Вера Чиркова - Проклятый эксперимент. Магиня

– Когда у мужчины растет сын, – убежденно заявила Лиарена, – нужно находить время с ним пообщаться… Папенька говорит, для отцов это самое важное из всех дел.

– Я уже понял и полностью согласен с дорином Симорном. И теперь буду целыми днями учить сына говорить «мама», – шутливо пригрозил Тайдир и заботливо поправил малышу шапочку: – Правда, Карик?

– А вы почему молчите? – внезапно заинтересовалась дорина, оглядываясь на загадочно улыбающихся хозяев дома. – Мама? Отец?!

– Мы не молчим, на вас любуемся, – светло улыбнулась Инрисса. – И ждем очереди…

– Какой?

– Ну не у вас же одних могут быть новости, – хитро прищурился Экард и не удержался, расплылся в сияющей довольством улыбке. – Мы вот решили завести тебе сестру.

– Как это «завести»? – опешила Лиарена, ей почему-то первым делом припомнилось, каким образом заводили овец и лошадей, покупая молодняк на рынке. – И где вы ее возьмете?

– Лиа… – беззлобно засмеялся Тай и свободной рукой потянул жену к диванчику. – Ты сегодня от счастья стала недогадливой. Ну как заводят детей?

– Так то же дети, а не сестра, – усаживаясь рядом с ним, все медленнее спорила Лиарена и вдруг полыхнула жарким румянцем. – Ох, светлые боги!

– Вот именно, – счастливо засмеялся отшельник. – Все сестры когда-то бывают детьми. Но это не единственная новость. Мы уговорили Невила перебраться в обитель и ждали тебя, чтобы вместе открыть им путь.

– Ну наконец-то, – обрадовалась дорина. – Я давно ему намекала. Но он сразу переводит разговор на другое.

– Его можно понять… он очень боится, как бы кто-то не попытался воспользоваться особыми умениями его друзей. Или нечаянно не пробудил в них раньше времени каких-либо страшных воспоминаний. Сам он продумывает каждое слово, которое им говорит. Поэтому совет обители решил к каждому из возрожденных прикрепить по одному воспитателю, который станет им кем-то вроде духовного наставника. Кроме них, никто не будет иметь права отвечать на вопросы детей и давать им объяснения. И, разумеется, за всем станут следить сам Невил и совет обители.

– У Лиарены и так почти нет свободного времени, – возмутился Тайдир, и жена с изумлением уставилась в его нахмурившееся лицо.

– А при чем тут я? И про какое время ты говоришь, твои тетушки мне теперь и пальцем пошевельнуть не дают! Набросились на домашние заботы так, словно не наработались там, в горах.

– Это дело сугубо добровольное, – сделав безучастное лицо, беззаботно пожала плечами Инрисса, но дорина этой беспечности не поверила.

– Мама… – запнулась она на миг, боясь нечаянным словом напомнить матери про проклятые пещеры. – Я, наверное, и правда сегодня не очень сообразительна, но, если совет решит дать мне в воспитанники одного из детей Миттена, извините, Невила, никогда не откажусь от этой чести.

– Одну, – намекнул Экард. – Совет считает тебя самой подходящей воспитательницей для Марсии. Ей очень трудно осознавать себя будущей девушкой, да и немудрено. Столько лет живет в окружении мужчин. А ты терпелива и добра, сумеешь найти путь к самому черствому сердцу.

– Не перехвали, – засмеялась Лиарена и вопросительно взглянула на мужа. – Ты же не будешь против?

– Как я могу быть против, если ты уже все решила? – усмехнулся дорин и тут же нежно чмокнул жену в носик. – Не волнуйся. Если ты вздумаешь пропадать там целыми днями, то мы с Кариком будем приходить к вам в гости. Барент, по-моему, теперь считает себя моим домочадцем, поэтому с путником проблем не возникнет.

– Кем считает? – изумилась дорина и весело расхохоталась: – Как приятно знать, что в нашей семье не одна я такая недогадливая. Он уже считает себя твоим зятем, а ты и не заметил, какой красавицей стала твоя сестра!

– Но она же еще… – Дорин смолк, озадаченно подсчитывая в уме, сколько лет малышке Анилии.

– Моя ровесница, – мягко улыбнулась ему Лиарена. – Просто сразу была слишком худенькой и бледненькой. Но теперь она поправилась и расцвела, думаю, пора подумать о приданом.

– Я ему покажу приданое, коту этому наглому, – рассердился вдруг Тайдир. – Не дал девчонке оглядеться, налетел, как вихрь!

– Не вздумай вмешиваться, – сразу посерьезнела Инрисса. – Сделаешь только хуже. Ты пока плохо знаешь характер Ани, а я жила рядом с ней десять лет. Она очень строгая девушка и очень самостоятельная… родовые качества проявились со всей полнотой. А Барент ей сразу понравился, когда явился нас спасать. Она к нему никого не подпустила, сама выхаживала, когда серые приволокли из колбы. Он ведь сопротивлялся несколько дней, не хотел отдавать свою силу.

– Вот как… – растерялся Тайдир и, покосившись на любимую, невпопад брякнул: – Значит, осталась Олирна без мужа-мага.

– Вот что значит дорин, – притворно запечалилась Лиарена. – Все лето мотается по соседним дорантам, решает дела совета и устраивает бывших узников, а о том, какие дела творятся в родном замке и в соседнем доранте, и не подозревает. Олирне теперь никакой маг не нужен… Ниверт от нее вторую луну не отходит. Сначала-то она не приняла его всерьез, но он хитер, окружил девушку небывалой заботой, цветы три раза в день носит. Думаю, у матушки уже сундуки с приданым у дверей стоят.

– А дорин Симорн не против?

– Конечно нет. Батюшка никогда не пойдет против воли дочери, тем более ему и самому Ниверт нравится, он честный и хозяйственный. Ну, идем отправлять Невила?

– Подождите… Я давно хотел спросить, пока мы все вместе и нет никого чужих. Как могло получиться, что никто из пленных магов за столько времени не заметил исчезновения проклятой ленты?

– Все очень просто, – усмехнулась Инрисса. – Магов, способных почувствовать сквозь толщу скал поток энергии, до нас с Вайзином там не было, а когда туда попали мы – уже не было самой ленты, а капсула Миттена тянула энергию из защитного кокона. Вот его мы ощущали, когда начинал пополняться резерв, но рассмотреть подробно не успевали, серые сливали силу. Жанор очень немного понимал в магических тонкостях, Невил старался не давать ему ни крохи лишних знаний, зато староста точно знал, на что способны маги, набравшие полный резерв.

– Не будем о грустном, – заметив, как нахмурилась жена, решительно прекратил разговор Экард. – Тебе нельзя сейчас волноваться. Идем, нас ждут друзья.