В Бирюк - Стриптиз

Случайно оказавшийся на нашем… ну, скажем, «ипподроме», Фанг загадочно произнёс:

— И князь-волки бегут у стремени…

И исчез. А Чарджи с Салманом начали выяснять — кому первому на таких звездчатых шпорах ездить.

Что крепить нужно двумя ремешками — я сообразил. Но дальше пошли вариации… я туда и не совался. Самим ездить — пусть пробуют.

Тяжёлых коней в бою защищают. Бока — попонами. Обычного потника под седлом недостаточно. Сходно — грудь. Покрывало до колен. Показал. Как по картинкам европейских рыцарей помню.

Головы коней — закрыли железными личинами.

На Руси первое упоминание — про коня Даниила Галицкого в 1252 году. Есть и на полвека старше, первая в Европе, боевая маска коня с Поросья. Маска… простенькая. Но храп, щёки, уши и затылок закрывает. Так что спрогресснул не сильно, на пол-столетия.

И, факеншит, меня ж останавливать некому! — спрогреснул дальше. По Бармалею. Конские маски раскрасили. Нарисовали акульи зубы «пилочкой». Теперь бы ещё фосфора найти… чтобы светились…

В том же описании про князя Данилу — конские кожаные куяки. Мне… пока рано. Кожевенники мои ещё с сапогами для людей разобраться не успевают.

Отдельная тема — подковы. На «Святой Руси» — уже лет двести. Подковывают — купеческих коней. Которым ходить по плотной, утоптанной земле накатанных дорог, улиц, по льду. Возницы знают, что нельзя «на неподковане коне по кольску пути гнати».

Изредка подковывают коней тяжёлых бронных всадников.

Это «изредка» — общее правило. Настолько, что уже и остатки тяжёлой французской конницы, уходя в 1812 году из Москвы, были нековаными. Первые же заморозки их добили. Не только температурой — плотностью замерзших дорог.

Другой вариант — ледоходные шипы. Заимствованы у скандинавов, бывают обувные и конские. На «Святой Руси» используются широко уже лет двести. Подковывают, обычно, передние копыта, шип — 6 см. Княжеские дружинники используют довольно часто. Сделали, поставили.

Вот четыре коня. И на них пять умников. Ещё и Артёмий не пропустил высказаться. Не считаю кучи народа, которым просто… увлекательно.

Крестьянских коней, после «обдирания Пичая» — у нас много. Есть и приличные. Поставили десяток «на обкатку». Людей, конечно, не коней. Аккуратно отработать некоторые элементы боевой подготовки.

Аккуратно, я сказал!

А, один чёрт. Побили лошадок.

Одного коня запалили, другого простудили, третий ногу сломал. Идиоты! Но за эти месяцы, пока я подпрыгивал, прогрессировал и на разные лады чирикал, мои вояки и мастера смогли и оснастку для коней составить, и людей чуток поучить.

Негромко, без визга, грома и пыли, шло пополнение моих отрядов. Как это делается — я уже…

Повторюсь. В умах многих моих современников засело: «на воинов учили с раннего детства».

И это — правда. Но — не вся.

Два вопроса:

— что такое «раннее?».

— что такое «учили»?

Например: на Руси найдено 11 детских шпор. Из нескольких сотен. А теперь сравните тиражи школьных учебников и чего-нибудь… «для взрослых».

Ещё вопрос: сколько лет должно быть ребёнку, чтобы он доставал шпорой в «правильное» место на боку коня?

Энгельгардт описывает десятилетнего подпаска, который в состоянии зарядить старинную фузею, положить её на сук дерева и бабахнуть в сторону волка. Это — «выучен на гренадера»? Или, всё-таки, на подпаска?

Святослава-Барса в четыре года посадили на коня, дали копьё, велели кинуть. Это — обучение «на конного дротометателя»?

Копьё упало к ногам коня, но — «Князь копьё кинул, знак подал. В атаку!». Выучен на главнокомандующего?

Ребёнок в пять-шесть лет радостно машет палкой, сбивая крапиву вокруг мусорки. Это «воинское научение на мечника»? Или — общая манера всех мальчишек в этом возрасте?

Младенцу дают погремушку. Это детская забава или «развитие мелкой моторики для эффективного втыкания мизерикордии в стыки рыцарского доспеха»?

Учить ребёнка «воинским навыкам» невозможно. Просто потому, что эти навыки — взрослого человека. Уточню: «воинская взрослость» здесь — с 15 лет.

Основная часть «воинского обучения с детства» — обучение прислуги. Напои коня, почисти, выкинь навоз, расчеши хвост, подай вина, заштопай камзол… годами. С точки зрения собственно боевой подготовки — бездарно потраченное время.

Но и собственно «обучение на воина по-средневековому» содержит две системных ошибки.

1. Непрофессионализм учителей.

Это… катастрофа. В дворянских семьях в наставники ставят слуг с боевым опытом. Такой — может показать. Один-два-три приёма. И не может — объяснить. Что и почему он делает. Потому что вообще говорить не умеет! Это воину — не нужно! Хуже — опасно. В строю, как в церкви — не курить, не болтать. Болтуны — в строевых не живут. Пристраиваются. К кухне, к штабу. А реальный вояка… Может рассказать истории из своего боевого опыта. Набором хмыков и ухмылок, матов и махов. Разными частями тела.

Поразительно: никто не поведёт своего ребёнка в школу, где у преподавателей нет педагогического образования. А лучше — многолетнего успешного опыта. Но процесс обучения малограмотными средневековыми «физкультурниками» — описывается как чуть ли не вершина воспроизводства воинской элиты.

И сказал Иисус: «Оставьте их: они слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму».

Поверьте: «боевой опыт» в изложении «бывалого воина» — не каскад батманов и рипостов, а перечень съеденного, выпитого и трахнутого… в том или ином походе. Если уж очень доверительные отношения — расскажет как было страшно. И какие идиоты и сволочи — отцы-командиры.

2. Непригодность учеников.

Вот вам приводят семилетнюю девочку.

— Дочь губернатора. Научите её фигурному катанию.

А этого ребёнка нельзя даже просто ставить на коньки! Это превратит её жизнь в цепь несчастий и мучений. Проблемы с опорно-двигательным — навсегда.

Но это никого не волнует. Потому что папа — губернатор.

Это — типовая ситуация феодализма. «Честь — по отцу». И наставник вынужден убивать время на бесперспективного воспитанника. Мучая и ребёнка, и себя. Потому что: «у него семь поколений благородных предков, а ты — морда холопская». И это правда: будешь мявкать — плетей огребёшь. В лучшем случае — вышибут со двора на голодную смерть.

Негодные учителя учат негодных учеников негодными методами. Единственная надежда получить хоть что-то приемлемое — заниматься этим годами.

Дальше — обратная связь. Если все ученики — двоечники, то доучил своего на тройку, и — хватит. А зачем дальше тянуться-напрягаться?

— Мой — знает «удар сокола»!

— А мой — «сокола», слив и рубку поперёк!

— Ну ты… вооще! Гроссмейстер! Типа: лучший по профессии. Во всей нашей Нортумбляндии!