Руперт Маунтджой - Интимные записки английского денди эпохи короля Эдуарда

— Салли, вот, оказывается, где талант зарыт, — засмеялся я, но она отмахнулась от моего, как я теперь понимаю, немного снисходительного комплимента.

— Да, вообще-то мы там, внизу, много чего умеем, кроме уборки и готовки. Например, мистер Голдхилл всерьёз увлекается искусством Древней Греции и в прошлом году ездил в Лондон посмотреть скульптуры Элджина. [17] Несколько греческих скульптур V века до н. э. из Афинского Парфенона, которые привёз в Англию граф Элджином, теперь они находятся в Британском музее.

— Ты удивляешь меня, Салли. А теперь ты, наверное, скажешь, что наш кучер Уоллес — знаток творчества голландских художников.

— Нет, мистер Руперт, — усмехнулась она. — Он даже о голландских шляпах мало что знает. Его больше интересуют крикет, футбол, эль и секс — кстати, как насчёт небольшого секса перед вашим возвращением в школу?

У меня загорелись глаза.

— Вот теперь ты говоришь дело. К чёрту поэзию и скульптуры Элджина!

— А вот вас — не к чёрту, а совсем наоборот! — вскричала она, становясь передо мной на колени, расстёгивая брюки и стаскивая с меня трусы, чтобы выпустить на волю мой надувшийся член. Он выскочил, как пружина, становясь всё напряжённее прямо на глазах. Одной рукой Салли взялась за мои гениталии, а другой стала шаловливо играть с моим орудием, скользя вдоль по нему пальцами. Дождавшись, пока он отвердеет, как камень, она взяла его в рот. Её язык начал легонько касаться его головки, забегая во все складочки, а руки нежно, но настойчиво сжимали мои яйца. Она начала жадно сосать его, скользя губами по всему члену и шумно сглатывая, когда мой член доходил ей до самого горла. Я сумел расстегнуть её блузку и нежно сжал руками её груди, сжимая пальцами соски, и начал активно двигаться у неё во рту, пока, очень скоро, я не выпустил ей в рот струю кремообразной жидкости, которую она немедленно и проглотила.

Есть ли что-нибудь более потрясающее, чем когда хорошенькая девушка сосёт твой член? Это добавляет новую остроту хорошему сексу. Лучше всего это выразил мой старый приятель сэр Лоринг Сейерс, который недавно так написал в «Креморне»: «Когда женщина сосёт член своего любовника — она самым доступным чувственным образом признаёт мужское начало своего партнёра».

Я уверен, что так было и с Салли, которая доставила мне невыразимое удовольствие.

— Теперь твоя очередь попробовать меня, — потребовала она, быстро скидывая с себя остатки одежды. Она легла на спину, и вид этой женской плоти с зазывно, но не вызывающе проглядывающими меж светлых волос половыми губами свел меня с ума. Я приникнул к Салли, которая ещё шире раздвинула бёдра. Буквально в следующую секунду я уже вылизывал, целовал и ласкал сокровищницу её женственности. Мой язык нырнул вглубь, и я почувствовал, как под моими прикосновениями распухает её клитор. Затем я почувствовал освежающий вкус любовных соков девушки, когда она со стоном обвила бедрами мою шею, все крепче прижимая моё лицо к своему потайному месту.

Я касался её клитора кончиком языка, пока она не достигла пика наслаждения.

— Я хочу, чтобы ты вошёл в меня, — простонала она, освобождая мою голову.

Я опустил Салли на спину и, когда она немного пришла в себя, она велела мне самому лечь на спину и встала на колени возле моего наполовину вставшего члена. Она провела грудями по его головке, и это произвело желаемый эффект. Она взялась за мой скользкий член и стала тереть его, пока он не встал окончательно. Затем она взяла его головку и ввела его себе во влагалище. Он быстро скользнул внутрь, а я одновременно с этим сжал рукой роскошные груди Салли.

Она начала двигаться на мне, равномерно работая бёдрами. Я вошёл в ритм её движений и принялся играть с роскошными грудями девушки, пока она всё наращивала и наращивала темп. Это был очень быстрый секс. Мы не сдерживали себя, и с каждым движением Салли вниз я поднимался ей навстречу, нисколько не уступая ей в пыле. По нашим телам пробежали волны наслаждения, пощипывание в члене стало все сильнее, и вскоре я почувствовал, как густая струя спермы начала искать себе выход наружу. Мой член конвульсивно дернулся, и я выпустил всю эту струю ей во влагалище. Она достигла оргазма вместе со мной. Сокращения стенок её влагалища лишь усиливали наслаждение, и ещё одна порция семени излилась в неё. Она приподнялась и упала мне на руки, дрожа и всхлипывая от удовольствия.

Мы долго лежали, измученные и часто дыша. Никто из нас не мог произнести ни слова. Потом она улыбнулась и послала мне воздушный поцелуй. Я почувствовал, как она расслабилась и вынул из неё свой обессиленный член. Я с грустью взглянул на него, но Салли сказала:

— Он и так хорошо поработал. Моя оценка — девять с половиной из десяти возможных, а это на полбалла больше, чем я когда-нибудь кому-нибудь давала.

— А Голдхиллу? — спросил я.

— Он обычно получает семь или восемь баллов. Что касается десяти баллов, то, надеюсь тебе удастся получить эту почетную оценку на рождественских каникулах, — поддразнивала меня Салли.

Напряжение, сковавшее нас, начало спадать, возбуждение улеглось, и мы начали одеваться. Я принял ванну, переоделся и постучал к Фрэнку.

— Ты готов к обеду? — спросил я.

Он подошел к двери с очень довольным видом.

— Очень вовремя, — ответил он. — Я только что проводил Полли, которая пришла, чтобы на прощанье удовлетворить мои сексуальные потребности. Знаешь, Руперт, это самые замечательные каникулы из всех, какие у нас были, верно ведь?!

— Точно! — с чувством ответил я, и мы, смеясь, пошли вниз.

Мне всегда было жаль тех людей, которые считают, что школьные годы были счастливейшими в из жизни. Нельзя отрицать тот факт, что когда умудренные жизненным опытом люди собираются вместе, они с ностальгией вспоминают забавы молодости со всеми их неотъемлемыми частями — вином, женщинами и песнями. И хотя я тоже с удовольствием вспоминаю прошлые утехи, я всё же предпочитаю глядеть вперед в будущее и нетерпением ожидать новых возможностей, которые приготовила мне жизнь.

Тем не менее позвольте мне сказать, что я считаю себя чрезвычайно счастливым человеком, поскольку годы формирования моей личности прошли в Сент Лайонелз Академии для детей дворян. В этом учебном заведении придерживались более либеральных взглядов, чем в других подобных школах. Здесь учились многие великие люди, а на спортивных площадках школы тренировались и выступали многие известные спортсмены. Великолепие древних зданий из серого кирпича, расположенных к югу от Эшдоунского леса вблизи деревни Маресфилд, заставляло учеников ощущать себя наследниками древних традиций. К сожалению, многим из них было присуще чувство социального превосходства и даже шовинизма, но Фрэнк Фолкестоун и ваш покорный слуга принадлежали к тем, кто просто искренне любил эту добрую старую школу.