Ярослав Туров - По полю мёртвых одуванчиков

Однажды на студенческом вечере она случайно познакомилась с Варей, преподававшей в этой самой школе пол-дэнс. Эта грациозная нимфочка, как же она классно двигалась в танце… Маша похвалила её пластику, они разболтались, и Варя уговорила Машу попробовать. Сперва нечегошеньки не получалось – и руки тряслись, как у немощной старухи, не в силах удержать тело на пилоне, и пальцы то и дело разжимались в самый неподходящий момент. Сколько шишек она тогда набила, сколько синяков оставила… Впрочем, скоро упорство дало свои плоды. Какой кайф она испытала, правильно исполнив свой первый в жизни элемент! Столько радости она не чувствовала со дня своего последнего свидания. И всё равно было мало, мало! Лишь перейдя из любопытства в группу стриптиза, она впервые в жизни почувствовала полное удовлетворение. Ещё бы, она, наконец, нашла себя!

В подвале неприметного здания с железной дверью на краю города, куда мужчинам был вход заказан, в уютном зеркальном зале со множеством шестов Маша находила убежище от того мира, в который каждый раз была вынуждена возвращаться. С каждым плавным движением тела, с каждой снятой с себя под музыку вещью она освобождалась от оков, мягкие подушечки лап осторожно ступали, изумрудные глаза светились в полумраке. Она не собиралась демонстрировать никому своё искусство, никому, кроме НЕГО. В университете она ходила без макияжа, в бесформенной толстовке и джинсах, под которыми, впрочем, всегда скрывалось хорошее кружевное бельё. Никто за пределами школы не знал, на что она способна, оказавшись один на один с шестом. Только ОН знал.

Основная преподавательница по стриптизу заболела, и сегодня её заменяла Варя. Коньком Вари была акробатика, Маша ждала новых трюков на пилоне, но Варя сказала: «Сегодня практикуем приват», – и разбила девочек на пары, избрав своей напарницей Машу. Включив музыку, она пёрышком приземлилась на резной стул и смотрела вся в ожидании. Гигантские накладные ресницы завораживали, выразительный взгляд немигающих глаз обездвиживал, и Маша никак не решалась начать. Лишь когда блестящие розовые губки Вари послали ей невидимый поцелуй, Маша робко ступила вперёд. Тонкая рука с нежной белой кожей плавно скользит по талии куда-то вниз, Маша кошачьей походкой движется по кругу. Под игривой улыбкой Вари лёд отточенных движений тихо тает, Маша вспыхивает и выпускает когти. Красные стены зала, огромные зеркала и лес пилонов вокруг плывут где-то вдали, еле различимые в сизой дымке, будто их и нет, она – Гвенвивар, кошка, что охотится в пустоте. Приятное тепло в мышцах, как от бокала хорошего вина, мурашки по коже от каждого прикосновения к телу, она медленно сходит с ума, в какой-то момент она даже закатывает глаза и едва не теряет равновесие. Варя перед ней, как статуэтка из слоновой кости, неотрывно следит стеклянными глазами и улыбается будто тайком, так что Маша чувствует почти непреодолимое желание прикоснуться к ней, провести рукой по этой коже, ощутить упругость этой нагло стоящей груди, попробовать Варю на вкус… Хвост плетью стегает горячий воздух, шерсть лоснится в тусклых огнях… В какой-то момент она вся сжимается в комок, готовая броситься, впиться в эту нежную плоть, свернуть эту птичью шейку, испить…

– Достаточно, – остудил её голос Вари. – Это если не гениально, то очень и очень хорошо. Даже я тебя захотела.

– Что? – хлопая ресницами, спросила Маша. Наваждение пропало.

– У тебя большой талант к привату. При желании ты могла бы сделать на этом состояние. Поработай пока у зеркала, я должна посмотреть, как справляются остальные. После занятий не забудь подойти ко мне, у меня есть кое-что для тебя…

Когда урок был окончен, и все девочки отправились в раздевалку, Варя первой подошла к Маше.

– Вот, держи, – сказала она. – На случай, если очень нужны будут деньги, – и протянула Маше визитную карточку. Стриптиз-клуб «Инферно». «Приглашаются в качестве танцовщиц девушки от восемнадцати лет, опыт работы приветствуется, заработная плата достойная».

Домой Маша возвращалась, когда солнце уже село и на город опустились первые сумерки. Громады многоэтажек чернели по краям узкой дорожки света, что выхватывали из пустоты пока ещё живые фонари. Казалось, за пределами этой дорожки нет никого и ничего, но Маша чувствовала жизнь, ничуть не замершую с заходом светила, и даже наоборот, бурлившую с новой силой. Где-то на девятом этаже из окна доносилась музыка, в кустах слева и справа слышались шорохи и тяжёлые шаги. Кто-то хрипло покашливал и негромко переговаривался на лавочке под липами, а группа чёрных силуэтов у киоска пускала дым и заливалась, как стая гиен. «Гляди, да вот же, мимо идёт», – услыхала Маша из темноты и прибавила шагу. У подъезда сидели несколько парней, они пили пиво. Стоило Маше подойти к двери с домофоном и начать копаться в сумке в поисках ключа, разговоры стихли. Мобильник, косметичка, сменка… Да где же этот чёртов ключ? Вот он. Тёплый металл звякнул о холодный, и чёрная пасть дверного проёма проглотила её. Тишина и темнота обступили со всех сторон – видимо, лампочку опять кто-то разбил. Маша прислушалась и не услышала ничего. Хотя нет, что там? Дыхание. Чуть прерывистое, тихое дыхание и стук. Это же стук её сердца. Маша закрыла глаза и пошла вслепую по лестнице на свой этаж. Эту дорогу она проделывала тысячи раз. Снова пара манипуляций с ключом, и она дома. И снова тишина, девчонки уже спят. Какой уж тут доклад. Чувствуется, семинар по статистике она завтра пробьёт…

Разуться, положить сумку на комод, сбросить с себя шмотки, швырнуть их в корзину для стирки, включить воду в ванной и десять минут крутиться перед зеркалом, отыскивая новые складки на боках. С трудом найти одну, маленькую, расстроиться по привычке. Смыть надоевший макияж, заняться личной гигиеной. Выпить большую кружку воды, на цыпочках пройти к себе, в темноте нащупать диван, раздвинуть его и скользнуть под одеяло. Десять минут слушать лай собак и грохот трамвая под окнами. Вспомнить, как Ксюша описывала свой секс с последним хахалем. Они познакомились в интернете, она просто позвала его к себе, когда предки свалили на дачу, и они занялись этим прямо в прихожей. Как это, должно быть, здорово… А ведь у Ксюши теперь мужиков больше было, чем у неё. У неё вообще не было мужиков, только ОН. Маша закрыла глаза и представила, как ЕГО горячие ладони скользят по её бёдрам. Где-то внизу живота занялся маленький костёр, и девушка инстинктивно протянула ему свою руку… Пламя вовсе не обжигает, оно согревает тогда, когда это не может сделать кто-то другой. Через пятнадцать минут она уже спала крепким сном, и даже выстрел из пушки, не говоря уже о трамвае с собаками, не смог бы её разбудить.