно промолвила:

— Теперь меня ничто здесь не держит! Госпожа, позвольте мне начать новую жизнь и дайте моему сыну жить спокойно, не испытывая того, через что прошла я.

— А как же Тенрион? — оторопело поинтересовалась Луана.

— Пусть и он будет счастлив! — отвернувшись, отозвалась Яринка.

«Человеческая глупость?» — мысленно спросила дочь у матушки. «Нет. Это любовь, рожденная в чистой человеческой душе. Любовь всепрощающая, истинная, порой жертвенная. Учись, дочь! Хоть ты и старше этой девочки, но тебе еще расти и расти до ее уровня, постигая обычную женскую мудрость!» «Не понимаю!» — заупрямилась младшая богиня. «Ты пыталась провести Яринку путем ненависти и мести, но куда бы он привел ее и будущего младенца?» «М-м-м? К братцу Зесту?» «Или куда похуже! А жизнь у Яринки одна, да и ребеночек хочет увидеть белый свет, а не тьму Нави! Вот и подумай на досуге обо всем произошедшем, Лу! А пока доставь нашу подопечную, куда нужно!» «Но неужели Тенрион с дружками останутся безнаказанными?!» — вознегодовала Луана. «О них я сама позабочусь!» — в голосе Муары прозвучала угроза.

Такая, что даже Луана поежилась, ей на ирну померещилось, что в морозном воздухе столкнулись и звякнули острые клинки.

Яринка, не ведая об этом разговоре, безмолвно прощалась со всем, что было для нее родным все эти годы. С соленой влагой текло по щекам, выплескиваясь наружу все ее горе, оставляя после себя пустоту, которой предстоит заполниться чем-то новым. Молодая женщина мысленно передавала сыну всю свою любовь и обещала ему: «Я сделаю все, чтобы мы стали счастливыми!»

— Пойдем! — Луана в очередной раз протянула Яринке руку…

Солнце заливало ярким, но холодным светом столицу Снежной Империи, которая сегодня казалась оживленной больше обычного. Еще бы! Нынче в храме Старших богов состоится свадьба высшего демона, героя войны с навьим зверем — Тенриона мир Лассиля и дочери Первого Советника самого Повелителя, красавицы-дуайгары — Эттарин мир Карибель.

Друзья жениха уже собрались в храме. Шервесс довольным не выглядел, он что-то яростно выговаривал Гарвету. Наследник клана сапфировых драконов Риарен, слушая их перешептывания, морщился и тер виски, точно у него внезапно разболелась голова.

— Как ты и твои оборотни не смогли учуять запах простой человечки?! Вот объясни мне, как?! — тихо, но настойчиво распекал друга агатовый дракон.

Гарвет в ответ мычал что-то о метели и невезении, и терпение Риарена лопнуло, и он зашипел на них обоих:

— Успокойтесь оба! Человечка мертва! Замерзла где-нибудь в лесу, а к утру ее снежком прикрыло! Туда ей и дорога, этой преступнице! Ишь, чего придумала — примкнуть к Нави!

Гарвет покосился на недовольного Шервесса, только-только узнав о той байке, которую придумал агатовый для своего приятеля, дабы тот согласился помочь. Среди перворожденных давненько ходили слухи и откровенные насмешки по поводу честности Риарена мир Эсморранда и его обещании, данном Старшей богине, не бить того, кто слабее. Сам Гарвет, гоняя получеловечку по лесу, угрызениям совести не страдал. Он был убежден в том, что на Омуре должны остаться только сильные расы, то есть перворожденные.

Прерывая его раздумья, по залу пронеслись звуки музыки, а у Древа богов появились жрецы. Очередной звучный аккорд разлился по храму, и в распахнутые настежь двери вошел Тенрион. Размашистыми шагами, будто идет в строю, он дошел до Древа и встал перед мужчиной и женщиной. Лицо дуайгара не выражало никаких чувств.