Эротические рассказы Рунета - Том 4

Мое созерцание окрестностей прервал сильный рывок за волосы.

— Успеешь еще насмотреться по сторонам, — усмехнулась Мари, пригибая меня вниз и уже привычным движением заправляя мою голову себе под юбку, — еще молиться будешь, чтобы не видеть этого никогда. Давай, белоснежка, работай!

Последние слова я уже еле расслышала — мощные бедра охватили мою голову, в лицо вдавилась влажная, резко пахнущая, промежность и я привычно принялась вылизывать черную пизду. Очень скоро упругая плоть под моим языком запульсировала, выплескивая мне в рот солоноватые соки. В этот же момент джип замедлил ход, а потом и вовсе остановился. Мари раздвинула ноги, выпуская меня, жадно хватающую ртом воздух.

— Приехали блонди, — улыбнулась мне сверху колдунья. Было в ее улыбке нечто от чего у меня мурашки пробежали по коже. Но испугаться мне не дали — мать Изабель ухватила меня за руку и вытащила наружу. Остальные машины стояли у кромки огромного болота с черной водой. Отблески фар бросали на нее блики колеблющегося света, но он уступал сиянию полной луны.

Все негры уже стояли на берегу — сам Питер Бушер, молодые ублюдки — Майк, Том и Рон, другие чернокожие, которых я раньше не видела. Было тут и с десяток женщин — молодых, с крепкими черными телами, одетых весьма скудно. Одна из них с любопытством глянула на меня и я сжалась, ожидая нового града насмешек, однако негритянка лишь скользнула взглядом и отвернулась. Вообще, никто тут не шутил, не смеялся, те лица, которые я смогла разглядеть в темноте, были серьезными и сосредоточенными.

У берега покачивались узкие лодки, наподобие индейских каноэ. В них смутно угадывались человеческие фигуры. Вот чиркнула зажигалка и в руках одного из лодочников стал разгораться факел, потом второй, третий.

— Грузите покойника! — раздался гортанный голос и я не сразу поняла, что принадлежал он Бушеру. Повинуясь его словам, несколько негров подняли с одной из машин черный гроб и принялись осторожно ставить его на дно лодки. В другое суденышко заставили усесться меня. Я оказалась между Майком и Роном, рядом с ними были еще трое негров. Один из них связал мне руки и толкнул в середину, другой встал у носа с факелом. Остальные взялись за весла лежащие на дне лодки. Также расселись по лодкам и остальные негры, оставив с машинами только водителей. Одна за другой лодки стали выходить в болото.

Жутким было это ночное плавание между поросшими тростником островками и огромными деревьями, поросшими бородами испанского мха. Тучи насекомых бились в свете факелов, оглушительно орали лягушки. В воздухе сновали летучие мыши, за которыми охотились большие совы. Иногда с одного из островов с громким плеском шлепался аллигатор.

Неожиданно с одной из лодок раздались странные звуки — не сразу я поняла, что кто-то из негров затянул монотонную песню, тут же подхваченную остальными чернокожими. Меня трясло как в лихорадке — действие зелья колдуньи давно прошло, но все происходящее продолжало выглядеть нереально, фантасмагорично. Будто не в американском штате это происходило в паре часов езды от огромного мегаполиса, а где-то в африканских джунглях. Пламя факелов выхватывало из ночной тьмы то гроб на дне лодки, то огромные мышцы, вздувающиеся на руках черного гребца, то Мари, неподвижную, словно статуя из черного дерева.

Обвитые лианами кипарисы обступали нас все теснее, пока не превратились в настоящую чащу. Каноэ то и дело цепляли дном о берег, пока, наконец, плыть дальше стало просто невозможно. Негры стали выпрыгивать за борт в месиво грязи, тины и гниющих растений. Меня, подхватив под руки, вытащили, словно куль с мешком и грубо поставили на ноги. Песня стихла и все происходило в полном молчании — и это меня пугало еще сильнее, чем когда эти же черные ублюдки, смеялись и издевались надо мной. В их глазах была страшная серьезность, и я нутром, чувствовала, что то, что меня ждет впереди будет куда страшнее простого изнасилования. Трое чернокожих подхватили гроб и понесли его вглубь, рядом с ними шагала миссис Бушер, освещая им путь факелом. Не знаю когда она успела переодеться, только сейчас на ней была только короткая юбка из красной материи, украшенная узором из бус. На полные груди ниспадало ожерелье из мелких косточек и мое сердце захолонуло от ужаса, когда я поняла, что это фаланги пальцев.

В этот момент я почувствовала тычок в спину и поняла, что мне нужно идти за всеми.

Мне казалось, что мы целую вечность продирались сквозь эти проклятые заросли, хотя на деле наверное прошло не больше двадцати минут. Лианы и колючие растения, цеплялись за ноги, рвали одежду в клочья, из-под ног бесшумно выскальзывали большие змеи. Под ногами чавкала жидкая грязь, порой доходящая аж до колен.

Но вот заросли расступились, а ноги вновь ощутили твердую землю. Перед нами расположился небольшой островок, поросший редкой травой и довольно сухой. На нем правильным кругом располагались большие кучи с хворостом. Мари поднесла к одной из них факел и пламя начало жадно пожирать сухие ветви, листья и кору. Вслед за первой кучей заполыхала вторая, потом третья, четвертая — скоро вся поляна была окружена огненным кольцом. Пламя осветило то, что поначалу я не заметила — в центре островка возвышался причудливый истукан, выточенный из толстого бревна. Длинные руки-ветви тянулись в разные стороны, поверх крестообразных плеч был накинут поношенный фрак, из которого гордо вздымался выкрашенный в черный цвет сук, не менее фута длиной. Какой-то умелец придал этому отростку очень натуралистичный вид мужского члена.

Венчал этот шест ухмыляющийся череп на котором был нахлобучен черный цилиндр.

На мгновение все негры, благоговейно склонились перед идолом, негромко повторяя про себя какое-то слово... или имя. Мои провожатые также опустились, а один из них дернул меня за руку, заставив опуститься вслед за ними. После меня заставили подняться на ноги, и, выведя вперед опрокинули на землю, раскинув мои руки и ноги в разные стороны. Другие принялись вбивать в землю небольшие колышки, к которым и принялись привязывать мои конечности. Мари стояла, расставив ноги надо мной, сложив руки и склонив голову перед идолом. Сверху слышалось невнятное бормотание — черная колдунья молилась страшному богу вуду. В просвет между ее ног я видела, как другие негры выволокли в круг костров гроб и, поднатужившись, сняли с него крышку. В гробу, сложив руки крестом, лежал мертвый негр в черном костюме. Две черные девушки принялись аккуратно снимать с него одежду, им помогал здоровенный черномазый, в котором я признала своего старого знакомца, Майка. Закончив, они сложили одежду возле гроба и отступили за костры, смешавшись с толпой. Вместо них в кругу костров появилась грузная фигура — сам Питер Бушер, раскинув руки, словно обнимая кого-то проковылял к гробу. Сейчас могущественный черный воротила как никогда раньше был похож на черную гориллу. Не знаю, когда он успел сбросить костюм и брюки, облачившись в набедренную повязку из шкуры ягуара и головной убор из перьев экзотической птицы. Его черную кожу покрывали сделанные белой краской узоры.