Клара Сагуль - Сумашедшая тетушка

При этом женщина со стыдом почувствовала, как быстро намокают ее трусики, как между полных ляжек все становится мокрым и горячим. "Какой ужас. что же я за бесстыдница." — подумала Эльза, но от очередного прикосновения члена Антса к ноге позабыла обо всем.

А его руки. тем временем… Ах его руки! Эльза даже боялась отдать себе до конца отчет о том, что делали его руки. Прежде всего они были необычайно крепкими, но в го же время и очень ловкими, нежными, но и пытливыми. Это были руки разбойника и художника… Сначала одной рукой Антс оглаживал ее талию, потом одна рука спустилась еще ниже и стала ощупывать выпуклый зад Эльзы, обтянутый короткой кожаной юбкой. Вторая рука тем временем несколько поднялась и начала мягко массировать грудь женщины. И эта пышная грудь заволновалась, особенно когда рука Антса нащупала сосок. Сосок стал прямо под его пальцами набухать и твердеть от возбуждения. Эльза, не в силах ни оторваться от своего партнера, ни взглянуть ему в глаза, опустила голову и прижалась щекой к его плечу.

Ткань светло-коричневой куртки приятно пахла свежевыделанной кожей и замечательно холодила приникшую к ней горящую or стыда и страсти щеку Эльзы.

Женщина расслабилась и под искусными ласками нежными и одновременно требовательными, полностыо отдалась своим чувствам, а значит, сдалась на милость партнера. Hо милости ждать было бессмысленно. Рука Антса, ощупывавшая попу, начала медленно спускаться ниже. С замиранием сердца Эльза ждала, что будет дальше. Она буквально вся сжалась в комок, нс в силах вымолвить ни слова, со страхом ожидая продолжения. Рука между тем соскользнула с коротенькой юбки и взялась за ляжку женщины. "Зачем, ну зачем я надела такую короткую юбчонку?" — промелькнула отчаянная мысль в голове Эльзы. Hо рука дальше не двинулась, а только стала медленно, с чувством поглаживать полную упругую ногу женщины. К счастью, в комнате свет был притушен, и кругом танцевали еще несколько пар, так что ласки, которые Антс дарил своей соблазнительной тетушке, остались незамеченными. Эльза все же не могла успокоиться. Она подозревала, что кто-то нс в меру глазастый и любознательный видел все то, что делал с ней племянник.

Танец закончился, и все опять пошли к столу. Эльза шла пошатываясь, ее трясло от возбуждения, от смущения, от всего, что на нее нахлынуло так внезапно.

Hо это был еще далеко не конец. Антс о чем-то говорил с ней, иногда к нему обращались другие люди, и он отвечал им. Вокруг было общее веселье, все гости оживленно общались между собой. Пыталась сделать над собой усилие и Эльза, но, несмотря на улыбки и односложные фразы, она никак не могла отделаться от желания убежать отсюда, чтобы наедине пережить тот шквал эмоций, в который ее погрузило такое оригинальное общение с племянником.

А он будто почувствовал ее состояние, а вернее, решил "ковать железо, пока горячо". Антс наклонился к ней и, сжимая ее руку, сказал: "Тетя, я вижу, тебе стало скучно тут. То же могу сказать и о себе. Мы можем потихоньку исчезнуть отсюда."

"Да?" — не понимая, к чему он клонит, спросила Эльза. Она до самого конца не могла поверить в то, что ТАКОЕ возможно.

"Именно. Ты сейчас уйдешь, а я уйду чуть позже. Где ты живешь, я отлично помню. Ты ведь всегда водила меня к себе после того, как мы бывали в кино. И ты угощала меня у себя дома тортом. Так что я все отлично помню. Я буду у тебя через полчаса. Мне не терпится нарисовать твой портрет. Hе хочется терять ни минуты, пока меня охватывает вдохновение. Идем?"

Эльза ничего не смогла ему ответить. Она встала и на негнущихся ногах пошла к шурину. Она поблагодарила его за приглашение, обменялась с ним и с его женой несколькими ничего не значащими фразами, в частности, о том, как повзрослел и возмужал Антс, а потом ушла. В разговоре с шурином она заметила, что Антс давно стал чужим в этом доме, и собственный отец уже не вполне воспринимает его как своего сына. Это торжество было достаточно формальным актом.

Иного, конечно, и ожидать было трудно. Совершенно взрослый человек, отсидевший в тюрьме, а потом занимавшийся где-то неизвестно чем, вернулся в родной город.

Придя домой, Эльза застыла перед зеркалом. Она смотрела на себя и не могла поверить, что все то, что произошло с ней в гостях, все, что она чувствовала там, было правдой. Hо это было на самом деле. Под юбкой, между горячих ляжек все было совершенно мокрым, трусики прилипли к промежности. Озноб желания все еще не отпустил Эльзу. Она вдруг вспомнила, что сейчас придет племянник, и к его приходу надо подготовиться. Скорее машинально, чем осознанно, женщина обновила макияж на лице, поставила кипяток для кофе. Ее неудержимо тянуло в ванную подмыться, она чувствовала, как там, внизу, все слиплось и чуть ли не булькает. Hо сделать это она не успела.

Раздался звонок в дверь, и перед Эльзой на пороге стоял Антс. Они выпили кофе с коньяком, и во время вялого разговора Эльза все время была как на иголках. Антс не оставил свою затею нарисовать ее. Он осмотрел Эльзу и сказал: "Так, тетя, если ты не возражаешь, мы прямо сейчас и начнем. Отойди к стене." Женщина так и сделала. Она стояла в углу своей комнаты, робея перед рассматривавшим ее племянником. Ей было неловко стоять вот так, напоказ, демонстрируя свое пышное тело. Hо не тут-то было. Все только начиналось.

"Тетя, сними блузку." — послышалась команда, и Эльза, немея и содрогаясь от стыда, стала расстегивать свою черную ажурную блузку. Ее большие белые груди охотно вывалились наружу из лифчика, который она сама, повинуясь следующему приказу, стянула вниз. Антс сделал несколько шагов вперёд и остановился рядом. Женщина вся покрылась потом от стыда и предчувствия продолжения необыкновенного вечера.

Антс разложил на столе несколько толстых листов бумаги, в руках у него была кисть, но Эльза прекрасно понимала, что все это чистая игра и инструменты художника в данном случае играют роль муляжа. Просто Антс, вероятно, так развлекался. У него было достаточно воли и силы, чтобы подчинить себе Эльзу и без всяких подобных атрибутов, но игра в художника и натурщицу забавляла его, позволяла ощутить дополнительную остроту ощущений, позволяла устроить игру в "кошки-мышки" со смущенной, не знающей, как вести себя, женщиной. А ведь известно, что для того, чтобы без помех овладеть женщиной, лучше всего ее смутить…

Племянник подошел поближе и взялся за обнаженную грудь Эльзы. Его пальцы сразу скользнули по белой упругой поверхности к соску и стали теребить его. Делали они это умело, за каждым движением чувствовалась практика. Теперь он стоял сзади Эльзы и теребил ее набухшие соски обоим;' руками. Женщина изнывала под его руками, она бессильно откинулась назад, прижавшись спиной к его груди. Женщина ощущала эту тренированную мускулистую грудь, и от этой груди к ней переходило тепло, аромат мужчины, трепет плоти.