Аня Кучкина - Любимец женщин

Я поймала такси и за тридцать рупий вернулась на Чаупатти, где зашла покушать в вегетарианский ресторанчик. Долго листала меню, ничего особо не поняла. Заказала китайский лапшаной суп и чай. Обслуживание в ресторанчике было длительным, а столовые приборы натирали тщательно. Пока я ждала еду, официант натер ложки раза три. Суп был неплохой. А когда мне принесли чай, я очень удивилась. И по запаху, и по цвету, и по вкусу он был похож на кофе. Раза три уточнила у официанта, точно ли это чай. Все три раза он утвердительно кивнул. Потом вспомнила фразу из путеводителя, что в Индии принято пить крепкий чай с молоком. Он хорошо утоляет жажду и бодрит.

Взбодрившись, я пошла гулять по вечернему Чаупатти. Пляж напоминал какой-то балаган. Кто сидит, кто лежит, кто бегает, кто играет во что-то, кто на качелях-каруселях катается. За мной как обычно устроили слежку одинокие индийцы маленького роста и возраста. Не отставали, пока я на них не прикрикнула. В общем, меня не особо вдохновила эта прогулка, и я вернулась к Воротам Индии.

Стоя на причале, я наблюдала за кораблями и провожала взглядом счастливых людей, отплывающих на получасовую экскурсию в ночи за 160 рупий. Познакомилась с парой немолодых европейцев, стоящих рядом. Оказалось, они из Франции и едут в Гоа на день раньше, чем я. Они признались, что тоже опасаются приставучих индийцев. Однако минут через сорок мы так осмелели, что стали общаться с окружившей нас плотным кольцом местной детворой. Кроме денег детвору привлекала возможность поговорить по-английски. Так что, несмотря на то, что денег мы им не дали, они остались вполне довольны.

В отель я вернулась с черными, но не от загара, а от пылищи и грязищи ногами. Помыла их и занырнула в кровать.

«Интересно, в Мумбаи и в моем отеле в частности когда-нибудь спят? В двенадцать ночи – шум, в полвосьмого утра – тоже шум. На улице сигналят и горлопанят, в отеле скачут и моются. Если бы они были такими чистыми, сколько раз моются, – Индия была бы чистейшей страной мира. Потому что в моем отеле всего девять номеров, а моются они постоянно. По сколько ж их там в номере живет?» – вот о чем я размышляла, когда второе число постепенно сменилось третьим.

В Индии у меня нет такой потерянности в пространстве, как в Таиланде. А есть совершенно четкое ощущение, что я приехала сюда с конкретной целью – научиться чему-то, понять новые правды и обрести новые ценности. А потом вернуться домой в холодную, но такую родную Москву, где все привычно и знакомо. Думаю, Индия – это опыт, который обязательно надо хоть раз в жизни пройти. Причем не в какой-то там люксовой поездке и многозвездочном отеле, а именно с полным погружением в жизнь этой страны. Что со мной как раз и происходит сейчас.

Прошло два часа, а я по-прежнему не могла уснуть. Лежала и слушала, что происходит в коридоре. Не то чтобы слушала, просто не могла не слышать. И тут вдруг среди многоголосья индийско-непальской речи моих хозяев и их гостей я услышала английскую речь с явным русским акцентом. Не смогла удержаться – пошла знакомиться с русскими, которых со времени прилета я еще нигде не видела.

Оказалось, это огромный мужчина по имени Саша и женщина по имени Маргарита, которые в Индии уже довольно давно. У него возникли проблемы со здоровьем, он лежал в больнице, поэтому они задержались дольше срока действия визы. И вот теперь едут в Дели к российскому послу, чтобы оформить документы для вылета в Москву. Пока их регистрировали в отеле, мы познакомились и поболтали. А на звук наших голосов из номера выполз еще один русский парень. Я была искренне удивлена, что в таком крохотном отеле как наш – всего девять номеров – встретилось целых четыре русских человека. Парень тоже был с какими-то проблемами. То ли его обокрали, то ли что – в общем, тоже задержался в Индии и общается с послом. Уфф! Надеюсь, на меня эта их карма не перекинется!

После непродолжительного сна я встретилась с Сашей и Маргаритой в «Coffe Day». Заметила, что у обоих какой-то тремор: лица подергиваются, говорят нечленораздельно и руки трясутся. И что с ними такое?

Маргарита посетовала, что Мумбаи – неоправданно дорогой город. Цены сопоставимы с московскими. «Нигде, – говорит, – я еще не пила чашку кофе за триста рублей. А на Марина Драйв это запросто можно сделать».

Еще они высказали мне свою версию, почему индийцы жгут костры по вечерам. Оказывается, они сжигают мусор, ибо у них нет утилизации. Ходят босиком, едят руками, спят на улицах, попрошайничают, да еще и мусор жгут. Короче, ведут себя крайне некультурно.

Из «Coffe Day» я отправилась к Воротам Индии. По дороге наблюдала забавную сцену. Один индиец сидел и скреб другого ножом по шее – парикмахерская, блин, местного разлива!

У Ворот Индии я села на кораблик и поплыла на Элефанту смотреть пещерные храмы. Только я ступила на остров – как меня ограбила макака – отобрала бутылку с водой. Потом она долго сидела на дереве и пыталась ее открыть. А рядом каркала и пыталась отнять уже у нее бутылку ворона. Забавная сцена. Сами же храмы меня не особо впечатлили – не люблю старину. На обратном пути я плыла на носу кораблика и разглядывала двух мужчин – один был в брюках, другой – в юбке – и я все думала, какой же из них сексуально привлекательнее…

Вообще, я поняла, что индийские мужчины – какие-то асексуальные. Они не вызывают во мне никаких эмоций. Да и потом я уже немножко устала от этого шумного города. То есть не от Индии в целом, а конкретно от Мумбаи с его вечно чего-то хотящими от тебя людьми. Думаю, надо либо начать по-другому к этому относиться, либо это так и будет раздражать, пока не привыкнешь и не перестанешь обращать внимание.

Короче, настроение было не очень, и идти никуда не хотелось. Да еще достали эти жуки, похожие на маленькие кусочки коры, которые ползают по номеру, когда ты на них не смотришь. Видимо, благодаря им, я все-таки собралась с духом и во второй половине дня отправилась смотреть храм Махалакшми и мечеть Хадж Али Даргарх.

Махалакшми оказался хуже, чем я ожидала. Серенький, невзрачный храм, внутри которого в стеклянной витрине выставлены три каких-то непонятных чудика. Выглядит странно – похоже на магазин игрушек, ей Богу. Однако люди усердно молятся этим куколкам.

Зато дальше меня ждал сюрприз. Огромная мечеть Хадж Али Даргарх располагалась не посреди города, а на островке в море. И к ней вела целая пристань – пристань страданий. С одной стороны рынок – тапочки, снедь, игрушки. С другой стороны попрошайки – живые-здоровые, калеки, сидят, лежат, спят, восхваляют Аллаха. Больше всего меня поразил хор из пяти мужчин. У одних не было руки, у других – ноги. Они пели что-то ритмичное и покачивали в такт музыке отсутствующими конечностями. А я чувствовала себя дико неуютно. И дело было не в коротеньком платьице, которое было на мне. Просто я ощутила себя в совершенно чужом обществе, с совершенно другим мировоззрением. Чужой…