Эротические рассказы Рунета - Том 4

Изабель привела меня на старое кладбище Сен-Луи, одно из культовых мест здешнего вуду. Словно завороженная бродила я среди мрачных склепов, заглядывая внутрь и содрогаясь от сладкой жути. В голову лезли мрачные мысли, воспоминания о зловещих тайнах из бабушкиных записей, искаженном лице дяди, застывшим мертвым на кровати.

— Я тебя впервые такой вижу, — произнесла Изабель и я вздрогнула — невероятно, но я почти забыла о ее присутствии.

— А... какой? — я рассеяно повернулась в сторону черной девушки.

— Ну такой... сосредоточенной, — подумав ответила Изабель, — не могу подобрать слов. Ты здесь совсем другая.

— Наверное, место тут такое, — я пожала плечами, — наводит на серьезный лад.

— Место не из веселых, — кивнула Изабель, — недаром тут любит отвисать половина готов в Штатах. А в иные дни и они не рискуют сюда приходить. Тут творится колдовство вуду и шепчутся духи, а каджуны говорят, что в полнолуние можно услышать вой ругару.

— Кого? — недоуменно спросила я.

— Оборотня, — улыбнулась Изабель, — говорят, что услышать его не к добру.

Изабель видно думала напугать меня, но мне стало только интереснее. От бабушки я слышала и не такую жуть, а в ее записях прочла и побольше. Так, что если Изабель думала, что ее рассказы заставят меня быстро убраться отсюда, то просчиталась.

— Гляди, какая большая, — выпалила я, подходя к очередному склепу, неожиданно выступившему из-за других надгробий. Мне даже показалось, что он пророс сквозь них будто огромный гриб. У входа в склеп стояли какие-то плошки с рисом и кусочками мяса, бокал с вином и еще какая-то снедь. На темном камне виднелся нарисованный красным мелом крест. Тут же виднелась и табличка с надписью.

— В этом месте нашла свой последний покой Мари Филома Глэпион Лаво, погребенная 11 июня 1897 года, — вслух прочла я.

— Великая женщина, — глухо произнесла Изабель, — королева вуду. Говорили, что она прожила целый век и до последнего оставалась молодой и красивой. Говорят еще тут и поныне витает ее дух и молодые девушки оставляют подношения, чтобы Мари помогла им найти любимого.

— Она была сильной колдуньей? — я с уважением покосилась на огромный склеп.

— Очень сильной, — кивнула Изабель, — легенда новоорлеанского вуду. Моя мать тоже колдунья, — помолчав, вдруг сказала она, — и свое посвящение в жрицы вуду она принимала именно тут. И она тоже... сильная.

— Интересно было бы познакомиться, — ляпнула я. Изабель изумленно посмотрела на меня, усмехнулась и покачала головой.

— Ты удивляешь меня все больше. Но с моей матерью тебе лучше не встречаться. Она не любит белых. А отец — так прямо ненавидит. Если он узнает, что я с тобой... — она оборвала фразу на полуслове, но мне и не хотелось слышать дальше.

— А она, — я кивнула на могилу, желая переменить тему — тоже не любила белых?

— Она сама была наполовину белой, — усмехнулась Изабель, — так что вряд ли. Но она хорошо знала тайные страсти белых мужчин и умело ими пользовалась. В потайных будуарах она устраивала встречи богатых белых мужчин с красивыми девушками из чернокожих, мулаток и квартеронок. Размякнув мужчины рассказывали многое своим любовницам, а те передавали их слова Мари. Она знала все обо всех и была самой могущественной женщиной в городе.

— Вот как, — я еще большим уважением покосилась на склеп с красным крестом, — интересно, а белые девушки там не встречались с черными?

— Ты неисправима, — рассмеялась Изабель, — в таком-то месте. Нет, до таких изысков тогда еще никто не дошел.

— А жаль, — я лукаво глянула на черную девушку, — только представь себе, что я такая вся из себя белая фифа, дочь губернатора или местного денежного мешка, прихожу в этот тайный будуар. А там ты — дочь колдуньи с плантаций, вчерашней рабыни.

Говоря все это, я придвинулась поближе к Изабель, прижимаясь к ней всем телом. Та отстранилась.

— Эмбер, не здесь...

— Ну же, Изабель, — прошептала я ей на ухо, — неужели тебе не захотелось бы на ее месте отплатить белой шлюхе из высшего общества, за все страдания причиненные твоей расе? Хоть чуть-чуть, но почувствовать себя госпожой?

Говоря все это, я ухватила руку Изабель и направила ее вниз, себе под платье. Одновременно я терлась всем телом об черную девушку, сходя с ума от возбуждения, целуя и покусывая ее нежное ушко и шею. Неожиданно мы поменялись местами — теперь не меня, но я сама домогалась негритянки. Меня заводила эта обстановка — таинственное старое кладбище, загадочный склеп где дух колдуньи шепчется с умершими. Стремительно темнело и на небе появилась большая Луна, похожая на белый череп. В ее свете и в этом антураже черная девушка казалась мне пугающе незнакомой и от этого — еще более желанной.

— Неужели тебе бы не хотелось наказать эту гордячку? — лихорадочно шептала я, толкая руку Изабель все глубже себе между ног, — заставить ее стонать и течь, как последнюю сучку? Неужели тебе нечего было бы сказать ей...

Внезапно сильные пальцы сжали мою промежность и тут же вторая рука Изабель ухватила меня за горло. Глаза черной девушки сверкнули огнем нахлынувшей страсти, когда она ловко опрокинула меня на взрыхленную землю между двумя надгробиями, прямо перед склепом Лаво.

— Я бы сказала той белой суке, — блеснули в полумраке белые зубы, — что она слишком много болтает. А еще, что у меня есть, чем заткнуть ей рот.

С этими словам она уселась мне на лицо, задирая юбку и отгибая полоску трусов. Знакомый аромат ударил в ноздри, когда я жадно запустила язык в ее влажное сокровище. Но прежде чем черные бедра плотно обхватили мою голову, отсекая от всех звуков, я услышала вдалеке протяжный вой.

Волшебная сказка прервалась так быстро, что я даже и сейчас не уверена — были ли те дни любви с Изабель или то были лишь сладкие грезы перед воплощенным кошмаром.

Как-то вечером мы ласкали друг друга в кровати, когда неожиданно за дверью послышался резкий голос называвший черную девушку по имени. Я увидела, как кровь отхлынула от ее лица, сделавшегося пепельно-серым, но не успела я спросить, что это значит, как последовал сокрушительный удар в дверь, буквально сорвавший ее с петель. В комнату ворвались два здоровенных накачанных негра, в одежде напоминающей камуфляж и в черных очках. Вслед за ними вошел еще один чернокожий — постарше и пониже, в дорогом костюме с золотыми запонками.

— Папа! — возмущенно выкрикнула Изабель, — какого черта!?

— Позор семьи, — чернокожий нахмурил брови, — посмотри на себя, Изабель.

— Пошел к черту! — выругалась моя богиня.

— Уведите ее, — негр повел бровью своим подручным. Один из них ухватил за локти брыкающуюся Изабель, которая ругалась и вырывалась, пыталась выцарапать негру глаза. Меня, метнувшуюся было к ней на помощь, второй негр небрежно отбросил на кровать.