Мария Барская - Простое чувство

Я вышла из туалета и тут же услышала, как что-то звякнуло о плитку пола. Я опустила глаза. Браслет. Мой любимый золотой браслет. Старинный, доставшийся мне в наследство от бабушки. Два выпуклых золотых широких полукружья, покрытых узорами, в сплетении которых поблескивают мелкие бриллиантики. Счастье, что он упал тут, где относительно тихо и плитка на полу, а не в зале. Там гремит музыка, да и пол деревянный. Наверняка ничего не услышала бы.

Я наклонилась. Из глаз у меня посыпались искры. Ужасная боль! Мы столкнулись лбами с каким-то мужчиной, который одновременно со мной нагнулся за браслетом. То ли хотел проявить галантность, то ли…

На всякий случай покрепче вцепившись в семейную реликвию, я принялась пристально разглядывать незнакомца. Пожалуй, на похитителя браслетов, свалившихся с рук беззащитных женщин, он не похож. Уж я-то, написавшая двадцать криминальных мелодрам, кое-что в этом смыслю. Конечно, я понимаю: не у каждого злодея злодейство прямым текстом написано на лице. Однако у злодея просто не может быть таких добрых и красивых зеленых глаз, да еще опушенных потрясающими ресницами. Правда, ресницы довольно светлые, но такие длинные и густые… То есть красивые глаза и ресницы у преступника вполне могут быть, и даже очень часто бывают. Но таких добрых глаз – никогда! К тому же у него вообще на лице просто написана порядочность, действительно прямым текстом. И губы такие пухлые, мягкие…

– Извините, пожалуйста. – Он потер ладонью ушибленный лоб. – Что вы на меня так смотрите? Я совсем не собирался его украсть. Честно-честно! Мне хотелось вам помочь…

Лицо его озарила обезоруживающая улыбка. Сердце мое заколотилось с удвоенной силой. «Глупое сердце!» – рассердилась я и свирепо буркнула:

– Вы разве не знаете? Добро наказуемо.

– Теперь знаю. – Продолжая улыбаться, он опять потер лоб. – Но вы ведь тоже пострадали. Можно сказать, совсем ни за что. Вам не очень больно? Может, примочку какую-нибудь попросить? Или лед? Приложим…

Взгляд его сосредоточился на моем лбе. Я забеспокоилась:

– Там уже синяк? – Только этого мне сегодня не хватало!

– Да вроде бы нет. Хотя… Дайте-ка я рассмотрю получше.

Легонько взяв меня обеими руками за лицо, он повернул его к свету. Какие нежные руки! От их прикосновения у меня по телу побежали мурашки. Я вздрогнула, как от удара током.

– Я сделал вам больно? Простите, – смущенно пробормотал он, однако рук не отнял.

Лицо его оказалось совсем близко от моего. «Сейчас поцелует», – пронеслось у меня в голове. Я решительно закрыла глаза. Дура! Похоже, я написала слишком много своих мелодрам. Надо с ними завязывать. А если и продолжать, то прекратить относиться к ним всерьез.

– Вам плохо? – тем временем продолжал суетиться он. – Давайте-ка вот сюда, на банкеточку. У меня-то самого лоб чугунный, а вы такая… хрупкая…

«Хрупкая, – не открывая глаз, подумала я. – Метр семьдесят пять роста, семьдесят кило веса. Да и лоб отнюдь не фарфоровый. Но, черт возьми, как же приятно, когда о тебе так беспокоятся!» Честно сказать, не помню, когда меня в последний раз называли хрупкой. По-моему, в пятилетнем возрасте. Я тогда подряд перенесла свинку и коклюш. И действительно исхудала как скелет. После чего мама с бабушкой принялись в четыре руки меня откармливать. И добились ощутимых результатов, с которыми я борюсь до сих пор. И до победы мне ох как далеко!

Он легонько похлопал меня по щеке.

– Вы слышите, что я говорю?

– Слышу, – пролепетала я и открыла глаза. Как бы с трудом. Что там говорят в такие моменты мои героини? Ага. Вспомнила! – Ничего, ничего. Просто немножечко голова закружилась, – почти умирающим голосом молвила я. – Сейчас, надеюсь, пройдет.

К выражению испуга на его лице прибавилось сострадание.

– Простите. Простите меня, пожалуйста. Ну, почему я всегда такой неловкий!

Надо же. Действует! Не только в моих романах, но и в жизни! Никогда бы не подумала! Раньше я уже давно сама прикладывала бы лед ко лбу мужика, об которого стукнулась. А оказывается, надо всего-навсего вести себя, как мои дурехи-героини. Впрочем, такие ли уж они дурехи, если мужики именно на это и ведутся? И вот ведь чудо: сразу становишься и нежной, и хрупкой, и пляшут вокруг тебя. Прия-атно! Попробуем продолжить в том же духе.

Он продолжал суетиться.

– Может, водички? Или… – лицо его озарилось. – Шампанского?

– Ну конечно, лучшее лекарство от сотрясения мозга, – автоматически сострила я, тем самым выскочив из образа романтической героини.

Он настолько смутился, что мне сделалось его жалко.

– Извините, совсем не подумал.

– Ничего страшного, – улыбнулась я. – Нет у меня никакого сотрясения мозга.

– А вы, наверное, врач? – Он восхищенно взирал на меня своими прекрасными глазами.

Я млела. Ну, просто «остановись, мгновенье»!

– На данном этапе я скорее филолог. – Мне не хотелось вдаваться в подробности своей профессии. – Однако сотрясение мозга однажды заработала. И хорошо помню свои ощущения. Тут нужно что-то покрепче вашего лба.

– А что с вами тогда случилось?

– Нырнула в Крыму неудачно. И стукнулась о бетонную балку.

– Но вы ведь вообще могли утонуть! – воскликнул он.

– Как видите, обошлось.

– Слава богу!

«Похоже, его уже волнует моя судьба», – не без удовольствия отметила я.

– Кстати, забыл представиться, – словно подтверждая мою догадку, продолжал он. – Игорь Ратмирович. Можно просто Игорь.

– Очень приятно. Таисия Никитична. Можно просто Тася, – в тон ему откликнулась я.

– Таисия. – Его голос прозвучал словно эхо. – Какое красивое и редкое для нашего времени имя.

– Ну, сейчас довольно часто стали им девочек называть. Мода пошла на старинные имена. А вот когда я росла, действительно была единственной.

– Таис Афинская, – мечтательно произнес он. – В юности с ума сходил по этой книге.

– Вам нравилось? – Я обрадовалась. – Мне тоже. Страшно хотелось быть такой же смелой и сильной!

– И получалось?

– Не всегда, но я старалась.

Глаза у Игоря вдруг задорно блеснули.

– Тася, у вас голова совсем прошла?

– Если нет синяка, то, считайте, совсем.

– Синяка нет. – Его лицо снова опасно приблизилось к моему. – Тася, вы не против, если мы пойдем и потанцуем?

– Куда? – От неожиданности я испуганно сжалась.

– Да что вы, ей-богу! У нас там большая компания. – Он указал на дверь, ведущую в синий зал ресторана. – Пойдемте, пойдемте.

Мне очень хотелось принять его приглашение, но…

– Видите ли, Игорь, – пуще прежнего смешалась я. – У нас там, – я указала в сторону банкетного зала, – у нас там тоже большая компания, и боюсь, меня скоро начнут искать.